— Тихо-тихо, не быкуй! — Славян спокойно положил Жеке руку на плечо. — Он тебе сейчас всё отдаст. Из журнала задержанных лист вырвет, что тебя сюда привозили. Так ведь, мусорок?
— Они… Все пронумерованы и подшиты! — в отчаянии сказал Петрович. — Так нельзя! Утром капитан придёт и смотреть будет!
— Ну ты куда-то ж этого жмура будешь увозить? — Славян кивнул головой на мёртвое тело мужика у камеры. — Ты ж не напишешь в журнале, что у тебя человек в камере откинулся, потому что ты его сутки с похмелья держал и пить не давал? Так ведь? По-любому вы сейчас журнал подрихтуете, а трупак в речку вывезете. Так ведь? Так что можно и журнал поправить.
Жека взял из бледной руки испуганного усатого мусора протокол, порвал и обрывки сунул себе в карман, потом взял журнал задержаний и вырвал лист со своей фамилией.
— Я бы тебя эти бумажки сожрать заставил, сука… — злобно сказал Жека, пряча листы в карман. — Ну ладно, хрен с тобой, живи. Попадёшься ещё раз на моём пути, и тебя убью, и жену, и детей, или кто там у тебя, весь твой сучий выводок.
— Тише, тише, братан, не быкуй, — Славян опять похлопал Жеку по плечу. — Всё, всё, успокойся, пошли. Он уже всё понял.
Жека плюнул на стол старлея и последовал за Славяном по коридору мимо камер. В конце была дверь, ведущая в главный коридор первого этажа РОВД, в конце которого светилось большое стекло с яркой надписью «ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ». За стеклом сидел дежурный, который, увидев их, нажал на кнопку и с характерным чавкающим звуком открыл электрический засов.
Славян толкнул дверь, уверенным шагом вышел наружу, миновал пустое фойе, на стенах которого висели многочисленные фотографии разыскиваемых преступников, и открыл вторую дверь, которая вела на улицу. Свобода!
На улице стоял новый шестисотый «Мерседес» с незнакомым водителем за рулём. Славян направился к нему, сел впереди, рядом с водителем, Жека с Лёхой на заднее сиденье. Только сели в машину, и Жека хотел спросить у друганов закурить, как Славян обернулся и холодно спросил:
— Вот какого хера ты припёрся?
— Курить дай, — попросил Жека. — Омоновцы обшмонали, деньги и сигареты забрали.
— Омонофтфы обфмонали! — насмешливо прошепелявил Славян, передразнивая Жеку. — Ты как бомж какой-то в мусарню попал. А знаешь почему?
— Почему? — заинтересованно спросил Жека.
— А потому что, Соловей, тебя уже тут все забыли, — уверенно ответил Славян и подал пачку. — Тут сейчас другой уклад совсем. Или ты думал, город вечно будет помнить, что был такой ровный пацан как Жека Соловей? Уехал — пошёл нахер. Правила ты знаешь.
— Город помнить не будет, — согласился Жека, открыл стекло, закурил и выпустил струю дыма наружу. — Я не прошу, чтоб кто-то меня помнил. И приехал сюда не с наездом на кого-то, а как честный гражданин, по делу. Я никому ничего не делал. Сижу, жру в ресторане, тут бах, бах, ОМОН, давай ксивы. Я что, дурак, что ли, германский паспорт с собой таскать? Естественно, он у меня в хате остался. Омоновцы сразу ласты заломали и в клоповник, там дело давай шить. Это что за херня тут творится? При мне такого не было.
— При тебе… — недовольно ответил Славян. — При тебе не было, а сейчас есть. А может, и раньше было, когда ты на охоту с генералами ездил, с Сахаром коньяки пил и дочку его трахал. А что тут сейчас происходит… Это разговор долгий и обстоятельный. К себе не зову, извини. Хер знает тебя… Первым делом мне надо знать, нахера ты припёрся, когда уже все начали тебя забывать… Колись, и не вздумай врать.
— А чё мне врать, — пожал плечами Жека. — Я получил германское гражданство. Открыл неплохой бизнес в Германии, слегка укоренился. Но здесь осталось то, что принадлежит мне. Комбинат и ТЭЦ… Я пришёл за ними.
— Так и думал, что ты в говно по новой шагнёшь, — мрачно заявил Славян. — И что ты собираешься делать?
