Ятта

От неожиданности я замерла, а он отряхнулся и как ни в чем не бывало выпрямился. Потянулся и произнес:

— Как ты себя чувствуешь?

В его голосе не было ни издевки, ни сарказма. Наверное, единственный мужчина в мире спокойно мог вылезти из… ресторанной тележки, а потом задать такой вопрос.

— Что… как ты…

— Ты даже не представляешь, сколько всего в этом мире можно решить через горничных. И через деньги конечно, — Вэйд хмыкнул и присел ко мне на кровать. — Твои безопасники расслабились, кстати.

— И что бы ты делал, если бы они тебя нашли?

— Вылез, отряхнулся и пошел бы по своим делам.

Я скептически посмотрела на него.

— Но перед этим поинтересовался бы, как ты себя чувствуешь.

Он вообще в себе? Что-то мне подсказывало, что да. Просто в этом мужчине невероятная наглость, упорство в достижении целей и непробиваемая уверенность в том, что все получится, слились в такой монументальный конгломерат, что разрушить его было под силу только одному человеку. То есть иртхану. Ему самому.

— Так как ты себя чувствуешь, Льдинка? — Он положил ладонь на мою ногу поверх толстого покрывала.

Наверное, лекарственные пластинки сработали, иначе как объяснить тот факт, что мое тело забыло о температуре и болезни и сейчас снова все вспыхнуло. На этот раз от простого и, вот правда, совершенно невинного прикосновения.

— Хорошо, — ответила я, прикидывая, как бы отодвинуться так, чтобы он этого не заметил. Потому что если он заметит, будет только хуже, это я уже поняла. Я знала Вэйда Гранхарсена всего ничего, несколько дней, но уже успела его изучить и прекрасно понимала, что с ним надо быть очень, очень и очень осторожной.

— Точно? — Он коснулся моего лба, я не успела отпрянуть. — Да, вроде получше. Когда я нес тебя на руках, ты напоминала перегретый двигатель.

— С перегретым двигателем меня еще не сравнивали, — хрипло сказала я. Надеюсь, что эти низкие нотки в моем голосе появились от простуды, а не от его присутствия. Или что там во мне? Вирус. Вот от вируса и появились. Чтобы увести от темы себя и его, я поинтересовалась: — Откуда ты знал, что я захочу есть? Я могла проваляться без сознания, могла не захотеть ужинать…

— Первое. Ты начала приходить в себя, когда я отсюда ушел. — Вэйд посмотрел мне в глаза, и от этого взгляда меня снова перетряхнуло. Сначала словно окунуло в кипяток, затем в прорубь. — Только когда ты начала шевелиться, я позволил твоим безопасникам вытолкать меня за дверь. Ну и второе — ты любишь покушать. Не знаю, как ты должна заболеть, чтобы это изменилось.

Я открыла рот.

— Донвер позволил тебе быть здесь?

— Ну, мы определенно могли подраться, но в сложившихся обстоятельствах он сделал правильный выбор. Я сказал, что уйду, когда тебе станет лучше, и я сдержал слово. Правда, я не говорил, что не вернусь. Пожалуй, мне повезло, что все на ушах из-за твоей простуды. Иначе я бы весело катился по лестнице на этой тележке.

Я представила картину и расхохоталась. Искренне и от души.

— Включи визор, — посоветовал Вэйд. — Пока нас не спалили.

Я ткнула на первый попавшийся канал с сериалами, понимая, что он прав. Если его здесь поймают, я снова останусь одна. Наедине со своими мыслями, а тележки горничных будут проверять под микроскопом. На случай, если Гранхарсен получил доступ к фантастической секретной нанотехнологии, позволяющей уменьшиться до состояния наночастицы и проскочить ко мне таким образом. Я видела это в фильме по комиксам, но сейчас представила себе нановэйда и снова расхохоталась.

— Я рад, что поднял тебе настроение, — Гранхарсен коснулся пальцами моей щеки, — тебе идет, когда ты смеешься, Льдинка. Очень.

