— Что мы делаем дальше? — спросил Анами. — Если наступление откладывается, нам нужно что-то, чтобы показать нашему народу. Мы не можем просто сидеть и ждать.

Тодзио кивнул, его пальцы сжали край стола.

— Мы укрепляем Маньчжурию. Усиливаем гарнизоны, удваиваем патрули, проверяем каждую дорогу, каждый мост. Если это внешний враг, мы не дадим им шанса ударить снова. Если это предатель, мы выкорчуем его, как сорняк. Я уже отдал приказ разведке — они начнут собирать информацию о возможных шпионах. Мы будем работать с контрразведкой, чтобы проверить каждого, кто мог иметь доступ к маршруту Ито. И мы не остановимся, пока не найдём виновных.

Ямасита откинулся на спинку стула.

— Это будет дорого нам стоить, Тодзио. Время, ресурсы, люди. Народ не любит задержек.

— Народ не любит поражений, — отрезал Тодзио. — И я не намерен давать повод для недовольства. Мы потеряли Ито, но мы не потеряем Маньчжурию. Мы не потеряем армию. Мы найдём тех, кто это сделал, и они заплатят любой ценой.

Зал снова погрузился в тишину. Генералы молчали, их взгляды были прикованы к Тодзио. Они знали, что он не бросает слов на ветер. Его решимость была заразительной, но в то же время пугающей. Каждый из них чувствовал, что теперь они не просто генералы — они мишени как для внешних врагов, так и для внутренних проверок контрразведки. И мысль об этом заставляла их сердца биться быстрее.

Тодзио обвёл взглядом зал, его глаза остановились на Ямасите.

— Ямасита, вы отвечаете за усиление охраны в Токио. Никто из офицеров не покидает город без двойной проверки. Умэзу, вы возьмёте на себя координацию с контрразведкой. Я хочу отчёты о каждом, кто знал о маршруте Ито, вплоть до писарей. Анами, вы отправитесь в Маньчжурию через неделю, когда мы убедимся, что ваш маршрут безопасен. Вы будете работать с Хасэгавой, чтобы стабилизировать ситуацию. Остальные — ваши приказы будут позже. Но запомните: никто не действует в одиночку. Никто не рискует без моего одобрения.

Генералы кивнули, их лица были мрачными. Они знали, что Тодзио не даст им расслабиться. Смерть Ито изменила всё, и теперь каждый шаг, каждое решение будет под микроскопом.

Тодзио замолчал, его взгляд снова обвёл зал.

— Разойдитесь, — сказал он. — И помните: мы под ударом. Будьте готовы к любому повороту событий.

Генералы начали покидать зал. Ямасита задержался, его взгляд встретился с взглядом Тодзио.

— Мы найдём их, Тодзио, — сказал он тихо. — Но если предатель среди нас, это будет очень кровавая охота.

Тодзио кивнул.

— Пусть будет кровь, Ямасита. Главное, чтобы мы избавили Японию от предателей.

Ямасита кивнул и вышел. Тодзио остался в зале один, его взгляд упал на карту Маньчжурии. Он знал, что впереди их ждут тёмные дни. Смерть Ито была не просто ударом — это был вызов, брошенный всей армии. И он, Тодзио, примет этот вызов и повернёт ситуацию в нужное для него русло любой ценой.

Солнце над Асмэрой вставало медленно, лениво заливая узкие улицы золотистым светом. Полковник Витторио Руджеро ди Сангаллетто, сидя в своём кабинете, прокручивал в голове новость, которая изменила всё. На третий день после встречи с Дестой Алемайеху, за ужином в офицерской столовой, молодой лейтенант, чей язык развязал лишний бокал вина, обмолвился о неожиданном решении генерала Эмилио Де Боно. Вместо запланированной через две недели инспекции генерал решил отправиться через четыре дня, чтобы застать гарнизоны врасплох. Маршрут начинался с Адди-Кайеха, затем вёл через Дэкэмхаре в Массауа, с минимальным эскортом — одним взводом и несколькими офицерами. Эта информация, добытая случайно, была золотой жилой, но срочность делала игру опаснее.

Витторио, сидя за столом с бокалом в руке, сделал вид, что не придал словам лейтенанта значения, но внутри всё кипело. Он понимал, что эта новость имеет как плюсы, так и минусы. Если передать Десте устаревшие данные, сделка сорвётся, а свежая информация, хоть и ценная, увеличивала риск разоблачения. Полковник решил использовать срочность, чтобы выторговать больше. Двадцать тысяч сейчас и пятьдесят тысяч по завершении — такова была его цена за риск, который он брал на себя. Он знал, что Деста, кем бы он ни был, не из тех, кто торгуется из-за мелочей, но и не из тех, кто прощает промахи.

