— Во! — Жека протянул пакет Вальке.

Она заглянула внутрь — в пакете лежали пачки долларов и сверху коробка дорогих шоколадных конфет.

— Конфеты есть, а шампанского нет, — усмехнулась Валька. — Непорядок. Заходи. Шампанское у меня найдётся…

… Вечером Жека отдыхал от трудов праведных и лежал на диване, попивая пиво и посматривая по телевизору фильм «Чужие», видеокассету с которым купил днём вместе с десятком других кассет. И тут зазвонил телефон, что было делом необычным — номер этот мало кто знал, и звонили на него достаточно редко даже в прошлом, когда постоянно жил здесь.

— Алло? Кто там? — спросил Жека, подняв трубку.

— А догадайся с трёх раз, — ответил уверенный голос.

У Жеки первым желанием было бросить трубку. Какого хрена? Это был Сахар-старший! Глава Госкомимущества! Отец Светки!

— А чё гадать-то? — спокойно ответил Жека. — Здравствуйте, Александр Иванович.

— Не растерялся? Хорошо, — ответил Сахар, игнорируя приветствие. — Ответь-ка мне на один вопрос. Ты знаешь, что база отдыха сгорела, которая комбинату принадлежит?

— Знаю, — согласился Жека. — Ужасное происшествие.

— Ужасное? — подозрительно спросил Сахар. — Ты знаешь, насколько это ущерба серьёзным людям? Там и пионерлагерь сгорел наполовину, и лесхоз с лесопилкой, которая принадлежит одному моему знакомому уважаемому человеку, тоже затронуло… Много бед этот пожар принёс. И тут я узнаю, что ты договор с комбинатом заключил о ремонте той базы. И каким-то образом получил на это 60 тысяч долларов. И тут же, на другой день она сгорела.

— Получил деньги, — согласился Жека. — Кредитом я сам распоряжаюсь. Захотел — перевёл дополнительный транш. Сейчас мне показалось очевидным, что нужно наращивать работу по запуску МНЛЗ. Нужно нанимать ещё иностранцев. Нужно селить их где-то. Не в гостинице же городской их селить? Там цены неподъёмные, и атмосфера не дай боже. Поэтому я принял решение отремонтировать базу отдыха. Это дело полезное для комбината было бы. Получил деньги, купил стройматериалы, только привез, и они через день сгорели, вместе с базой. Я, дядь Саш, самый финансово пострадавший, получается. У меня 60 тысяч долларов сгорело!

— Ты мне не дядькай — не племянник! — строго сказал Сахар. — Чую я, что всё это дело жареным пахнет. Чую, твой почерк всей этой херни. Нагрел ты где-то нас, но где, понять не могу. И вопросы у меня в связи с этим есть ко многим. Ну да ладно. Что было, того не вернуть. Но знай, что ты на карандашике у меня. И если я узнаю, что твоя рука там — платить тебе много придётся.

— Я приехал, чтоб возобновить строительство машины! И предъявить свои права на акции, — решительно заявил Жека. — Миллионными активами управляю! Мне не до каких-то там колхозных баз. Сгорело, значит, я потерял деньги. Расселю специалистов здесь. Я акции ТЭЦ просто так отдал вам, потому что не хочу с ними связываться, а вы меня в каком-то пожаре обвиняете.

— Смотри мне! — строго предупредил Сахар и положил трубку.

Жека тоже положил трубку, отпил пиво из бутылки и рассмеялся. Похоже, Валька никого не поставила в известность, что они на пару замутили с деньгами. Даже отца. Решила поиграть в самостоятельность и все бабки оставить себе. Естественно, что Сахар заподозрил неладное — тёртый калач, который собаку съел на воровстве и мутилове, не мог не заподозрить, что дело пахнет нечисто. Только Солвей появился, попёрли какие-то подозрительные сделки, тут же случился пожар. Но прямых доказательств нет, а продолжать копать это дело — можно выйти и на себя в лице генерала Хромова и его дочки. А этого никак не хотелось бы — сумма не столь велика, чтобы из-за неё ссориться со всеми. База отдыха, конечно, стоила денег, так же как и пионерлагерь с лесопилкой, но находилось это всё в жопе мира, и в будущем всё равно могло похеряться так или иначе. Это вам не элитный санаторий в центре города, на который цена растёт как грибы после дождя и который Сахар оттяпал у комбината в первую очередь.

