Дым стелился над дорогой, огонь трещал, пожирая остатки грузовика. Тела солдат сопровождения лежали среди обломков, их винтовки валялись рядом. Дорога, ставшая могилой для Ито, Ямагути и их сопровождения, молчала, храня тайну засады. Огонь горел, дым поднимался к небу, окрашенному багровым закатом, а запах крови и взрывчатки висел в воздухе, тяжёлый и удушающий.

В штабе Императорской армии, в массивном здании с серыми стенами и узкими окнами, царила напряжённая тишина. Весть о гибели генерала Ито и его адъютанта, капитана Ямагути, нарушила привычный ритм работы штаба. Телеграмма из Маньчжурии, лаконичная, но полная ужасающих деталей, лежала на столе в кабинете генерала Тодзио, её края были смяты от того, как он сжимал лист в кулаке. Смерть Ито, одного из ключевых командиров Квантунской армии, была не просто потерей — это был удар по сердцу японской военной машины, требующий немедленного ответа.

Тодзио стоял у окна своего кабинета. Он смотрел на двор, где маршировали солдаты, но его мысли были далеко — на дороге в Маньчжурии, где Ито и Ямагути нашли свою смерть. Тодзио знал Ито с юности: они вместе учились в военной академии, вместе пили сакэ в офицерских клубах, вместе строили планы покорения континента. Ито не был просто подчинённым — он был стержнем, на котором держалась армия. Его смерть была сигналом, что кто-то знает их планы, маршруты, слабости. Тодзио стиснул кулаки, его ногти впились в ладони.

Он повернулся к своему адъютанту, капитану Кобаяси, который стоял у двери, держа папку с документами. Кобаяси выглядел бледнее обычного, его пальцы нервно сжимали папку.

— Соберите генералов, — приказал Тодзио. — Всех, кто сейчас в Токио. Немедленно. И обеспечьте безопасность — я не хочу, чтобы кто-то знал о собрании, пока оно не начнётся.

— Будет сделано, господин генерал, — кивнул Кобаяси, низко поклонившись, и быстро вышел из кабинета.

Тодзио вернулся к столу, его взгляд упал на телеграмму: «Генерал Ито и капитан Ямагути убиты. Взрыв на дороге. Засада. Нет выживших». Он знал, что эта новость изменит всё. Наступление на Китай, которое они готовили месяцами и планировали начать через две недели, теперь стало невозможным. Ито был не просто командиром — он был архитектором плана, человеком, который знал каждый манёвр, каждую деталь. Без него армия была как корабль без капитана. Тодзио стиснул зубы, его пальцы пробежались по карте Маньчжурии, лежавшей на столе. Он видел эту карту сотни раз, знал каждый холм, каждую реку, но теперь она казалась чужой, полной скрытых угроз.

Через час зал совещаний был заполнен. Генералы, собранные по приказу Тодзио, сидели за длинным столом из тёмного дерева, их лица были мрачными, как грозовые тучи. Генерал Ямасита, коренастый, с широкими плечами и суровым взглядом, барабанил пальцами по столу, его терпение явно было на исходе. Генерал Умэзу, худощавый, с тонкими губами и острым носом, перелистывал документы, его глаза бегали по строчкам, словно ища ответы. Генерал Анами, моложе других, но уже с репутацией жёсткого командира, сидел неподвижно, его руки были сложены на груди, а взгляд был прикован к Тодзио. Ещё несколько старших офицеров, чьи имена не были столь известны, но чья роль в армии была не менее важна, заполняли оставшиеся места. В воздухе висело напряжение. Все знали, зачем их собрали, но никто не решался заговорить первым.

Тодзио вошёл в зал последним. Он остановился во главе стола, его взгляд медленно обвёл присутствующих, задерживаясь на каждом лице. Он не стал садиться — стоя, он выглядел ещё более внушительно.

— Господа, — начал он. — Сегодня утром я получил сообщение, которое меняет все наши планы. Генерал Ито мёртв. Его адъютант, капитан Ямагути, тоже мёртв. Их машина была взорвана на дороге в Маньчжурии. Засада была спланирована с профессионализмом, которому позавидовал бы любой из нас. Никто не выжил.

