— На все твои вопросы я легко могу ответить, — рассмеялся Жека. — Кредитные деньги, хоть и лежат на моём счёте и я управляю ими, идут только на строительство машины. Я отчитываюсь о них перед банком. Просто так своровать их — пустить пулю себе в лоб. В Германии правоохранители на высоте. И у банка наверняка есть крыша. Например, итальянская мафия. Поэтому официально деньги должны быть потрачены только на целевые нужды. Как тебе такой ответ?

— Принимается, — кивнула головой Валька и улыбнулась. — Давай дальше.

— А дальше… — замялся Жека. — Я полностью и целиком доверяюсь тебе.

— А ты не считаешь, что доверие — вещь эфемерная? — улыбнулась Валька, встала с кресла, подошла к Жеке и погладила его по голове. Потом уселась рядом, на спинку кресла, положив правую руку Жеке на плечо.

— Нет, не считаю, — уверенно сказал Жека, приобняв Вальку за тонкую талию. — Мы должны доверять друг другу.

— Хорошо, ты прав, — согласилась Валька. — Тем более в этом деле у меня будет неплохой гонорар. Ну а что ты ответишь на третий вопрос? Ты знаешь нынешние времена. Демократия… Гласность… Всегда найдётся какой-нибудь активист или демократическая газетёнка, которые могут начать «независимое расследование»… Могут и писать куда не надо. Начнутся финансовые проверки, нервотрёпка. Вопросы, где поставленное оборудование.

— Оборудование будет завезено на базу отдыха, — заверил Жека. — А потом… Потом не наше дело. Молния. Пожар. Всё сгорело. Или украдено.

— План как у Остапа Бендера, — рассмеялась Валька и села Жеке на колени. — Но ты понимаешь, что сделки такого масштаба мне нужно согласовывать с отцом?

— Понимаю… — согласился Жека и снял с тоненьких плеч Вальки халатик. — Но твой отец, да и Иваныч, не будут против того, чтоб ты маленько подогрелась? Например, заработала себе деньжат на загородный домик, такой же, как у дяди Сахара был? Как тебе такая перспектива? Представь себе — шикарная вилла с бассейном и летним садом. И она твоя.

— Это замечательно… — прошептала Валька и закрыла глаза, когда Жека стал целовать её нежную шею, руками лаская маленькие груди и тонкие плечи.

Да… Сегодня рабочему дню, похоже, никак не начаться…

В этот же день всё было оформлено, как Жека и задумал. На счёт комбината из Дойчбанка поступило 60 тысяч долларов, задача целевого транша — покупка стройматериалов и нового современного оборудования для ремонта базы отдыха «Металлург», где предполагалось разместить иностранных специалистов для строительства машины. Деньги тут же были переведены на счёт в Инкомбанке. А перевели их в связи с тем, что частный предприниматель Евгений Александрович Соловьёв заключил с комбинатом имени Владимира Ильича Ленина договор о строительных работах и поставках строительного оборудования для ремонта на базе. В этот же день в банке было получено 30 тысяч долларов наличных. Это был откат Вальке. В свою очередь, Жека написал дарственную на акции, получатель дара — финансовая группа «Альфа-капитал».

Теперь предстояло решить вопрос с базой. О ней Жека знал давно — рядом находился пионерский лагерь «Космонавт», в который его родители регулярно сплавляли каждое лето до 14 лет. Место сказочное. Из тех, которые в газетах называют «Сибирской Швейцарией».

База отдыха «Металлург» находилась в живописном и удалённом от города месте. Тайга, горы, быстрая река с прозрачной чистой водой, где рыба сама на блесну прыгает. Быть бы этому месту курортом или всероссийской здравницей, но время сейчас было совершенно не то, чтобы люди тратились на отдых. Благоприятной ситуации не способствовала и отдалённость базы от города — 40 километров приходилось пилить сюда, из них 20 километров по отвратительной дороге, донельзя разбитой лесовозами. Если уж в советское время не удосужились подлатать дорогу, то сейчас, когда настала финансовая разруха, и подавно на это не было денег.

