Хотя если бы дело происходило в нормальном технологическом мире, не стал бы калечить человека до выяснения подробностей, а ограничился бы одним-двумя чудо-укольчиками.

С другой стороны, с Диром уже все ясно. Только убивать. Один лишь вопрос — быстро или медленно.

— Пытался сбежать, — лаконично сообщил Эймин Он, роняя моего бывшего тренера кулем мне под ноги. Тот даже не пикнул, хотя рот его не был завязан. Хранил стоическое молчание, как говорится. — Но Рида с Эвином не дали. Молодцы! Выгнали его на меня, а я уже закончил, что они начали.

— Отличная работа, Рида, Эвин, — подтвердил я спокойным тоном.

Мои бойцы шли вслед за Оном. Эвин выглядел злым донельзя — необычно для него. Глаза так и пылали, вот-вот примется убивать. Рида, наоборот, казалась спокойной.

Они уже знали насчет Герта. Рида сама помогала устраивать его в пещере — и держалась отлично, даже умудрялась весело и обнадеживающе болтать с мужем. Честно говоря, я думал, она и сейчас с ним. А девочка, оказывается, отправилась искать предателя.

— Я собирался его прикончить, — продолжил Эймин Он. — За то, что он сделал, и десяти смертей будет мало! Но решил, что ты захочешь его расспросить.

— Правильно решил, — кивнул я. — Нам нужно узнать, как он вышел на контакт с цензором. Дир у нас парень умный, возможно, и о каких-то планах Оровина догадывается, о которых я не догадался. Или знает, где этот тип сейчас. В общем, много всего полезного может рассказать. И отдельно меня любопытство гложет — за что он так не любит Коннахов. Вот просто интересно. Вроде никто его у нас в Школе не обижал.

Дир, до сих пор молчавший и глядевший в пустоту остановившимся взглядом, вдруг хмыкнул.

— Да, тебе интересно, не так ли?.. А я все-таки добился, чего хотел! Пусть вы меня убьете — но хотя бы одного из вас я с собой забрал!

— Лжешь, — сказал я спокойно. — Если бы ты был готов разменять свою жизнь на мою или Герта, ты бы прикончил нас еще когда мы были детьми, а ты был нашим наставником. Никто бы не успел тебя остановить! Но пришлось бы умирать, а ты, гнида, до последнего рассчитывал выжить. Кирта подставил. Мику убил.

Да, убил — ее тело мы нашли. Бедная девочка. Пострадала исключительно из-за легковерия Герта и моего раздолбайства. Нужно было сильнее вколотить в голову брату, что нельзя, нельзя доверять никому из этой группы! А еще лучше, все же наплевать на их порушенные биографии и местные обычаи, выгнать всех оставшихся с территории поместья — и хоть трава не расти! Да, репутация Школы пострадала бы. И что?

Если Герт выздоровеет, расскажу ему об этом. Покажу, где я виноват. Где он. Ничего не утаю. А если не выздоровеет… не нужно ему в последние дни об этом знать.

— Ты просто погань и трус, — спокойно закончил я. — Сколько за тобой смертей! Кай, Преис, Пиль, ученики, которые ездили с Оном охранять обоз… Твои собственные друзья несколько лет ходили из-за тебя под подозрением — тебе и горя нет.

— Это вы погань! — процедил Дир сквозь стиснутые зубы. — И ты погань, и те, кто тебе служит, погань! Никого не жалко!

Умный, да? И стойкий. Не хочет эмоционально раскачиваться, готовится терпеть боль. Хочет унести свои секреты в могилу. Он еще не знает, что его ждет.

— Мастер Он, — обратился я к Эймину. — Не сочтите за нарушение Пути Дуба, но для этих целей мне придется взять нож.

Говоря так, я снял с пояса ножик — самый обычный, который всегда носил с собой на поясе, рядом с сумкой, в которой у меня лежали огниво и гребешок (рыжие тонкие волосы Лиса имели свойство отчаянно путаться и лохматиться).

— Не сочту, — сказал Он, — хотя обычно мы и для этого используем кулаки.

— Кулаком, боюсь, я его скорее прикончу, а это не входит в мои планы… Пожалуйста, помогите мне отнести его во-он к тем камням, к воде. Там будет проще потом отмываться. И, если хотите, можете после этого нас оставить.

— Нет, — сказал Он, — я, пожалуй, посмотрю.

— Я тоже! — воскликнула Рида.

— И я! — это Эвин.

