— Со мной все в порядке! — машет рукой вскочившая на ноги Лиля, она чуть прихрамывает: — просто споткнулась!

— Да что с этой Бергштейн сделается! — машет рукой Алена: — вы видели, как Маринка мяч обратно отправила⁈ Почти как Валька!

— Может случайно вышло? — сомневается Наташа Маркова: — а давайте еще раз в нее мячом запустим?

— У меня он аж в руках прокрутился после. — говорит Валентина Федосеева, разглядывая мяч: — а на вид и не скажешь, что сильная девушка… Кто это такая? Что за Марина?

— Соседка Витькина, знакомая Лилькиной подруги, мы вместе портвейн пили на Лилькиной хате… — отмахивается Алена.

— Знаешь, Вить, мне кажется, что тут имеет место дискриминация. — задумчиво вертит мяч в руках Валя: — в следующий раз меня с собой не возьмете — обижусь. И… а ты знал что эта твоя соседка вот так может мяч подавать?

— Без понятия был. — говорит Виктор: — но я с ней об этом поговорю. Если она так умеет… если у нее талант, то нечего в малярах сидеть и шашлыки на пляже кушать. Давайте ее на тренировку позовем… протестируем, проверим, погоняем…

— У нее же свадьба скоро!

— Ничего. Николай мне должен как земля колхозу, он поймет. Вдруг мы в самом деле самородок нашли? Не все же столичным «Крылышкам» «гениев поколений» находить?

Момент был донельзя удобный. Он уже пробовал нанести визит Виктору сразу же по горячим следам, пока еще рука на перевязи была и пока он сам не восстановился… такая вот нехитрая защита от категорической реакции бывшего ликвидатора на угрозу. Прийти в гости не представляя угрозы… хотя и он и Виктор знали что даже в таком состоянии Наполи представлял собой эту самую угрозу, ведь его главный инструмент не кулаки и не пистолет с накрученным глушителем, не удавка и не финка в кармане. Он тоже бывший, но в отличие от Виктора он полевой агент влияния, а значит его главный инструмент, его настоящее жало — это мозг и язык.

Именно поэтому Наполи нужно было кровь из носу поговорить с Виктором. И сейчас, когда он тренировал свою команду на пляже — момент был очень удобный. Однако нельзя было и форсировать события, навязываться. Нужно было довериться моменту, тем более что Маринка убежала к девчонкам из команды мячик бросать… значит, и Виктор скоро появится.

