«Бразилия»... Я мельком видела ее по пути утром. Это было через две оживленные улицы. Туда и обратно — минут пятнадцать быстрым шагом, если не задерживаться в очереди.

— Спасибо, — выдохнула я и бросилась к лифту.

Спускаясь вниз, я чувствовала на себе любопытные взгляды сотрудников. Новенькая. Секретарь. Бегает за кофе. Я старалась не встречаться ни с кем глазами.

На улице дул пронзительный ветер. Пришлось бежать, плотнее закутавшись в легкий пиджак.

В кофейне, к счастью, почти не было очереди. Я заказала черный кофе без всего, как он и просил, и помчалась обратно, стараясь не расплескать драгоценный напиток.

Ворвавшись обратно в приемную, я запыхалась и была слегка взъерошена. Сердце бешено колотилось. Я поправила волосы, сделала еще один глубокий вдох и постучала в массивную дверь его кабинета.

— Войдите.

Я вошла, стараясь дышать ровнее.

Он сидел за своим столом, уткнувшись в документы, и даже не поднял на меня глаза.

— Ваш кофе, Егор Александрович, — поставила я бумажный стаканчик с дымящимся напитком на край стола, подальше от кипы бумаг.

Только тогда он медленно поднял на меня холодный взгляд. Его глаза скользнули по моему раскрасневшемуся лицу, по непослушной пряди волос, выбившейся из пучка, задержались на стаканчике.

— Двенадцать минут, — произнес он ледяным тоном. — Это не «срочно». Это неприемлемо. И зачем нужно было бежать на край света, когда кофемашина есть в соседнем, специально оборудованном для этого помещении? Научись рассчитывать время или не занимай место, если не способна справиться с элементарным поручением.

Во рту пересохло. Мне хотелось крикнуть, что я бегала через две улицы, что я не знала, что он такой привередливый, что я сделала все, что могла.

Но я лишь сжала пальцы в кулаки и опустила глаза.

— Вас поняла. Больше такого не повторится.

— Надеюсь, — он снова уткнулся в бумаги, махнув рукой в знак того, что я могу уходить. — И закрой дверь.

Я вышла, тихо прикрыв за собой дверь, и снова прислонилась к стене. В горле стоял ком. Это было унизительно. Больше всего на свете мне хотелось расплакаться от злости и бессилия. Но я сжала губы и прогнала слезы.

«Работа здесь — это не про комфорт», — вспомнила я его же слова.

Его ледяной голос звенел в ушах. Но гораздо больнее жгло другое: «...кофемашина есть в соседнем, специально оборудованном для этого помещении».

Почему? Почему Тамара Павловна так поступила? Она что, не знала? Не могла не знать. Это была намеренная провокация, ловушка, в которую я так наивно прыгнула, стараясь сделать все как можно лучше. Она хотела выставить меня дурой перед шефом с самого первого дня. И у нее это прекрасно получилось.

Я прошла к своему столу. Руки все еще слегка дрожали от адреналина и унижения. Я села в кресло, зажмурилась на секунду, заставляя себя успокоиться. Слезы не помогут. Злость не поможет. Нужно думать.

Но спокойствие, наступившее после первых унижений, оказалось недолгим.

Егор.

Я сидел в кабинете, глядя на дверь, за которой скрылась Алиса. Она думает, что будет просто? Нет. Во мне проснулся болезненный азарт, в добавок к нему присоединилась холодная, расчетливая решимость. Она должна почувствовать всю тяжесть моего положения. Всю ту боль, что я ношу в себе.

Я снова набрал ее внутренний номер.

— Зайди.

Она вошла, стараясь выглядеть собранной, но в ее глазах читалась усталость. Идеально.

— Компания «Вектор» выразила желание расторгнуть эксклюзивный договор. — начал я, откинувшись в кресле и сложив руки на столе. — Твоя задача — убедить их остаться.

Она слегка побледнела. «Вектор» — один из наших старейших и самых капризных партнеров.

— Тебе нужно подготовить исчерпывающий отчет по нашей совместной деятельности за последние три года, — продолжал я холодно. — Не просто цифры. Анализ эффективности каждой совместной акции, прогнозы потерь для них в случае разрыва. Плюс, предложить им новые, индивидуальные условия сотрудничества. Я хочу видеть готовый пакет документов на моем столе завтра.

