— Дело твоё, — пожал плечами Славян. — Я тебе расклады озвучил. Так же как и то, что мы сейчас живём тихо и мирно. А это значит…

Славян помолчал и прямо глянул Жеке в глаза:

— На нас не рассчитывай. Ты приехал, отвечать тебе. Ты будешь сам за себя. Скажу пацанам, если кто-то решит помогать тебе, я отговаривать не стану. Но при таких раскладах рассчитывать ему на нашу крышу не стоит, как и тебе. Не знаю, многие ли пойдут на это.

— Окей, — согласился Жека. — Я так и хотел. Я не собираюсь вас подставлять. А теперь давай по делу. Скажи сегодня же Хромову, что я приехал и хочу поговорить с ним. Послезавтра. А теперь отвези меня домой. Надоело мне всё…

— Чем займёшься? — спросил Славян, с интересом глядя на Жеку.

— Буду устаканивать свой быт, — заявил Жека. — Телефон отключили, кабельное тоже. Как ещё воду и электричество не отрезали. И честно говоря, удивился, увидев, что хата целая.

— Хату твою лично Хромов сказал не трогать, — усмехнулся Славян.

— И что же его сподвигло? — удивился Жека. — Искали меня и первым делом на хату не пошли?

— Не, Соловей, ты совсем дубовый? — рассмеялся Славян. — Все твои делишки шито-крыто остались. Если бы под тебя реально начали копать, тут все головы полетели бы, начиная с дуреевской. Тебя искали, но по своим каналам, сам знаешь каким. Официально ты уехал на постоянное место жительства за границу, лечиться по состоянию здоровья. Так в газетах писали, чтобы прикрыть свои жопы. Такие дела… Смотри сам, как и что. Хромову я скажу, что ты приехал, хотя он, наверное, и так знает. Они всё знают…

Спать после сегодняшних приключений уже не хотелось, хотя ещё стояла глубокая ночь. Жека включил видеомагнитофон, поставив старый и знакомый фильм «Чужой», на который при совке ходил ещё в видеосалон, налил бокал вискаря, улёгся на диван и положил рядом на журнальный столик местные газеты, что купил накануне.

Материалы там были не очень… Если в советское время передовица «Н-кого рабочего» повествовала о буднях комбината, как там всё хорошо и сколько сварили стали и накатали проката, или сколько добыли угля на шахтах, то сейчас передовица сообщала об одном негативе. Зарплату заводчанам за декабрь дали частично ( а сейчас уже апрель). Постоянные забастовки и простои. Заказов нет, скоро, наверное, остановят мелкосортный цех из-за отсутствия заказов. Идёт планомерное сокращение работников. Комбинат начинает приватизировать и распродавать непрофильные активы — дома культуры, пионерские лагеря, базы отдыха, санатории и профилактории. Из-за отсутствия средств останавливается финансирование футбольного и хоккейного клубов, они переводятся на баланс города, бюджет которого лежит и так на боку. Много негативного было написано, но самое главное — что строительство машины непрерывного литья заготовки остановлено до лучших времён. Немецкие специалисты собираются разъезжаться по домам — очередной целевой транш на строительство машины не поступил, а бюджет последнего уже исчерпан.

Для кого-то это были плохие новости, а для Жеки хорошие — он один мог восстановить работу комбината, показав мафии, что будет, если завод у него отберут. Очевидно, что ничего хорошего не будет. Московская компания «Альфа-групп», в учредителях которой стояли весьма авторитетные столичные лица, вкладываться в производство не хотела. Думала, что всё само собой будет крутиться. Но крутиться не стало. Социальный взрыв в городе, где комбинат являлся градообразующим предприятием, нарастал, что грозило бедами всем — и Хромову, и Дурееву. Наехав на Жеку, они крупно облажались. На это и был расчёт, когда Жека решил вернуться в Россию. Металлургический комбинат для «Альфа-групп» был как на халяву подобранный чемодан без ручки — и нести тяжело, и выбросить жалко.

