— Расстрою тебя, Ятта Хеллирия Ландерстерг, но для меня лично никто телепорт открывать не будет. Боюсь, я застрял здесь с твоими гостями до завтрашнего утра.

Это. Катастрофа.

Полная.

Я прикрыла глаза, чтобы не сморозить еще что-то: Роа и так уже смотрел на меня странно.

— Уверена, ты найдешь, чем себя занять помимо моей помолвки, — сказала я и повернулась к Роа, давая понять, что разговор окончен.

Дверь за спиной закрылась, и только после этого я смогла выдохнуть. Ну как смогла… относительно. Весьма относительно.

— Ятта, тебя всю трясет, — Роа, нахмурившись, взял мои руки в свои.

Пальцы у меня и впрямь подрагивали, поэтому я сделала глубокий вдох, а после глубокий выдох, пытаясь расслабиться. Не получалось. Запах Гранхарсена остался в комнате, он впитывался в мои поры, как яд, лишая меня самообладания, всего того, что я долгие годы взращивала в себе заново после нашего… гм, близкого знакомства. Чувство собственного достоинства. Ценность. Уверенность в себе. Уверенность в том, что я знаю, чего хочу…

— Ятта, — снова позвал Роа.

Я еще раз глубоко вздохнула.

— Да. Все хорошо. Можем возвращаться к гостям.

— Все хорошо⁈ Набла с два! Ты убить его была готова! — Роа был младше меня на год, но сейчас его черты лица заострились, выдавая в нем сильнейшего хищника, делая его старше меня и внешне и по ощущениям. — Он что-то тебе сделал, когда мы были в ссоре? Еще что-то сказал? Как-то еще оскорбил?

— Нет. Нет, я просто… я просто была не готова его увидеть.

Роа прищурился.

— Настолько, что сказала «пинком под зад»?

— Что ты от меня хочешь? Я стала больше общаться с твоей сестрой.

Мы с Риа и правда стали больше общаться. Она гостила у нас, когда была такая возможность, я гостила у Вайдхэнов. И Вайдхэны, и мои родители делали все, чтобы наше примирение с Роа шло своим чередом, на меня никто не давил, но наши встречи стали более частыми, еще более частыми, чем раньше.

Я вновь согласилась на эту помолвку два с половиной года назад, когда мы с Роа, Риа и Эрвером отдыхали в Зингсприде, и наши с ним отношения… так сказать, вышли на следующий этап. Нет, у нас не было секса в классическом понимании, это были просто откровенные ласки после того, как мы оба слегка перебрали веоланского на ужине. Или я слегка перебрала веоланского, не суть. Мы оба кончили от прикосновений, я — от пальцев внутри, он — от моей ладони на его члене, а утром проснулись в одной постели. Я — с легким похмельем, Роа — встревоженный тем, что я ему скажу. Именно тогда я ему и сказала, что я готова вернуться к теме помолвки, но не раньше, чем я закончу университет и сдам все экзамены.

И что наше с ним ночное приключение останется первым и последним до нашей свадьбы.

Он согласился.

И вот сейчас мы пришли к тому, к чему пришли. К счастью, я сумела оставить Вэйда в прошлом, и в моем настоящем места для него не осталось. Ни на каких ролях.

Мы вернулись к гостям, и я мило улыбалась, когда того требовали обстоятельства, принимала поздравления, снова улыбалась, ловила внимательные взгляды отца и мамы, как будто они пытались заглянуть в меня и понять, что же я чувствую на самом деле. Зная их историю, в этом не было ничего удивительного, но если они ждали подвоха, их ждало разочарование. Или облегчение, это как посмотреть — все мои приключения остались в Мэйстоне, я больше не собиралась испытывать судьбу, проверяя себя на прочность. Рядом с Роа я чувствовала себя любимой, желанной и единственной, мечтать о большем в моем положении было бы чересчур. В конце концов, скоро мы поженимся, я обрету пламя, и, помимо работы в дипломатическом корпусе у меня появится семья. Дети. Я знала, что все ждут от нас детей, и я тоже хотела детей. Хотела, чтобы у меня… то есть у нас, была большая семья. А еще я хотела вычеркнуть себя из уравнения Эрвера.

Нет, он больше не предпринимал попыток хотя бы даже сказать то, что сказал мне тогда на эмоциях, но я все равно держала это в уме. Пока я свободна, он не будет свободен, как только я стану женой Роа, все закончится.