Я видел, как она мысленно просчитывает часы. Это был адский объем работы, практически невыполнимый за один день.

— Егор Александрович, это... очень сжатые сроки, — осторожно сказала она.

— Компания «Вектор» ждать не будет, — парировал я, наслаждаясь ее беспомощностью. — Если ты не справляешься с должностными обязанностями, всегда можно написать заявление об увольнении. По собственному желанию.

Я подчеркнул последние слова, давая ей понять, что это ее единственный выход.

Она сжала губы, и в ее глазах вспыхнул тот самый огонь, который я в ней когда-то любил. Вызов.

— Я все сделаю, — четко сказала она.

— Прекрасно, — я кивнул, делая вид, что снова погрузился в бумаги. — Можешь идти.

Когда дверь закрылась за ней, я позволил себе кривую улыбку. Да, это было выполнимо. Но ценой бессонной ночи, выжатых сил и нервов. Я хотел видеть, как она борется. Как она надрывается, пытаясь доказать мне и самой себе, что чего-то стоит. Я хотел быть тем камнем на ее пути, о который она будет спотыкаться, вспоминая, кому она всем этим обязана.

Алиса.

Он поставил меня перед выбором: сломаться или сражаться. И в его глазах я видела ожидание первого. Но он недооценил меня. Слишком многое было поставлено на карту.

Вернувшись к столу, я не стала тратить время на панику. Я открыла базу данных и погрузилась в изучение договоров с «Вектором». Цифры, даты, спецификации — всё это нужно было не просто собрать, но и осмыслить.

Позвонила Оксане. К счастью, она, вернувшись с маникюра, тут же ответила.

— Лиса, что-то случилось?

— Случилось, — без предисловий сказала я. — Оксан, мне нужна твоя помощь. Срочно.

Услышав о задании, она присвистнула.

— Да он с ума сошел! Это же на неделю работы!

— У меня есть ночь. Оксаночка, ты же знаешь, где хранятся финансовые отчеты по проектам? Мне нужны точные цифры по эффективности всех совместных акций.

— Конечно, знаю! — в ее голосе зазвучал боевой азарт. — Сейчас подниму всё, что есть. Встречаемся после работы у меня? У меня ноутбук мощный.

Так родился наш план. Мы встретимся у Оксаны и будем работать.

Я поняла, что сегодняшний день никогда не закончится, потянулась за ежедневником, чтобы механически перепроверить расписание на завтра, немного переключиться, отвлечься.

Помечая у себя в ежедневнике круг участвующих, мой взгляд скользнул по списку приглашенных на утреннее стратегическое совещание. И замер на одном имени.

Светлана Петровна Богданова.

Кровь отхлынула от лица, сменившись ледяной волной. Его мама. Та самая женщина, чей «хитроумный план» разлучил нас с Егором и перевернул мою жизнь.

Перед глазами, как вчера, встала та ужасная сцена. Паническое сообщение с номера Руслана: «Алиса, Егору плохо, он в отеле «Престиж», номер 307. Приезжай быстрее, я не справляюсь!». Мое безумное метание по городу, слезы, страх за него. Распахнутая дверь номера. И… спящий полураздетый Руслан. Я, раскрасневшаяся от переживаний. И тут же появляющийся в дверях Егор. Его лицо, на котором сначала было недоумение, а потом ледяная маска боли, гнева и презрения. А где-то за кулисами, я уверена, стояла она, Светлана Петровна, наблюдая за триумфом своего замысла.

И теперь она будет здесь. Завтра. В этом здании.

Все встало на свои места. Тамара Павловна — ее надежный человек, ее глаза и уши в компании. А может, и ее правая рука. Мое появление здесь для них как кость в горле. И они сделают все, чтобы я не задержалась. Первая же просьба шефа — и мне тут же подставили подножку.

Я медленно закрыла ежедневник и отодвинула его от себя. По спине снова пробежал холодок, но теперь он сменился не страхом, а странным, холодным спокойствием.

Хорошо. Если это война, что ж, я не та наивная двадцатилетняя девочка, которой можно было манипулировать. У меня за спиной не просто разбитое сердце. За моей спиной — моя семья. Моя дочь. Мой дом, который я не позволю у себя отнять.