— Мага с рынка? — заинтересовался Славян. — На Ауди-семёрке? Жирный такой?

— Он, — кивнул Жека. — Я в «Ленинград» заехал пообедать после рабочего дня. Тачку поставил у входа. Только успел пожрать, как его шестёрки наехали. Загрубили конкретно. Я до последнего сдерживался, драться неохота было. Но пришлось — они уже в край оборзели, подумали, что лоха поймали. Что это за черти вообще?

— Это из Евсеевой кодлы, — заявил Славян. — Под ним ходят. На рынке что-то мутят. Сахар, когда в Москву уехал, крытый рынок Вене оставил как кандидату в смотрящие, но Веня не захотел с этим связываться, и Евсею отдали. Теперь он там заправляет. Но так как он человек новый тут, то вот… Такие у него в помощниках. Кому-то надо бабло с торгашей и коммерсов собирать. Конечно, зря у тебя так получилось. Это не наша территория, и я там ничего не решаю. Если будут рамсы с ними…

Славян достал из стола пакет. В пакете лежали пистолет «Макарова» и две обоймы.

— Держи, — Славян пододвинул пистолет Жеке. — Ствол чистый. По крайней мере, так говорят. Привезли откуда-то из-за границы, из сопредельной республики. Если надо нож… Возьми в подвале. Твоя финка так и лежит. И давай, братан, осторожно. По тонкому льду ходишь. Такси я тебе сейчас вызову по телефону.

Жека поблагодарил Славяна, и пошёл в подвал. Там, в укромном местечке уже с полгода лежала острая зоновская финка, которую забрал после махаловки у одного гоп-стопщика, цыгана Намаса, ещё в 1989 году, когда только начинал заявлять свои права на город. С тех пор столько времени прошло…

Первым делом поехал в строительное управление, как и обещал. Там встретился с Володаровым, и на служебной серой «Волге», на которой ездил ещё сам, когда ещё только начинал заниматься строительным бизнесом, отправились на промплощадку.

Перед заводом, на площади заводоуправления, развевались большие красные флаги на подставках. 15 штук, по числу бывших союзных республик.

— Во, это же, наверное, к Первому мая повесили, — догадался Жека. — Интересно, демонстрация будет? Мне кажется, прошлый год ещё была.

— В 1992 году ещё была, — согласился Володаров. — Но её устраивала уже не администрация города, а профсоюзы. Хиленько было. Народ не пришёл. А в этот раз, наверное, и вообще не будет. Насытились люди коммунистами.

Как ни крути, а прав был Володаров. Выходило так, что коммунисты довели страну до ручки, а потом, когда был путч, и вовсе самоустранились, бросив государство. Впрочем, Жека за политику никогда не топил, поэтому на эту тему не стал развивать базар. Он смотрел в окно машины. Как инвестору, ему было крайне интересно состояние комбината.

Вроде бы пока всё работало — над новой, построенной недавно доменной печью, вился дымок. Трубы коксохима изрыгали разноцветные дымы. Мартеновский цех дымил оранжевыми окислами железа. Широкие трубы ТЭЦ испускали белый пар. Всё работало как надо.

Проехав по тоннелю, водитель свернул вправо, во вторую проходную, и на короткое время остановился на КПП. Охранники, такие же здоровенные бугаи, как и те, которых Жека вчера перевернул у заводоуправления, внимательно осветили машину фонариками, заставили водителя открыть багажник, проверили пропуска и только после этого разрешили проехать.

Машина по длинному наклонному выезду поднялась вверх и покатила в правую часть завода. Сюда Жека ещё не ездил. Сразу же у проходной находились громадные длинные массивы прокатных цехов — рельсобалочный, среднесортный, сортопрокатный. Пролёты шириной в сотню метров, а уж длина… С километр, не меньше. Из множества больших ворот выходят железнодорожные пути и разбегаются по всему заводу. На некоторых стоят составы с пустыми вагонами, приготовленные для отгрузки продукции.

«Волга» медленно, соблюдая скоростной режим 20 километров в час, разрешённый на территории комбината, покатила вдоль рельсобалочного цеха в дальний его конец. Именно там должна быть построена машина непрерывного литья заготовки.

Доехали до начала рельсобалочного цеха и водитель остановил машину. Дальше пошли пешком. В этом месте технологическая дорога заканчивалась и начинались головные части нескольких прокатных цехов. Все они соединялись в одно громадное свежевозведённое сооружение. Дальше располагались сталеплавильные цеха.