Что-то закончится, что-то начнется. Возможно, он наконец-то сможет посмотреть на Риа другими глазами, потому что я прекрасно видела, какими глазами она смотрит на него. При всей своей безбашенности, легкости и незамороченности, Риа была в него влюблена. Я это знала, хотя она и не говорила мне об этом прямо. Я знала это, потому что сама была влюблена однажды. Потому что это разбило мне сердце, а для Риа я такого совершенно точно не хотела.

К счастью, Гранхарсен нигде не появлялся, видимо, его проводили в приготовленную для него комнату, а до моей меня провожал Роа.

— Я жду не дождусь, когда смогу назвать тебя своей, — произнес он, целуя кончики моих пальцев. — Назвать своей и сделать своей по-настоящему, Ятта.

Я так и не придумала, что ему сказать. За все эти годы. Казалось бы, мне нужно сказать ему правду, но каждый раз, когда я пыталась вытолкнуть из себя эти слова, в горле словно вставал ком, мешающий говорить. Да и что говорить?

«Я переспала с твоим лучшим другом?»

«Я потрахалась с Гранхарсеном, чтобы тебе отомстить?»

«У меня была интрижка с Вэйдом, я реализовала свою мечту?»

Ни одно из этих объяснений не было правдой, потому что, несмотря на краткосрочность случившегося, для меня это не было просто интрижкой или даже просто сексом с красивым желанным парнем. Я влюбилась в него, как можно влюбиться в созданный самой собой образ и больно порезалась об осколки, когда этот образ разбился. И да, он по какой-то жестокой иронии действительно был лучшим другом Роа.

Как сказать о таком?

Никак. Лучше уж скажу, что я потеряла девственность в ванной, когда чересчур увлеклась с вибратором. Цинично, но как есть, мне выбирать не приходится. Один раз Гранхарсен уже почти разрушил мою жизнь, второй раз я ему этого не позволю.

— Спокойной ночи, Роа, — тихо сказала я, касаясь губами его губ.

Вместо ответа он положил ладонь мне на затылок, властно целуя, и от этого у меня слегка закружилась голова. Тело отозвалось на эту хищную властность, и я усилием воли отстранилась.

— Спокойной ночи, — повторила тихо и шагнула в комнату, закрывая дверь.

— Спокойной — для кого? — донеслось из-за спины. Я вздрогнула и резко обернулась, чтобы увидеть сидящего на моей кровати Гранхарсена.

Завтра же скажу отцу, что камеры надо вернуть! Одно время у нас вся загородная резиденция была утыкана камерами, но потом мама сказала, что это чересчур, что у нас тут не музей и не военный объект, и он с ней согласился.

— Ты сам уйдешь, или мне позвать мергхандаров? — поинтересовалась я. Стараясь удержаться от желания чем-нибудь в него кинуть, чем-нибудь потяжелее.

— И будем дружно объяснять, как так получилось, что я тут вообще появился?

— Не дружно. Объяснять будешь ты. — На этот раз я подавила желание отступить на несколько шагов, когда он поднялся. — Наше «дружно» закончилось в Мэйстоне и больше никогда не начнется.

Он приблизился ко мне: даже при учете каблуков я была ниже, и это нервировало. Вэйд Гранхарсен еще пять лет назад был брутальным, сейчас же в нем появилась притягательная харизма взрослого мужчины в стиле «я самец что надо», от которой у женщин в большинстве своей сносит крышу. Я не следила за его любовными похождениями, но периодически видела тех, с кем он появлялся на публике. Мне хватало, и сейчас я глубоко вздохнула, чтобы справиться со вновь нахлынувшими на меня чувствами.

— Уверена?

— На все сто. И если у тебя есть совесть, ты сейчас просто выйдешь за эту дверь…

— У меня нет совести и никогда не было, а ты как была врунишкой, Ятта Хеллирия Ландерстерг, так и осталась. На тех, кто тебе безразличен, так не орут, как это сделала ты.

Я на него орала? Я не орала. Может быть, повысила голос. Может быть.

— Ты серьезно считаешь, что это прокатит? — Я усмехнулась, хотя мой организм сбоил под действием его проклятых феромонов и знакомого ощущения близости. — Я уже не та наивная девочка, которая могла повестись на слабо.