Стефано кивнул, поддерживая Паоло.

— Слушай майора, — сказал он. — Ди Сангаллетто не из тех, кто делится славой. И потом, Лоренцо, ты забываешь, что мы все под присягой. Если начнём говорить о «новой крови» и «молодых офицерах», это пахнет мятежом. А мятежников в Риме не жалуют.

Лоренцо откинулся на скамье, его лицо исказила гримаса раздражения.

— Вы все как бабки на рынке, — буркнул он. — Трусите, боитесь слова сказать. А я не собираюсь молчать. Если мы не начнём что-то менять, повстанцы сделают это за нас. Слышали, что было в Адуа на прошлой неделе? Два патруля пропали без следа. И что сделал Де Боно? Написал отчёт и запросил подкрепление. Подкрепление! А нам нужны мозги, а не лишние солдаты!

Альберто бросил взгляд на местных, сидевших у стойки. Один из них, пожилой мужчина с седой бородой, медленно пил кофе, но его глаза, казалось, следили за офицерами. Альберто почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Лоренцо, я серьёзно, — сказал он, понизив голос до шёпота. — Если кто-то из местных знает итальянский, ты уже дал им достаточно, чтобы донести. А если слухи дойдут до ди Сангаллетто, он использует это против тебя. Ты же знаешь, как он умеет выкручивать чужие слова.

Лоренцо хмыкнул, но в его глазах мелькнула тень сомнения.

— Пусть доносят, — сказал он, но уже тише. — Я не боюсь. Если ди Сангаллетто такой хитрый, как вы говорите, может, он и сам думает, как мы. Может, он уже что-то планирует.

Паоло сжал кулак, его лицо стало жёстче.

— Не смей даже думать об этом, — сказал он. — Ди Сангаллетто — не твой друг. Он играет за себя, и только за себя. Если ты начнёшь болтать о нём в таком тоне, он узнает. И поверь, он найдёт способ сделать так, чтобы ты пожалел.

Джулио, до этого молчавший, нервно кашлянул.

— Может, хватит об этом? — предложил он. — Мы же просто пьём, отдыхаем. Зачем говорить о таких вещах? Давайте лучше закажем ещё тэфа. Или кофе. Кофе здесь хороший.

Стефано рассмеялся, хлопнув Джулио по спине.

— Вот это правильно, малыш! — сказал он. — Хватит о политике. Давай лучше выпьем за нашу славную армию, даже если она полна старых кляч!

Лоренцо хмыкнул, но поднял кружку, присоединяясь к тосту. Альберто, всё ещё нервничая, последовал его примеру, но его взгляд то и дело возвращался к местным у стойки. Паоло остался серьёзен, его пальцы всё ещё постукивали по кружке, а мысли, казалось, были где-то далеко. Разговор на время затих, и офицеры принялись за новую порцию инджеры, которую принесла молодая официантка в ярком платке. Но напряжение, вызванное словами Лоренцо, осталось висеть в воздухе.

В таверне стало тише, местные начали расходиться, и только группа офицеров продолжала сидеть, допивая вино и обмениваясь редкими репликами. Лоренцо, немного успокоившись, всё же не удержался и вернулся к своей теме.

— Я не шучу, — сказал он, понизив голос. — Нам нужны перемены. Если не мы, то кто тогда? Повстанцы не будут ждать, пока Де Боно или Грациани придумают, как их остановить. А ди Сангаллетто… Может, он и есть тот, кто нам нужен.

Альберто закатил глаза, его терпение лопнуло.

— Лоренцо, ты пьян, — сказал он. — И ты несёшь чушь. Ди Сангаллетто — не герой из твоих фантазий. Он хищник, который сожрёт тебя, если ты встанешь на его пути. Хватит мечтать о революциях. Лучше подумай, как не попасть под трибунал.

Паоло кивнул, поддерживая Альберто.

— Слушай его, Лоренцо, — сказал он. — Ты можешь ненавидеть Де Боно, но такие разговоры не приведут ни к чему хорошему. Если хочешь перемен, делай это тихо, без громких тостов.

Лоренцо откинулся на скамье, его лицо исказила гримаса раздражения.

— Вы все трусы, — буркнул он. — Но я ещё увижу, как всё изменится. И не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Разговор затих, и офицеры допили свои кружки в молчании. Таверна постепенно пустела, и только старик у стойки всё ещё сидел, потягивая кофе и глядя в пустоту. Его глаза, казалось, видели больше, чем он показывал. Когда офицеры наконец поднялись, шатаясь, и направились к выходу, он проводил их долгим взглядом, а затем достал из кармана клочок бумаги и что-то нацарапал.

