Впрочем, Матвеев наверняка тоже спрашивал бы меня, если бы только я не действовал при нём во время стрелецкого бунта. И удивлялся бы возрасту и нетипичному для молодого человека поведению. А еще этот резкий карьерный рост…

Я встречался с этими двумя: Гордон был по возрасту словно отец для Лефорта. Гордон смотрел на меня, я смотрел на него, Лефот смотрел на свой наполненный бокал с вином. А, нет, уже пустой. Но это быстро можно было исправить.

– Эльза! Принеси еще вина! – выкрикнул Лефорт.

Одной из задач, которую я ставил для себя в своей деятельности – не навредить. Пётр Алексеевич и в иной реальности сделал для России очень много. Моя задача – видеть возможность несколько подправить реформы, снизить их негативный эффект, сохранить десятки тысяч жизней.

И если эти люди в иной реальности сыграли большую роль, в том числе и как наставники для Петра Алексеевича, то нужно понять, настолько ли они на самом деле полезны и нужны в будущей команде русского государя. Гордона я видел точно нужным. Лефорт? Не знаю. Пока не однозначное впечатление.

– Господин Гордон, могу ли я у вас спросить, почему вы решили покинуть Россию? – через некоторое время, после немалого количества вопросов и ответов, спрашивал я у полковника Гордона.

– Вы хотите вывести меня на откровенный разговор? Но не вы ли являетесь головой Следственной комиссии? Может быть, ещё и осудите меня за откровенность? – проявил осторожность Патрик Гордон.

– А вы хотите поругать армию и действия русских войск под Чигирином? – сделал я догадку и понял, что попал в точку.

– Да, я хотел бы поругать обеспечение войск, выучку войск. А ещё нынче государь в силу не вошёл. И я догадываюсь, что такое русская Боярская дума. При Алексее царе исправно платили, почёт и уважение были. А сейчас и жалование задерживают, и… – Гордон хотел сказать нечто очень крамольное по отношению к русской власти, но вовремя замолчал.

– Я прошу вас, договаривайте, господин полковник! Слово чести и дворянина! Я здесь не для того, чтобы вас осуждать. Я здесь для того, чтобы предотвратить ваш отъезд из России. Нам очень не хватает хороших командиров. А впереди масштабные военные преобразования, которых ещё даже Европа не знает, – после этих слов я намеренно сделал паузу, рассматривая реакцию двух моих собеседников.

И Лефорт, и Гордон выражали крайний скепсис по поводу реформирования русской армии. Интересно, как они отреагируют на то, что именно здесь, в России, изобрели штык. Наверняка же знают о байонетах и смогли оценить это французское новшество.

Это я ещё не говорю про конусные пули с расширяющимися юбками для стрельбы из нарезного оружия.

И ко всем этим военным тайнам они будут привлечены. Но только тогда, когда я буду уверен, что имею дело с офицерами на русской службе, которые в ближайшее время не покинут Россию.

Насколько я знал историю, Гордон намеревался примерно в это же время покинуть русскую службу. Вот только это сделать ему не дали. Уверен, что и в этой реальности не дадут. Если увижу, что это человек по‑настоящему деятельный, то Гордона оставят на службе в России. Как минимум, он нужен нашим войскам как военный инженер.

– Хорошо, если вам будет так угодно, я скажу… – после некоторой паузы решился Патрик Гордон.

– Господин Гордон, вы можете навредить себе своими же словами, – недоверчиво, глядя на меня, сказал Лефорт.

Гляди‑ка пьет, а рассудок не теряет!

– Но разве есть возможность промолчать? – спросил Гордон и после обратился ко мне: – Меня поставили создавать укрепления в Киеве. И я был готов выполнить эту службу, как и любую другую, которую укажет государь. Но мне не дали денег, я не получил достаточных полномочий, чтобы привлекать местных людей для строительства фортификаций. Как мне выполнить это поручение? Виноват будет кто? Я!

Не очень хорошо, если Гордон будет так реагировать на любое головотяпство в России. Ведь это не характеристика эпохи. С этими погрешностями Россия жила и будет жить дальше.

