Я осталась стоять посреди пустого коридора, переваривая информацию. «Кристина. Невеста. Выбранная мамой. Маменькин сыночек.»

Странное чувство — смесь облегчения и новой, неизведанной боли — сковало грудь. Значит, у него все хорошо. У него есть будущее, одобренное его матерью. Та самая жизнь, от которой меня когда-то так старательно «избавили».

Собравшись с мыслями, я вернулась на свое место. Быстро собралась, ведь я помнила о «невыполнимом задании», и отправилась к Оксане – моей «палочке-выручалочке».

Горький чай, бесконечные таблицы и распечатки, поддержка подруги — все это стало моим оружием против его попытки меня сломить.

Мы не просто собирали цифры. Мы выстраивали железную аргументацию, показывая, что разрыв «Вектора» с нами станет для них огромной ошибкой. Мы сосредоточились на главной задаче, не отвлекаясь ни на что. Вдвоем мы справились достаточно быстро.

По дороге домой, анализируя сегодняшний день, я понимала, что теперь у меня была цель. Не просто выжить. А понять. Понять, что на самом деле происходит в жизни человека, который когда-то был всем для меня. И почему мысль о его «идеальной» невесте причиняла такую острую, колющую боль.

Алиса.

Домой я вернулась поздно, совершенно разбитая, и на меня сразу же, как ураган, налетело что-то маленькое и теплое.

— Мамочка! Мамочка! А у нас сегодня в садике солнышки из бумаги клеили, и я свое на окошко повесила, всем светит! — Аленка, в своих тапочках-зайчиках, запрыгнула ко мне на руки, обвивая мою шею цепкими ручками.

Я прижала ее к себе, вдыхая знакомый запах детского шампуня и безграничной любви. Весь день я держала в голове ее образ, как талисман, и сейчас он материализовался, снимая часть дневного напряжения.

— Здравствуй, моя радость, — прошептала я, целуя ее. — Какая ты у меня молодец! Ты почему еще не спишь?

Из кухни доносился аппетитный запах жареной картошки с грибами. На пороге кухни, обмахиваясь полотенцем, стояла мама. Ее лицо озарилось теплой, но обеспокоенной улыбкой.

— Ну, наконец-то! Мы уж заждались. Кексик, отойди, дай человеку раздеться! — она мягко отогнала кота, который терся о мои ноги, громко мурлыча.

Домашняя суета, привычные звуки и запахи — все это было бальзамом для моей издерганной души. Я повесила пальто, стараясь отогнать прочь образ ледяного кабинета и властного взгляда.

Но мысль о завтрашней встрече со Светланой Петровной сидела в мозгу, как заноза. Она не выходила из головы.

Мы сели ужинать. Аленка без умолку рассказывала о своих детсадовских подвигах, хотя давно уже должна была видеть сны, а мама внимательно смотрела на меня через стол.

— Ну, как всё прошло, дочка? — спросила она наконец, отложив вилку. В ее глазах читалась тревога. — Рассказывай. Не томи.

Мое сердце сжалось. Я видела, как она волнуется. Вспомнила, какой ценой далось ей наше относительное спокойствие. Ту ночь, когда я, рыдая, рассказала ей о недоверии Егора. Ее бледное, испуганное лицо. А потом —переезд, новость о моей беременности, поиски хоть какой-то работы... И ее инфаркт. Отчаяние, обида за меня, страх за наше будущее — все это подкосило ее. Она восстанавливалась медленно и тяжело. Ее здоровье, ее покой были теперь для меня главным приоритетом.

Я не могу позволить ей снова волноваться. Не могу говорить, что мой шеф — тот самый человек, который сломал нам жизнь. Что он уже не тот, он стал холоднее и жестче. И что завтра мне предстоит встреча с архитектором нашего несчастья – его матерью.

Я собрала всю свою волю в кулак, заставила губы растянуться в самой искренней улыбке, какую только смогла изобразить.

— Всё замечательно, мам! — сказала я бодрым голосом, который прозвучал почти естественно. — Офис большой, современный. Коллеги пока молчат, но я же новенькая, это нормально. Работа интересная, много всего предстоит освоить. В общем, все здорово!

Мама внимательно посмотрела на меня, словно проверяя на правдивость, но потом кивнула, и ее лицо расслабилось.