Ночь поглотила Асмэру, и таверна «Кебеле» затихла.

Летнее солнце палило нещадно, превращая пыльную дорогу на окраине в раскалённую полосу, где воздух дрожал от жара, создавая мираж, будто асфальт плавится под колёсами. Генерал Ито, высокий и худощавый, с резкими чертами лица, сидел на заднем сиденье чёрного «Мицубиси». Тёмные очки скрывали его глаза, но взгляд оставался острым, цепким, привыкшим подмечать малейшие детали. Он ехал на осмотр войск в гарнизон — рутинная задача, но для Ито каждая такая поездка была частью большой стратегии. Японская армия готовилась к наступлению, и он, доверенное лицо высшего командования, должен был убедиться, что всё идёт по плану. Его длинные тонкие пальцы лежали на кобуре с пистолетом «Намбу», слегка постукивая по кожаной поверхности. Он не любил долгие поездки по пыльным дорогам Маньчжурии, где пыль забивалась в лёгкие, а жара выматывала сильнее долгого боя. Но долг требовал присутствия, и Ито никогда от него не уклонялся.

Рядом сидел адъютант, капитан Ямагути, молодой офицер с сосредоточенным выражением лица. Он перебирал папку с отчётами, страницы шуршали под его пальцами, которые выдавали лёгкое волнение — кончики слегка дрожали при переворачивании листов. Ямагути был старательным, но Ито замечал, что ему не хватало холодной уверенности, приходящей с годами службы. Капитан то и дело поправлял воротник мундира, словно тот его душил. Впереди, за рулём, находился сержант, чья задача сводилась к тому, чтобы вести машину ровно и молчать. Его руки крепко сжимали руль, костяшки побелели от напряжения, глаза были прикованы к дороге, где пыль клубилась под колёсами. Две машины сопровождения — по четыре солдата в каждой, вооружённых винтовками «Арисака», — следовали за «Мицубиси», их моторы гудели в унисон, поднимая ещё больше пыли. Дорога вилась между низкими холмами, поросшими жухлой травой, и редкими деревьями, чьи ветви свисали над обочинами.

— Ямагути, — произнёс Ито, — что с новобранцами? Сколько человек готовы?

Капитан поднял взгляд от бумаг, его пальцы замерли на странице.

— Господин генерал, два батальона укомплектованы полностью. Третий ещё на обучении, но к концу месяца будет готов. Проблема в артиллерии — снаряды задерживаются из Токио.

Ито нахмурился, его тонкие губы сжались в линию. Сняв очки, он потёр переносицу.

— Токио всегда медлит. Напомни мне поднять этот вопрос. Без снарядов мы не двинемся дальше.

— Так точно, господин генерал, — кивнул капитан, быстро делая пометку в блокноте.

Машина покачивалась на ухабах, пыль оседала на стёклах, создавая мутную плёнку, через которую мир казался размытым. Ито посмотрел в окно, его взгляд скользнул по пейзажу — холмы, трава, редкие деревья. Всё выглядело спокойным, но он знал, что в Маньчжурии спокойствие обманчиво. Его мысли занимали донесения разведки: слухи о странной активности, перехваченные шифровки, подозрительные перемещения на границе. Ничего конкретного, но достаточно, чтобы держать в напряжении. Он не любил неопределённость, а она следовала за ним, как тень. Пальцы снова коснулись кобуры, проверяя, на месте ли пистолет.

— Сержант, сколько до гарнизона? — спросил Ито.

— Минут пятнадцать, господин генерал, — ответил водитель, не отрывая глаз от дороги. — Мы уже близко.

Ито кивнул, откинувшись на сиденье, пальцы всё ещё на кобуре. Дорога сузилась, холмы по обе стороны стали выше, а деревья — гуще, их ветви почти касались крыши машины. Впереди показался поворот, за которым виднелся старый грузовик, припаркованный у обочины. Ито мельком взглянул на него — ржавый, с облупившейся краской, он казался обычным, одним из многих, брошенных на этих дорогах. Кузов покрывала пыль, одно колесо было слегка спущено, кабина выглядела пустой. Ничего подозрительного, но что-то заставило генерала задержать взгляд. Слишком ровное положение на обочине? Отсутствие следов вокруг, будто его поставили недавно?