Жека внимательно огляделся. Справа находилась новая головная часть рельсобалочного цеха, а слева — множество железнодорожных путей с многочисленными составами. Здесь стояли и ковши для перевозки жидкого чугуна из доменного цеха в мартены и электросталеплавильный цех, и вагоны с громадными изложницами, в которых возили выплавленную сталь на блюминг, где из громадных восьмитонных слитков катали блюмсы — слитки длиной по два метра и размером 30 на 30 сантиметров — самый первый передел прокатного производства. Блюмсы по рольгангам подавались в прокатные цеха, где они снова разогревались в печах, и уже после этого из них прокатывался весь металлопрокат: лист, швеллер, балки, уголки, рельсы.

Машина непрерывного литья заготовки избавляла технологический цикл от блюминга и печей разогрева. В неё заливалась жидкая сталь, где она медленно охлаждалась в кристаллизаторе, а потом сразу же прокатывалась до блюмсов, которые шли дальше по роликам в нужный цех без дополнительного разогрева. Это и была новая технология, сулившая высокое качество проката и снижение затрат в два раза.

Прошлись с Володаровым по стройплощадке. Монументальность нового сооружения впечатляла. Высота цеха была с пятиэтажный дом, длина метров сто, ширина тоже примерно столько же. Стены из железобетонных плит были уже возведены, вбиты колонны, на них установлены металлические фермы для цеховских кранов и кровли. Залиты и готовы все внутренние фундаменты для многочисленного оборудования, начиная от главного технологического, заканчивая под вентиляторы и дренажные насосы. Поверхность цеха, где не было фундамента, засыпана доменным шлаком. Здесь в будущем планировалось тоже залить всё бетоном.

В новое сооружение с разных сторон заходили несколько недавно продолженных железнодорожных путей и автомобильных дорог, по которым подвозились грузы, в основном, стройматериалы. На путях снаружи и внутри цеха стояли железнодорожные краны. Рядом с ними, на параллельных путях, платформы с железобетонными плитами и колоннами, лежащими слоями на деревянных прокладках.

Рядом с цехом, на расчищенной площадке, находились очень много бытовок и теплушек для строителей, где они хранили инструмент, отдыхали и грелись. Тут же стояла будка охраны, из которой, завидев начальство, вышел охранник, внимательно всё осмотрел и снова зашёл внутрь.

— Ну что сказать… Работа идёт! — заявил Жека, удивлённый масштабами строительства. — Это хорошо. Я доволен. Есть какие-то дополнительные расходы, не предусмотренные планом работ?

— Есть. После начала работы машины мы начнём демонтировать старую головную часть рельсобалочного цеха. На это тоже потребуются определённые средства, — заявил Володаров. — Но это потом, когда машина будет полностью введена в эксплуатацию на проектную мощность.

— Зачем? — удивился Жека. — Почему не сразу сломать всё сразу? Сдать на металлолом и на этом заработать.

— Мы решили сначала, по мере выхода машины на проектную мощность, параллельно использовать обычную технологию, — объяснил Володаров. — Проект допускает такую схему работы. В головной части рельсобалочного цеха стоят печи для разогрева блюмсов, поступающих с блюминга. Когда машина заработает, эти печи станут не нужны, так же как и сам обжимной цех. Но пока идёт настройка машины и обучение людей, они будут работать. Мы построим стыковочный рольганг. Таким образом можно будет чередовать подачу блюмсов с машины и из печей. Персонал тоже не скоро обучится всем нюансам новой технологии. А теперь давайте пройдём на площадку растаможки. Посмотрим на оборудование.

Площадка растаможки находилась здесь же, недалеко. Представляла из себя большой металлический ангар, огороженный забором. Зону растаможки стали возводить сразу же, после заключения контракта, в первую очередь. Внутри ангара стояло оборудование, которое привезли на железнодорожном составе — множество громадных контейнеров из евровагонки с надписью «Danielli Corporation. Made in Italy». Здесь было всё — от непосредственно самого оборудования: металлических конструкций, электронных блоков управления, до инструментов, которыми его будут собирать. В ангар заходило несколько железнодорожных веток. Перед входом в массивное сооружение висела табличка «Осторожно! Зона таможенного контроля. Посторонним вход строго воспрещён».