Следующие дни Витторио провёл в напряжённой рутине, скрывая свои намерения за привычными делами. Он подписывал отчёты, проводил смотры солдат, выслушивал доклады о поставках продовольствия и боеприпасов, но его мысли были далеко. Он представлял, как передаёт Десте информацию, получает деньги и, возможно, исчезает из этой пыльной, пропитанной интригами колонии. Тайник под половицей, где лежали десять тысяч долларов, завёрнутые в промасленную ткань, он проверял каждый вечер, словно убеждаясь, что сделка с Дестой — не сон. Деньги были настоящими, их запах и тяжесть в руках напоминали ему о ставках в этой игре.

Накануне встречи с Дестой Витторио тщательно подготовился. Он понимал, что ночь у маяка станет поворотным моментом. В его голове роились вопросы: кто стоит за Дестой? Почему он платит такие суммы? И главное — как далеко зайдёт эта игра? Он не доверял абиссинцу, но чутьё подсказывало, что тот не блефует. Полковник надел тёмный плащ, проверил револьвер Webley — холодный металл оружия успокаивал, — спрятал стилет в рукаве и сунул небольшой фонарь в карман. Оседлав лошадь, он выехал из Асмэры.

Путь к маяку был уже знакомым, но ночь казалась особенно тёмной. Безлунное небо усыпали звёзды, яркие, как осколки стекла, а море у подножия скал шумело, разбиваясь о камни. Витторио привязал лошадь к сухому дереву у подножия и поднялся по узкой тропе, внимательно оглядывая окрестности. Ровно в полночь Деста Алемайеху появился со стороны скал. Его тёмный плащ колыхался на ветру, лицо оставалось спокойным, но глаза внимательно изучали полковника. Он двигался с той же хищной уверенностью, что и в прошлый раз.

— Полковник, — сказал Деста, останавливаясь в нескольких шагах. — Надеюсь, у тебя есть что-то стоящее.

Витторио кивнул.

— Де Боно изменил планы, — сказал он. — Едет через четыре дня по маршруту: Адди-Кайех, Дэкэмхаре, Массауа. Эскорт — один взвод и несколько офицеров. Это свежие данные, и за срочность я хочу двадцать тысяч сейчас и пятьдесят тысяч, когда всё будет сделано.

Деста прищурился, его губы дрогнули в лёгкой улыбке.

— Ты знаешь цену риска, полковник, — ответил он. — Хорошо. Завтра утром, в пять тридцать шесть, иди к старому рынку. Телега будет стоять под навесом, в сене будет свёрток с деньгами. Остальное получишь после дела, как договаривались.

Витторио посмотрел на Десту, пытаясь уловить малейший намёк на обман, но абиссинец говорил спокойно. Полковник понимал, что Деста не из тех, кто бросает слова на ветер, но его лёгкость в согласии на такие суммы настораживала. За ним явно стояли серьёзные силы.

— Я буду там, — сказал Витторио. — Но не пытайся меня обмануть, Деста.

Деста кивнул.

— Мы оба заинтересованы, — ответил он. — Не опаздывай.

Он повернулся и ушёл по тропе к скалам, его шаги были уверенными, без спешки. Витторио остался у маяка, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. Двадцать тысяч долларов за срочность — это подтверждало, что Деста серьёзен, но полковник знал, что игра становится всё опаснее. Он вернулся к лошади, сел в седло и направился в Асмэру, прокручивая в голове завтрашний план. Старый рынок был людным даже на рассвете, и ему, итальянцу, придётся действовать быстро, чтобы не привлечь внимания эритрейских торговцев и грузчиков.

В Асмэре он спрятал лошадь в конюшне и попытался уснуть, но мысли о предстоящем утре не давали покоя. Он лежал, глядя в потолок, и представлял, как забирает свёрток, проверяет деньги, готовится к следующему шагу. Возможность ловушки не исключалась, но чутьё подсказывало, что Деста пока играет честно. Полковник мысленно прокручивал каждый шаг: подход к телеге, быстрый взгляд по сторонам, свёрток под плащом, уход. Он знал, что малейшая ошибка может стоить ему всего.