— А на то, что я все эти годы не мог перестать о тебе думать?

Чтоб тебя дракон сожрал и не подавился!

— Гранхарсен, убирайся из моей комнаты, — процедила я. — Я не хочу скандала, это правда, но если придется выбирать между тобой и скандалом, я выберу скандал.

— Ты меня не слышишь.

— Потому что я не хочу тебя слушать. Все, что имело для меня значение — связанное с тобой, осталось в Мэйстоне…

— И поэтому ты сейчас дрожишь? — Его пальцы легли на мою щеку, скользнув по ней едва уловимой лаской. Раньше, чем я успела отпрянуть, и это прикосновение запустило во мне какую-то цепную реакцию — током прошившую меня сквозь это касание по всему телу, до кончиков пальцев ног. Я дернулась назад, с силой толкнув его в грудь:

— Убирайся! — прошипела ему в лицо. — Пошел вон!

— Роа должен знать, что между нами было.

Я не видела себя сейчас, но по ощущениям, мои глаза расширились.

— Роа должен знать? Знать, что его лучший друг оттрахал его девушку, а потом кинул ее? Окей. Пойдем скажем ему вместе, или это сделаешь ты?

Гранхарсен попытался меня перехватить, но не успел, я резко развернулась к двери. Вовремя, потому что иначе я бы получила ей по затылку, а так успела отскочить в сторону. Ворвавшийся ко мне в спальню ураганом Роа метнулся мимо меня к Гранхарсену и изо всех сил врезал ему по физиономии.

Роа

Надо было понять, что что-то не так, еще когда он в первый раз позвонил Гранхарсену и сказал:

— Я хочу сделать Ятте сюрприз…

— Без меня.

— Ты даже не знаешь, о чем я хотел попросить.

— И знать не хочу. Без меня.

Это было странно, но Роа списал это… да ну набл его знает, на эксцентричную творческую натуру. Гранхарсен мог себе позволить вести себя как девица в ПМСе, ну или как это там называется, когда ты как оголенный нерв срываешься на всех подряд. Но потом он позвонил ему сам и спросил:

— Что за сюрприз?

— Ты же сказал — без тебя?

— Я передумал. Это было тупо, так что? Все еще актуально?

— Да, я хочу, чтобы ты написал и исполнил для нее песню.

— Мило.

— Ты в деле, или мне искать другого исполнителя?

— Я в деле.

Тогда Роа подумал, что Гранхарсен согласился на это по дружбе, но сегодня все было странно. Ятта не просто на него накричала, она чуть ли не поколотила Вэйда — он видел по ее лицу, что она вот-вот, уже почти готова это сделать. Потом она весь оставшийся вечер была дерганая: несмотря на то, что они не так уж часто виделись, он все равно успел ее изучить. Кроме того, после случившегося между ними в Зингсприде он стал чувствовать ее тоньше, и мог только представить, что же будет, когда она по-настоящему станет его женой.

Он не собирался подслушивать, он вообще не собирался там задерживаться, списав все на давнюю историю с Нисой и ее неприязнь к Гранхарсену по этому поводу, но…

«Спокойной для кого?»

Сначала ему показалось, что он ослышался: Гранхарсену точно нечего было делать в комнате Ятты. Но следующий диалог вытряхнул его из заблуждения, в котором он пребывал последние, мать его, пять лет. Те самые пять лет, когда Ятта продолжала держать дистанцию (не считая того случая в Зингсприде), когда он все еще считал, что должен добиваться ее расположения, заслуживать ее любовь и доверие, потому что он облажался с Нисой.

Нужно было войти, прервать их, спросить прямо, но…

«Роа должен знать? Знать, что его лучший друг оттрахал его девушку, а потом кинул ее? Окей. Пойдем скажем ему вместе, или это сделаешь ты?»

Вся сдержанность, весь контроль вылетели в тот же момент, когда смысл услышанного до него дошел. Какие-то миллисекунды, и Роа рывком распахнул дверь, поймав себя на том, что его кулак врезается в скулу Гранхарсена. Хотя надо было сразу бить по яйцам, и к наблам мужскую солидарность! С такими друзьями никакие враги не нужны.

Эта мысль пришла уже в тот момент, когда Грахарсен блокировал его второй удар:

— Вайдхэн, не здесь! — прорычал он, выталкивая его в коридор. С силой дернул за собой, дальше от комнаты Ятты, но Роа перехватил его отточенным приемом и швырнул через плечо.