– Я приглашу вас на учение, которое состоится через неделю в Преображенском. Не хочу быть голословным, но вы увидите, что именно я стараюсь создать под крылом у царя, – после рассказа Гордона сказал я.

Сошлись на том, что нужно, конечно же, посмотреть, а потом уже продолжать этот разговор. Принесли еду. И нет, это не был богатый, ломящийся от яств стол. Подали рубленое мясо. На столе лежали нож и вилка, и я по обыкновению из будущего стал весьма деликатно есть, демонстрируя навыки работы с ножом и вилкой.

Такому способу поедания мяса весьма удивились мои собеседники. Может нужно было попросить щи, да лапти снять для их поедания?

– Господа, у меня будет ещё проект по тому, как мы вместе сможем заработать деньги, – в паузе между поеданием чего‑то вроде шницеля сказал я.

Что такое самогонный аппарат, я знал не понаслышке. Был грешок в прошлой жизни. Впрочем, гонку я делал (различные напитки, включая и то, что можно было бы назвать виски), скорее, для интереса, для собственного небольшого потребления, ну или раздавал знакомым, друзьям.

Создать нечто подобное в этом мире я вполне мог. Но вот не мог я кое в чём другом…

– В Москве и в России торговать крепким хмельным не получится, – сделал я заключение. – Если вам удастся договориться с голландцами или англичанами, чтобы они брали на реализацию в свои страны, то это был бы лучший вариант.

Дело даже не в том, что я не хотел спаивать Россию, хотя и в этом была своя мотивация. Церковь не разрешит. Если патриарх пока ещё молчит, то у меня складывается впечатление, что он копит силы и скоро проявит гнев. Потому дразнить его ещё и алкоголем я не хотел.

– Для начала это всё нужно попробовать, – весело сказал Лефорт.

– Попробуем, господа. А пока я приглашаю вас всё же на учения. Господин Гордон, мне будет очень важно ваше мнение, так как не исключено, что Россия вновь вступит в войну с Османской империей. Очень важно организовать войско так, чтобы мы могли пройти Дикое поле, войти в Крым и не чувствовать особых проблем с нехваткой воды. А также исключить большие небоевые потери, – сказал я и принялся объяснять, какие новшества хотел бы ввести для русской армии, чтобы вероятные походы в Крым, а без этого развитие России просто невозможно, были менее болезненными, чем в иной реальности.

А потом в обеденный зал вошла красотка в глубоком декольте. Как же я отвык видеть демонстрацию женских прелестей в такой форме! Хороша, чертовка!

Я посмотрел на двух мужчин, внимательно наблюдавших за моей реакцией. Не было сомнений, что мне подсовывают срамную девку.

Я только лишь усмехнулся. И эта реакция обескуражила двух немцев. Как же! Ведь перед ними сидел человек, у которого только‑только проступали усы. Я должен был сейчас забыться обо всём и истекать слюной, глядя на девицу, но я смотрел не на неё, а на удивлённые лица Гордона и Лефорта.

Вот так, стало быть, и в иной реальности подсунули Анну Монс Пётру Алексеевичу? Нет, моё отношение к этим людям будет определяться их личными характеристиками, а не тем, что они будут действовать на меня через легкодоступных барышень.

В целом я даже согласился бы с патриархом: Кукуй – гнездо разврата и порока. Но немцы для России сейчас катастрофически необходимы. Без них выходить на новый уровень во всех сферах жизни и деятельности государства, к сожалению, но не получится. Я буду надрываться. А найти соратников только лишь из русских… К моему сожалению.

Но понял для себя, что Петра Алексеевича ещё год‑два нельзя и близко подпускать к Немецкой Слободе. Со своим характером он явно попадёт под влияние всей этой вольности и вседозволенности. Сперва правильно настроим государя, да уловки все кукуйские обсудим. А то подсунут какую Монс.

Топовая на АТ серия про Афганистан! Погибший на задании офицер спецназа получает второй шанс… СССР, 1985 год. Герой снова молод и намерен изменить ход Афганской войны. СКИДКИ: https://author.today/work/358750