Однако покорение финансовых вершин требовалось начать с обустройства быта, поэтому Жека половину дня провёл на то, чтобы восстановить телефонную связь. То, что в Германии делалось в течение одного часа, здесь заняло бы порядком времени, но сунутые пара тысяч начальнику ГТС сделали своё дело — к обеду телефон уже работал. Вторым делом был транспорт. Без машины мотаться Жеке не пристало — ездить придётся много и часто, поэтому во второй половине дня поехал на авторынок и стал счастливым обладателем ВАЗ 2109 1990 года выпуска. Машина была относительно новая и ещё не убитая. Правда, неходового белого цвета, но Жеке было пофиг. На авторынке более-менее воцарился порядок, мордобоя и ограблений почти не стало — местная преступна группировка, контролирующая его, следила чётко за порядком.

Цены на тачки порядком выросли. Деньги превращались в макулатуру — доллар уже был по 140 рублей, и, отсчитав за машину 150 тысяч рублей, Жека потратил порядком наличности. С собой из Германии он привёз разрешённые 10 тысяч долларов. Половину сразу поменял на обменнике в Новосибирске, получив наличкой 700 тысяч рублей, но понемногу они уже начали таять. Потом, если понадобится наличность, Жека хотел через биржу сбросить часть акций. Сейчас более срочным делом было купить пожрать в дом, что он сразу же и сделал после того, как поставил тачку на учёт.

Приехал домой уже в конце рабочего дня и когда стал выходить из машины, с пакетами наперевес, наткнулся на… Вальку. Подружка юности! Она сильно изменилась и стала ещё более соблазнительной.

Сначала не обратил внимание на маленькую японскую малолитражку красного цвета, остановившуюся на парковке по соседству, с правой стороны. Открыл дверь, задом стал вылезать из «девятки» (всё-таки маловата она для парня 180 сантиметров ростом) и столкнулся нос к носу с водителем япошки. Малолитражка была праворукой, и водительница вышла со стороны Жеки. Это была большая неожиданность! Почувствовав, что задницей задел кого-то и, судя по упругости, это была женская попка, Жека обернулся и оказался всего в полуметре от Вальки, беспардонно нарушив её личное пространство.

— Тыыы??? — одновременно протянули оба и тут же рассмеялись.

Валька выглядела как фотомодель, не меньше! Она и так всегда отличалась нежной чистой кожей, пышными каштановыми волосами, всегда завитыми в красивую причёску, правильными чертами лица, красивыми глазами, идеальной стройной фигурой. Но сейчас, за те полгода, что он не видел её, она стала ещё красивее, взрослее и соблазнительнее. На Жеку смотрели красиво подведённые большие глаза, внутри которых живёт нахальный бесёнок. Пухлые сочные губки удивлённо полуоткрыты, показывая белоснежные зубки. Кожа не то что нежная, а даже какая-то холёная.

Только прикид не изменился. Любила Валька длинные итальянские кожаные куртки необычных цветов — синий, зелёный, фиолетовый, красный. Вот и сейчас в фиолетовой расстёгнутой курточке, под которой угадываются небольшие острые девичьи груди, натягивающие и куртку, и белую блузку под ней. Короткая синяя юбочка красиво облегает соблазнительные бёдра и попку. Длинные стройные ноги, обтянутые чёрными колготками, обуты в чёрные модельные туфли на высоком каблуке. Валька знала себе цену. Она бы никогда не оделась, как молодые девчонки, которых Жека видел в ресторане «Омуль».

— Евгений приехал! — коварно улыбнулась Валька и откинула нежной светло-розовой ладошкой прядь каштановых волос со лба. — Сколько лет, сколько зим не видались мы с ним!

Действительно, сколько лет, сколько зим… А сколько? Всего-то одна зима. И половина осени. Но казалось, будто прошла вечность…

— Да… Приехал вот… — смущённо пробормотал Жека, не зная о чём говорить с бывшей любовницей. — В родные пенаты, так сказать…

— Как здоровье? — улыбнулась Валька, прислонившись спиной к машине.

И ведь знает, что поза у неё чертовски соблазнительная! Вот почему она так любит флиртовать? Почему она так любит Жеку соблазнять и играть с ним? Валька стояла, прислонившись спиной к машине, сложив руки на груди и скрестив стройные ножки, отчего они стали ещё стройнее и тоньше. Стоит, по привычке чуть опустив голову, и лукаво смотрит вверх на Жеку из-под снова упавшей на лицо пряди каштановых волос.