Может, у Гранхарсена было преимущество в отношениях с женщинами, но у него (спасибо отцу) сила заключалась не только в черном пламени, но и в боевых искусствах, которым он обучался с самого детства. И это преимущество сейчас точно было не на стороне Вэйда.

Правда, тот сгруппировался поразительно быстро для его любительского уровня и на ноги поднялся тоже быстро, успев отразить следующий удар.

— Вайдхэн, твою мать! Я не хочу с тобой драться!

Не хочет он! Кто тебя спрашивает, мудак⁈

Вэйд ушел в сторону молниеносно — видимо, ему частенько прилетало от парней, которым он наставлял рога, иначе объяснить, что сейчас его достать у Роа не получалось. А вот в следующий миг удалось: взгляд Гранхарсена на мгновение метнулся за его спину, и этого хватило, чтобы от души врезать ему в солнечное сплетение. Зрелище согнувшегося пополам Вэйда совершенно не утолило жажду крови.

— Роа, хватит! Ты…

Инстинкты сработали раньше, чем он успел себя остановить, Ятта вскрикнула, и это вышло, как тот самый пресловутый удар по яйцам. Только теперь для него: Роа в ужасе обернулся, чтобы увидеть, как она сползает по стенке, а Гранхарсен бросается к ней.

— Ятта! Ятта, что с тобой? Где болит?

От этого снова захотелось не то зарычать, не то вмазать ему еще сильнее.

— Что. Здесь. Происходит⁈ — Металлический голос Торнгера Ландерстерга ударил в сознание второй отрезвляющей волной. Первой был вскрик Ятты. Третьей — крик Лауры:

— Льдинка!

Она бросилась к ней и к Гранхарсену, у которого была рассечена скула и наливался огромный синяк.

— Все в порядке, мам, — Ятта оттолкнула руку Гранхарсена и приняла помощь матери, чтобы подняться, — мальчики подрались, я попыталась их разнять, и так получилось. Никто не виноват. Кроме меня.

Мальчики⁈

— Кто ее ударил? — взглядом Ландерстерга можно было резать металл или крошить вековые льды.

— Пап! Ты меня не расслышал…

— Лаура, уведи ее. Пусть ее осмотрят, сейчас же.

— Пап…

Торн даже не посмотрел в сторону дочери, которую Лаура упорно тянула за собой. В конце концов Ятта поняла, что противиться бессмысленно, и пошла следом за матерью.

— Мне повторить свой вопрос? — Ландерстерг посмотрел на тяжело дышащего Роа, а после перевел взгляд на Гранхарсена.

— Я. Я случайно… не ударил. Просто сработали инстинкты…

— То есть твои инстинкты, которые должны работать на то, чтобы мою дочь защищать, сработали против нее?

Торн шагнул к нему и на мгновение Роа показалось, что сейчас тот его ударит сам. При всем при том, что он особо никогда не жаловался на рост. Ландерстерг умудрялся возвышаться надо всеми, как тот айсберг.

— Мы дрались, — сказал Гранхарсен, — во время драки сложно себя контролировать. Роа не хотел ей навредить.

Лучше бы молчал, честное слово. Роа плотно сжал челюсти, чтобы не сказать лишнего. А хотелось. Очень хотелось помимо ударов в морду (и руки все еще горели от невозможности продолжить) бросить ему в лицо те слова, которые жгли изнутри.

Как ты мог, твою мать⁈ Это же Ятта!

Ландерстерг окинул Гранхарсена взглядом, под которым любой другой превратился бы в ледяную россыпь.

— В мой кабинет, оба.

— Я вам не нашкодивший мальчик, — холодно произнес Роа, — тащите в свой кабинет этого, пусть он перед вами оправдывается.

И, прежде чем Ландерстерг успел сказать что-либо еще, обошел его и направился в свою спальню. Не останавливаясь и не оборачиваясь.

— Мам, я же сказала, я в порядке… — Я попыталась отмахнуться от желания мамы проводить меня в спальню. Не сработало. Ее не убедили даже слова Ардена, который сегодня был гостем на моей помолвке и вызвался осмотреть меня лично. Он работал с отцом еще до того, как они познакомились с мамой, и в целом знал о нашей семье и обо мне в частности больше чем все.