А ещё Жеку сильно удивило, что отец ни словечка не спросил о дочери. Не видел полгода и пофиг. Впрочем, Сахариха тоже не отличалась проявлением детской любви. Отвечала по принципу «какой привет, такой ответ».

…Следующий день начался с плохих новостей. Очень плохих. Жека к обеду поехал в стройуправу — хотел ещё раз проконтролировать ход начала производства работ, как обнаружил, что проезд к зданию блокирован милицией. Поперёк проезда стоял жёлто-синий «бобик» с включённой мигалкой, и около него стояли два мента в серых плащах и серо-красных фуражках. Увидев Жеку на «девятке», замахали полосатым жезлом, отгоняя прочь. Пошёл вон, типа.

Пришлось разворачиваться и ставить тачку в проезде, а потом идти пешком. Однако и пешком идти не получилось.

— Вы куда это, гражданин? — строго спросил один из ментов. — Ясно же видно, что хода нет!

— Но я работаю там! — осторожно сказал Жека.

— Работаете? — с подозрением спросил мент и оглядел Жеку с ног до головы. И Жека ему, походу, не понравился, хотя вроде и одет прилично — в костюм, с солидным портфелем и зонтиком в руке.

— Пройдёмте! — сказал мент и показал рукой в сторону конторы стройуправы.

Там стояло ещё несколько милицейских машин. Судебно-медицинская экспертиза, кинология городского УВД. Рядом со входом стоял автобус ПАЗ с открытой дверью. Жека вгляделся — кажется, стёкла частично разбиты. Когда зашли за автобус, Жека чуть не вздрогнул — там лежали два окровавленных трупа. Лица их были накрыты тряпкой, но по синей форме и валяющейся рядом фуражке с околышем «ВОХР МПС СССР» Жека безошибочно опознал дедка, который охранял вход. Рядом с ним, опёршись об ступеньки автобуса плечами и шеей, лежал ещё один труп. И тоже, судя по форме, охранник. Но был ещё и третий жмур! Водитель! Его разбитая пулями голова лежала на руле. Лобовое стекло тоже было разбито и наполовину осыпалось. Рядом со стариком на асфальте лежала тысячная купюра. Неужели нападение? Неужели они перевозили наличные деньги???

У самого входа в стройуправление лежал ещё один труп. Женский. Но что случилось? Судя по всему, перевозили наличные деньги из банка в кассу предприятия. Может, зарплату хотели давать, может, просто за наличкой поехали. Любому предприятию всегда нужны наличные деньги в кассе: выдавать отпускные, больничные, декретные, да и на неотложные нужды бабло требуется, вроде канцелярии или ещё какой мелочёвки.

Сопровождать деньги должна вневедомственная охрана МВД, но она, естественно, стоит денег, поэтому на предприятиях часто посылали в банк за деньгами вместе с кассиром свою охрану. А охрана эта, известно, какая была — все сплошь пенсионеры. Профессионал с оружием и в бронежилете, конечно бы, сориентировался, что к чему, а что ждать от гражданских дедов? Сейчас, судя по обилию пуль и дыр от них, стреляли из автоматов, и похоже, несколько человек.

У трупов стояли несколько ментов, среди них два полковника и даже… генерал Хромов! Лица у всех были озадаченные. Территорию окрестного сквера обыскивали два кинолога с собаками. У трупов занимались судмедэксперты. С другой стороны парковки за оцеплением стали скапливаться зеваки.

— Господин генерал, тут вот какой-то хотел пройти, говорит, работает тут, — откозырял мент, который привёл Жеку. — На внешность подозрительный.

— Какой я тебе господин? Ясно! Я сам им займусь. Продолжай нести службу, — кивнул головой Хромов и махнул рукой Жеке. — Пошли!

Хромов с Жекой мимо женского трупа прошли внутрь здания. Судя по рассыпавшимся окровавленным бумагам, убитая была кассиром.

Хромов поднялся на второй этаж и прошёл в кабинет Володарова. Там сидело ещё два мусора в звании капитанов, что-то писали, и сам Володаров, бледный и растерянный, с расстёгнутым пиджаком и сорочкой. Он то и дело глотал нитроглицерин — по ходу, сердечко прихватило от волнения.

— Садись, друг ситный, — генерал указал на стул у стола заседаний. — Сейчас расскажешь всё, что знаешь. Тут, похоже и твоя косвенная вина во всём этом есть.