— Ну, слава Богу. Я так за тебя переживала. Главное, чтобы тебя не загружали слишком сильно.

— Всё в порядке, справлюсь, — пообещала я, переводя взгляд на тарелку.

После ужина были вечерние ритуалы: купание Аленки, чтение сказки про храброго зайчика, который всех победил (я читала ее с особым чувством), колыбельная. Наконец, дочка уснула, сжимая в руке мою прядь волос. Я высвободилась, на цыпочках вышла из комнаты и закрыла дверь.

Тишина. Только тикают часы в прихожей. Я добралась до дивана и почти рухнула на него, чувствуя, как дрожь наконец-то отпускает моё измождённое тело. Весь день я провела в осадном положении, отбиваясь от невыполнимых поручений и ядовитых взглядов. И за этим ураганом событий я совершенно забыла о самом главном. О втором пункте своего « Плана выживания » — создать альтернативные источники информации.

Я потянулась к телефону и набрала номер, который знала наизусть.

Оксана сняла трубку практически сразу, будто ждала.

— Лиса! Что-то произошло? — ее голос звенел от беспокойства.

С Оксаной мы познакомились уже после переезда, в самой гуще моих бед. Она не знала всей истории с Егором, не видела того светлого периода любви. Но она стала моим ангелом-хранителем, всегда поддерживала меня, обожала Аленку и выручала в самых трудных ситуациях. Я доверяла ей безгранично.

И сейчас я выложила ей всё. Сначала сдержанно, потом, срываясь на шепот и смахивая предательские слезы, рассказала о встрече с Егором. О его ледяном приеме. О зловещей роли Тамары Павловны. И о том, что завтра ждет встреча со Светланой Петровной.

— Оксана, ты даже не представляешь... Та подстава, которую она тогда провернула... Это был шедевр коварства, — голос у меня задрожал, и я снова ощутила тот давний ужас и унижение. — Меня до сих пор дрожь пробирает, когда вспоминаю. От нее можно ждать чего угодно.

В трубке повисло молчание, подруга отходила от шока.

— Боже мой, Лиска... Я... я не знала. Я просто знала, что у тебя было тяжелое расставание, но чтобы так... — она выдохнула. — И теперь он твой начальник? И его мамаша тут заправляет? Да это же кошмар!

— Оксана, мне снова нужна твоя помощь, — сказала я тихо, но очень четко. Вся усталость куда-то ушла, осталась только твердая решимость. — Вся информация, какая только есть. О Егоре. О Светлане Петровне. О Тамаре Павловне. Кто они здесь? Какие у них связи? Кто на их стороне? Я должна знать, с кем имею дело. Я должна быть готова ко всему.

— Конечно, Лисенок, конечно! — тут же откликнулась Оксана. — Все, что смогу узнать, все тебе перескажу. У нас тут своя сеть осведомителей в курилке, — она попыталась пошутить, но голос все еще дрожал. — Держись, родная. Ты не одна.

Я закончила разговор и закрыла глаза. Завтра будет битва. Но у меня был тыл. Дом, где меня любят. И верный друг. Этого пока достаточно, чтобы снова надеть доспехи и выйти на поле боя.

Алиса.

Вторник.

На утро я пришла в офис раньше положенного, чувствуя себя как натянутая струна.

Папка с безупречным отчетом лежала передо мной на столе.

Он вошел без десяти девять. Его взгляд скользнул по папке, затем по моему лицу, на котором, я надеялась, читалась лишь холодная собранность.

— Отчет по компании «Вектор», Егор Александрович. Как вы и требовали.

Он молча взял папку, пролистал. Ни тени удивления или одобрения. Лишь легкое напряжение в скулах.

— Хорошо, — было всё, чем он удостоил меня, прежде чем скрыться в кабинете.

Не было «спасибо». Не было признания ночного подвига. Но в этом и была его цель — не оценить, а измотать. Сначала унизить беготней за кофе, затем задавить невыполнимым заданием.

Но он проиграл этот раунд.

Я включила компьютер. Каждый нерв был наготове, каждая клетка ожидала атаки. Я приготовилась к худшему: к ледяному взгляду Светланы Петровны, к ее ядовитым ремаркам, к новым подставам от Тамары Павловны.