Не знаю, что меня оглушило больше: очередное прикосновение или слова. Наверное, все-таки слова. Потому что к его прикосновениям я начала привыкать… или нет? Смотреть ему в глаза, когда он так близко, было дико, странно, неправильно… и в то же время правильно. Я не представляла, что мы когда-нибудь встретимся, потому что наши семьи не дружат. Потому что я была далека от шоу-бизнеса настолько, насколько это возможно. Все, что мне оставалось — это рассматривать его постеры, представляя, каково это, быть на месте всех тех девчонок, с которыми он появлялся. Наверное, никто из моих знакомых не поверил бы в то, что у Ятты Хеллирии Ландерстерг, в жизни которой все строго упорядочено и расписано на долгие годы вперед, в жизни которой существует строгий регламент, возможен такой краш.

Но он был. О нем знала только я. И я никому. Никогда. Об этом. Не расскажу.

— Зачем ты пришел? — тихо спросила я.

— Как зачем? Сожрать твой ужин, разумеется. Что у нас тут? — Вэйд открыл одну из крышек. — О, икра меломаги…

— Прекрати! — Я стукнула его по руке. — Не надо вести себя так, как будто ты мой бойфренд и пришел узнать, как я себя чувствую. Это дико, это ненормально, ты…

— А ты бы хотела?

Ему снова удалось выбить из меня все мысли одним простым вопросом.

— Что?

— Хотела бы, чтобы я был твоим, Ятта Хеллирия Ландерстерг?

У меня пересохло во рту, и на этот раз совершенно точно не от температуры.

— Мы все обсудили вчера, — я отодвинулась.

На этот раз все-таки отодвинулась, хотя и не планировала этого делать.

— Скажи, что не хочешь меня видеть, и я уйду.

Я метнула в него злой взгляд:

— Как? Самовыкатывающаяся тележка будет стоить моей службе безопасности здоровой психики. И работы.

На этот раз расхохотался Вэйд. Он ржал так, что кровать тряслась, мне даже пришлось сделать звук погромче, чтобы мергхандары не вломились посмотреть, кого занесло ко мне в номер.

— Ладно, Льдинка, тут ты права, — он протянул мне блюдо. — Все, что нам остается — это есть и смотреть…

Вэйд бросил взгляд на экран визора:

— Дракон отступает в пустоши. Кто вообще придумывает эти названия?

Я прикрыла ладонью глаза.

Потом все-таки взяла блюдо и совершенно не удивилась, что Гранхарсен взгромоздился на мою кровать с другой стороны. Благо, в моем номере она была очень большая, и между нами можно было уложить еще одного Гранхарсена. Если не двух.

Мы ели и смотрели сериал, и вот это действительно было дико. По крайней мере, должно было быть, потому что в глубине души я не верила, что это вообще возможно. Но это определенно были не температурные глюки, потому что я, пытаясь посмотреть на него украдкой, промахнулась вилкой и попала себе в губу. Это было ощутимо. Больно. Ощутимо больно.

Но Вэйд Гранхарсен, который не пытается меня соблазнить, а просто смотрит визор в моем номере — это было за гранью реальности. И уж точно за гранью реальности был Вэйд, который отвез тележку к дверям, а я написала мергхандарам с просьбой забрать остатки еды.

К счастью, у меня был двухкомнатный номер, и мне не пришлось прятать Гранхарсена в шкаф. Тем более что после сытного ужина я начала зевать и проваливаться в сон. Вообще-то спать я не собиралась, по крайней мере, пока он здесь, поэтому постоянно открывала глаза, напоминая себе о том, что на ночь надо налепить себе пластинку из синей упаковки.

Так я напоминала, напоминала, напоминала и под звук визора соскользнула в сон. Чтобы ранним утром проснуться с пластинкой на сгибе локтя, чувствуя, как что-то горячее и твердое ощутимо упирается мне прямо в бедро.

Ой.

Вэйд Гранхарсен мало того что остался со мной, он еще и лежал вплотную, и от его «вплотную» я покраснела. Тем более что «вплотную» было весьма… гм, большим, и при мысли об этом я снова зажмурилась.

Как. Я. Вообще. Могла оказаться в подобной ситуации?

Хотя меня уже ничего не удивляет.

Я начала осторожненько сдвигаться в сторону края кровати: в расчете на то, что Вэйд и его «вплотную» ничего не заметят, но, видимо, если Вэйда еще можно было обмануть, то «вплотную» уже никак.