— Я приехал сюда не для того, чтобы кого-то убивать или отбирать чужой бизнес, — уверенно заявил Жека. — Я прибыл в страну открыто, как гражданин ФРГ и зарубежный бизнесмен. Я — директор фирмы JY Limited, которой принадлежит 28 процентов акций комбината. В мои планы входит участие в общем собрании акционеров, где я намерен заявить о своих правах на эти акции. Я хочу, чтобы меня избрали председателем совета директоров. В случае, если мне предложат хорошую цену за акции, я готов рассмотреть и этот вариант. И это только первая цель, которую я ставлю перед собой. Вторая — участие в общем собрании акционеров Центральной ТЭЦ. Мне принадлежит 30 процентов акций этого предприятия. И третья цель — возобновление финансирования строительства на заводе.
— Чтооо? — недоверчиво спросил Славян. — Как?
— Вот так, — пожал плечами Жека. — А ты думал, я своровал эти деньги? Нет. Когда «Альфа-Групп» забрала у меня комбинат и я уехал из России, я просто из-за границы прикрыл денежный крантик. Нахера я буду не в своё дело деньги вливать? Однако на определённых условиях я смогу опять начать финансировать строительство. Для города лишним это не будет, я думаю.
— Базары на эти темы надо вести не с нами! — осторожно сказал Славян. — Мы люди маленькие. Есть тут и побольше.
— И кто же? — спросил Жека, уже почти догадываясь, каким будет ответ. — Кто город держит?
— Генерал Хромов, — ответил Славян и отвёл глаза. — Город сейчас под ним. Дуреев отдал ему на откуп.
— Аха-ха-ха-ха! — рассмеялся Жека, перед которым словно открылась истина. — Так вы что, под генералом, что ли, ходите? Ну вы, блин, даёте…
— А ты бы что сделал? — Славян недовольно уставился на Жеку и тоже закурил. — У тебя единственного более-менее влияние на генерала было, и то ты убежал, сверкая пятками. А мы что? Генерал сделал нам предложение работать на него. Мы территорию на районе застолбили за собой, и за городом тоже, где кафешка и гостиница. Чужого не берём, деньги имеем со своего, и охраняем его же. Но если генералу что-то надо, работаем. Ты знаешь, как работаем и что делаем. Залётных много появляется.
— Кто смотрящий щас по городу? — спросил Жека. — Веня Одессит?
— Не Веня, — покачал головой Славян. — Веня чисто бизнесом занялся — что-то под себя подмял, что-то сам открыл, но в разборки не лезет, и на него никто не лезет — у него бригада большая. В депутаты выбрался на твой участок. Смотрящим сейчас Евсей. Вор из области. Но это человек Сахара и Хромова, понятно. Сходняк был, от нас Графин ходил как авторитетный пацан, сказал, ни до чего не добазарились. Но мы общак греем, по сотке в месяц. Так что… Живём сейчас так. Понемногу. И у нас порядок.
Славян замолчал, словно задумавшись. Потом продолжил:
— Власть сейчас мусорская в городе. Бизнес можно вести спокойно, если им отстёгивать.
— Как будто она и раньше другая была… — усмехнулся Жека. — Через Хромова и Сахара все крупные делишки шли. А мелочёвку они блатным отбрасывали. У меня вопрос такой — меня сильно искали? Вас щемили?
— Кому ты на хер нужен? — усмехнулся Славян. — Сразу понятно, что ты свинтил за границу, да ещё и Сахариху своровал. Как она там?
— Нормально, — улыбнулся Жека. — Дурит и чудит, конечно, но в общем нормально. Хватка охереть какая деловая у неё. Со стороны посмотришь, кажется, вроде весь день нихера не делает, а бизнес, что она там открыла и ведёт, работает как часы. Очень уважают её там. Я, кстати, наших нашёл и к себе притянул. И Клауса, и Ирку. Клаус у меня теперь помощник. Нормальным пацаном стал. Жизнь его там, конечно, пару-тройку месяцев помотала, побила, но сейчас всё устаканилось. Ирка дело своё открыла, по пошиву брендовой одежды, хорошие бабки имеет, ещё и ко мне подтянулась бухгалтерию и финансы вести.
— Вот всё нормально у тебя, как ты говоришь, — с досадой покачал головой Славян. — Нахера ты опять сюда вернулся? Ну что тебе не сиделось там ровно? Передал бы какому адвокатишке свои права представлять и давал указания ему по телефону.
— Это бы в нормальной стране так сработало, — возразил Жека. — А в нашей… Сколько бы адвокатов я ни нанял, они бы все в прорубь отправились искупаться с тазиком цемента на ногах. Ну что ты как маленький? Как будто не знаешь, с кем я спорю за завод. Нет. Без моего личного участия ничего тут не решится. И я не жмот какой-то. Не собираюсь всё бабло хватать — у меня оно и так есть. Поделюсь с людьми по-божески. Но и своё не упущу.