Насколько он знал, не в правилах ликвидаторов Бюро оставлять за спиной недобитых врагов, но психотип «Циник-Нарцисс» обожает нарушать правила, лишь бы это служило еще одним основанием потешить собственное раздутое «эго». Что сделает человек такого склада характера, оказавшись в такой ситуации как Наполи и Виктор — на пляже, среди белого дня, где вокруг полно людей? Правильно — обязательно подойдет поговорить. Ведь весь этот перфоманс, все эти действия ничего не значат если у главного актера не будет аудитории. Наполи изучал этот психологический феномен, знал, что Конторские часто начинают думать о себе как о небожителях, как о тех, от кого зависят судьбы людей, как о мече в руке Бога, карающем и безжалостном… и Конторским это было позволено. Но вот тем, кто работает в Бюро, кто работает на морозе за Железным Занавесом никак нельзя было испытывать иллюзии относительно себя и своего места во вселенной. Иначе неминуемо оступишься, понадеявшись на свою «избранность», оступишься и… все. Исчезнешь. Как исчезли три беглых зека, вот были и нету теперь. Ищи, не ищи — все равно не найдешь. Тем не менее особо успешные ребята все равно начинали чувствовать себя выше и лучше окружающих, чувствовать особую причастность к секретной жизни, даже те, кто работал в Бюро. Это было неминуемо — уж очень они отличались от окружающих. От обывателей. Когда ты смотришь на соседа, который с улыбкой приветствует тебя и рассказывает о погоде и видах на урожай, а ты знаешь не только его имя и фамилию, но и номер паспорта, номер машины, имя и фамилию его молоденькой любовницы, а также всех с кем спит эта вертихвостка, которая вытягивает из него деньги, когда знаешь все его нехитрые секреты и тайны и при этом понимаешь что можешь убить его движением руки — то крышу рано или поздно начинает сносить. Потому что ты — отличаешься от них. И равными себе признаешь только таких же волков в овечьих шкурах, что прячутся среди обывателей, стараясь не привлекать к себе внимания. И если ты начинаешь вот так о себе думать, то ты начинаешь совершать ошибки. Вот как «Виктор Полищук», который на самом деле ни черта не Виктор и конечно же никакой не Полищук. Он забылся, перестал стараться, начал полагаться на удачу, на то, что никто не заметит его навыки, поддался своему «эго»… и конечно же с таким опытом за плечами бывший ликвидатор не стерпел когда этот идиот Давид решил его спровоцировать. Будучи на задании, этот «Виктор» наверняка стерпел бы и удары, и оскорбления и даже глазами сверкать не стал бы, но будучи в отставке… этот бросок был ошибкой. Со стороны может это и выглядело как «ой, поскользнулся и Давид сам упал, ай-яй-яй», но вот последствия падения и перечень травм и переломов однозначно говорили, что это не случайность. Хладнокровный расчет человека, который привык делать другим людям больно. Таким как Виктор, сторожевым псам Бюро, было довольно трудно жить двойной жизнью, их с одной стороны приучали быть безжалостными и жестокими машинами для убийства, а с другой — жить жизнью ничем не примечательного гражданина своей страны… в какую бы их не забросило Бюро. Если так вдуматься, то жизнь ликвидаторов чем-то похожа на жизнь серийных убийц, точно такой же контраст между «дневной» стороной и «ночной моралью». Но и на старуху бывает проруха, Виктор допустил ошибку, которую возможно никто кроме Наполи и не заметил бы. Однако одна ошибка была усугублена другой, Семья решила, что не оставит травму Давида без ответа и дядя Гурам направил своих «бычков» потолковать с Виктором по душам… и если бы Наполи не вмешался, то сейчас скорей всего дядя Гурам был бы мертв. Неаккуратно сработал «Виктор Полищук», ой неаккуратно… а с другой стороны он был готов устранить последствия своей ошибки. Так как эти ребята все делают, одним способом. Говорят, что человек, у которого в руках молоток воспринимает все свои проблемы как набор гвоздей. Возникла проблема? Ударить со всей дури сверху, да так, чтобы по шляпку…

Точно так же не бывает «бывших» среди ликвидаторов Бюро. Они — те самые парни с молотками, вот только вместо молотка у них в руках может быть что угодно, их обучали убивать чем угодно и когда угодно… правда несмотря на разнообразие методов, способ решения проблем у них всегда один. Нет человека — нет проблемы.

И именно поэтому было важно чтобы «Виктор Полищук» перестал воспринимать Наполи и его Семью как проблему. Тут нет никаких проблем. И решать этот вопрос нужно было прямо сейчас, потому что сейчас у Семьи наклевывается контракт на строительство завода по производству напитков. И если «Виктор» и Наполи не придут к общему соглашению, то тогда лучше будет от греха подальше переехать. Но переехать для Семьи — это не просто чемоданы собрать. Это практически означает бросить тут активы, оставить налаженные связи и знакомства, похерить всю репутацию и начать все заново на другом месте… и если бы речь шла о ком-то другом, то Наполи предпочел бы конфронтацию. Но не в этот раз.

В стране идет активная борьба с организованной преступностью, сажают вплоть до замминистра, сажают и даже расстреливают. Да, статья «расхищение социалистического имущества» больше не является расстрельной, но вот квалифицированная часть, а именно «хищение государственной собственности в особо крупных размерах… за это расстреливали. И тут не нужно даже красть, достаточно получать выгоду. Семья дяди Гурама и Наполи зарабатывала деньги по-разному, был подряд на постройку асфальтовых дорог, а техники своей у облисполкома не было. Был цех в гараже, там шили 'фирмовую джинсу», практически неотличимую от оригинала, в подвале гаражного кооператива разливали по бутылкам водку, которую делали на месте из спирта, приобретенного для производства на местном Комбинате.