Я пожал плечами.

— Оставайтесь, кто хочет. Но предупреждаю, зрелище будет то еще.

…В итоге осталась только Рида. Эймин Он сбежал первый — ушел блевать под соседние сосны, да так и не вернулся. Эвин чуть в обморок не упал, Рида его увела, а потом пришла назад. Сама она смотрела, не отводя взгляд, только побледнела. И уши не зажимала. Даже попросила: «А можно, потом я его?»

Когда я закончил и сполоснул руки, я в самом деле протянул ножик ей.

— Держи, — сказал я. — Я узнал все, что хотел. Теперь решай, чего хочешь ты: помучить его, или подольше побыть с Гертом.

Рида изменилась в лице.

Я отвернулся от них и начал карабкаться вверх по склону.

Почти сразу я услышал глухой чпокающий удар, после которого тихий, животный скулеж, не смолкающий в той или иной форме последний час, прекратился. Позади меня зашуршала хвоя, заскользили по склону мелкие камушки.

— Сволочь ты, Лис, — хрипло сказала Рида.

— Да, — согласился я. — Теперь пойдем к твоему мужу.

Герта положили у самого входа в пещеру — возможно, лучшее место. Пещера оказалась довольно просторной, дальше от входа потолок повышался. Я услышал капли воды, увидел в глубине темный проход, уходящий в темноту. Что ж, Дарету, Олерам и Леле повезло, что здесь была вода!

Запахи, которые неизбежно скопились здесь от пребывания довольно большой группы людей и лошадей, уже успели выветриться. От входа даже открывался неплохой вид на поросший соснами склон и озеро ниже. Впрочем, Герту явно не было дела до вида. Он лежал на импровизированной койке из дорожных плащей, постеленных на камни, прикрыв глаза, очень бледный. Его торс уже перевязали — к счастью, и у Она, и у Дарета, и у моей группы имелись с собой бинты. Мастер Он даже мельком удивился, когда обнаружил, что каждый из моих ребят нес что-то вроде индивидуальной аптечки: «До сих пор поражаюсь, насколько вы не по возрасту предусмотрительны, глава».

Я никак не прокомментировал эту лесть. Будь Он чуть поумнее, не стал бы действовать мне на нервы в такой момент.

Рида присела у постели мужа — все-таки как странно было считать их мужем и женой! — ласково коснулась его щеки.

— Гертис… — прошептала она.

— … Не сплю, — он открыл глаза.

Взгляд его был остекляневший, зрачки расширенные. Он слегка морщился и сглатывал, но лоб на ощупь был влажный и холодный — сепсис еще не развился. А вот боль его наверняка мучила, как бы он ни старался это скрыть.

— Я зашел сказать «до свиданья», — произнес я. — Только что закончил допрашивать Дира. От него знаю, что цензор Оровин со своим отрядом направился к Йермскому руднику, они то ли возобновили добычу еще раз, то ли у него там припрятан тайник с серебром. Я собираюсь его догнать и уничтожить.

— При чем тут цензор?.. — пробормотал Герт, растягивая слова. — А!.. Стой, я понял. Это он за всем стоял, да? — пауза. — Подстрекал Последний Закат… И Летучих Мышей… И на Флитлина — тоже он, да?..

— Ага, быстро соображаешь, — кивнул я. — Да, именно он. Хотел отжать себе Йермский рудник, и почему-то вместо того, чтобы договориться с Флитлином и поделить прибыль, выбрал этот вариант.

— Отомстишь за меня? — Герт попытался улыбнуться. — Хорошо. Постарайся.

— Не постараюсь — сделаю, — я взял его руку, сжал ее. Потом сел рядом с его постелью на корточки и по местному обычаю прижал тыльную сторону его ладони к своему лбу. Очень холодные были пальцы.

— Я был идиотом… — пробормотал Герт, часто запинаясь. — Верил… Диру. Надо было… верить тебе. Я всегда… верил тебе! Почему вдруг подумал, что ошибаешься?..

— Бывает, — проговорил я, не отпуская его руки. — Все ошибаются.

— Мне казалось, не может быть. Чтобы Дир… Это все равно, что Эвин… или Джиль. Просто не может быть. Почему он? Ты узнал?

— Узнал. Там сложная история… — я вздохнул. — Или простая. Он из очень бедной семьи. Его отец влез в долги. Деревенский староста согласился ссудить деньги под залог, на условии: если не удастся отдать, он продаст старшего сына — то есть Дира — в рабы в город.