Если летом база худо-бедно работала, принимая отдыхающих из числа работников комбината, приезжающих по путевкам от профсоюза, то зимой нет — полгода отапливать корпус, держать сторожа, работника, поваров, убирать территорию, следить за зданием и готовить еду ради нескольких возможных приезжих было крайне невыгодно, как и следить за очисткой подъезда от снега, который тут был особенно обилен.

Самое печальное, что основные посетители базы — работники комбината, приезжали сюда по льготным путёвкам от профсоюза, и платили за них сущие копейки — десятую стоимость билета. То есть даже покрытие внутренних расходов при такой низкой стоимости билета было невозможно.

Проблем добавляло то, что жители местного села Костёнки в зимнее время года ходили на базу и в пионерлагерь как к себе домой, так как сторожей не было, — воровали всё подряд, от лопат до металлической посуды и инвентаря. Весной приезжала администрация базы и пионерского лагеря вместе с участковым, фиксировала разгром, потом сразу обходила вороватые сельские дворы, которые участковый знал наизусть, собирала опять то, что удалось найти непроданным и непропитым, докупала недостающее и продолжала работу.

Комбинат бы давно избавился от этого невыгодного непрофильного актива, да вот беда — несколько раз были торги, и охотников на базу так и не нашлось. Приходилось финансово тащить её, невзирая на коммерческую невыгоду. Жека положил этому конец.

В пятницу съездил на строительную базу, купил целый КамАЗ досок, фанеры, линолеума. Вместе с нанятыми грузчиками отвёз на базу и выгрузил прямо в фойе главного корпуса. Замок на дверях ожидаемо был выбит, так же как и окна. В корпусе — разруха, причинённая ворами и вандалами. Сезон ещё не начался и база пустовала.

— Ремонт тут делать буду! — заявил Жека рабочим, показывая на фойе. — Сюда таскайте!

Этой же ночью приехал сюда на машине. Один. В багажнике стояла канистра бензина. Покурил, стоя в свете фар, потом взял канистру и прошёлся по всему корпусу, поливая всё подряд, начиная со второго этажа, где были спальни отдыхающих. Пролил и первый этаж. Потом, выйдя на порог, поджог газетку и бросил её на ковёр в фойе, облитый бензином. Полыхнуло жарко и жадно — предвидя такое, сразу, не глядя на результаты труда, побежал прочь с крыльца. Запоздало подумал, что вокруг сухие заросли прошлогоднего бурьяна, и пожар может перекинуться на всю округу.

Через пять минут уже горело почти всё строение — здание было деревянное, бревенчатое, построенное при отце народов, в 1930-е годы, и занялось моментом. Когда отъехал на километр по таёжной дороге, в небе уже отсвечивалось яркое пламя — пластало жарко.

На следующий день в местных новостях показывали, что в районе Костёнки произошёл лесной пожар, который перекинулся на базу отдыха. Пожарные приехали слишком поздно, когда уже полыхало несколько гектаров леса. При этом дотла сгорела база отдыха «Металлург», где скоро должен был начаться сезон, но уже, по-видимому, никогда не начнётся… Очень пострадал близлежащий пионерский лагерь.

Очевидно, что пожарные неверно растолковали причинно-следственную связь. Им было невдомёк, что лесной пожар произошёл от возгорания базы, а не наоборот. Впрочем, версия, озвученная по телевизору, была крайне выгодна Жеке — вообще снимала все вопросы. Купленные стройматериалы сгорели. А что там было и сколько… Никто не знал и уже не узнает — от главного корпуса не осталось даже бревенчатых стен, сгорело всё. Осталось только сделать вид, что всё шито-крыто.

Утром Жека дождался, когда Иван уйдёт на работу, и пришёл к Вальке с пакетом, позвонил в дверь.

— Кто там? — спросила Валька.

— Тук-тук, я твой друг, — засмеялся Жека, невзирая на то, что голос Вальки был недовольный, какой бывает всегда у человека, вынужденного тащиться с утра на работу.

— Прямо друг! — рассмеялась Валька и отворила дверь. — Заходи, Ромео!

Была она уже накрашенная, завитая и почти одетая. Блузка с галстуком прикольно смотрелись в комплекте с колготками, через которые белели кружевные трусики.