В зале воцарилась тишина. Ямасита перестал барабанить пальцами, его кулаки сжались. Умэзу отложил документы, его лицо стало ещё бледнее. Анами слегка наклонился вперёд.

— Ито был не просто командиром, — продолжил Тодзио. — Он был одним из важнейших генералов нашей армии. Его знания, его планы, его связи в Маньчжурии были краеугольным камнем нашего наступления на Китай. Мы планировали начать через две недели. Теперь это невозможно. Мы не просто потеряли генерала — мы потеряли время, ресурсы, уверенность. Наступление откладывается как минимум на месяц, а возможно, на более долгий срок.

Ямасита ударил кулаком по столу, его голос был хриплым от гнева.

— Месяц? Тодзио, вы понимаете, что это значит? Мы теряем инициативу! Китайцы не будут ждать, пока мы залижем раны!

Тодзио посмотрел на Ямаситу холодным взглядом.

— Я понимаю это, Ямасита, лучше, чем вы думаете. Но без Ито мы не можем двигаться вперёд, пока не разберёмся в ситуации. Его смерть — это не случайность. Это не партизанская вылазка. Это спланированное убийство, и я уверен, что за ним стоит предательство.

Слово «предательство» повисло в воздухе. Генералы переглянулись, их лица напряглись. Анами подался вперёд.

— Предательство? Вы хотите сказать, кто-то из наших выдал маршрут Ито?

Тодзио кивнул.

— Именно так. Никто, кроме узкого круга офицеров, не знал о его поездке. Маршрут был секретным, охрана — усиленной. И всё же кто-то знал, где и когда он будет. Кто-то передал эту информацию. И я намерен найти этого человека, даже если придётся перевернуть всю армию вверх дном.

Умэзу откашлялся, его голос был осторожным, словно он боялся сказать лишнее.

— Господин генерал, это серьёзное обвинение. Если предатель среди нас, это значит, что никто не в безопасности. Как мы можем быть уверены, что следующий удар не будет направлен на одного из нас?

Тодзио медленно обвёл взглядом зал, его глаза остановились на каждом генерале, словно он пытался заглянуть им в душу.

— Мы не можем, — сказал он. — Именно поэтому я требую, чтобы каждый из вас пересмотрел свои меры безопасности. С этого момента ни один генерал не покидает Токио без моего личного разрешения. Все маршруты, все поездки будут утверждаться мной. Охрана удваивается — никаких исключений. Если кто-то из вас думает, что это паранойя, вспомните Ито. Он был лучшим из нас, и всё же он мёртв.

Ямасита нахмурился.

— Это ограничит нашу мобильность, Тодзио. Мы не можем сидеть в Токио, как в клетке, пока враг разгуливает на свободе.

— Это не клетка, Ямасита, — отрезал Тодзио. — Это для вашей же безопасности. Мы не знаем, кто следующий. И пока мы не найдём предателя, мы будем действовать так, будто каждый из нас под прицелом.

Анами кивнул.

— А что с Маньчжурией? Если наступление откладывается, нам нужно укрепить позиции. Без Ито там будет хаос. Кто возьмёт командование?

Тодзио сделал паузу и заговорил снова.

— Я уже назначил временного командующего. Генерал Хасэгава примет на себя обязанности Ито, пока мы не найдём постоянную замену. Но это временное решение. Хасэгава — хороший офицер, но он не Ито. Нам нужно время, чтобы перегруппироваться, перестроить планы, убедиться, что Маньчжурия не станет нашей могилой.

Умэзу поднял взгляд от бумаг.

— А если это не предательство? Если это внешний враг? Китайцы? Или кто-то ещё? Мы не можем исключать, что у них есть шпионы, которые проникли глубже, чем мы думали.

Тодзио кивнул, его лицо стало ещё мрачнее.

— Это возможно. Но даже если это внешний враг, кто-то внутри армии дал им информацию. Маршрут Ито не лежал на столе в штабе для всеобщего обозрения. Кто-то передал его. И я хочу знать, кто. Мы начнём внутреннее расследование. Каждый офицер, каждый адъютант, каждый, кто знал о поездке Ито, будет проверен. Никто не избежит допроса — ни вы, ни я.

Генералы снова переглянулись, их лица выражали смесь тревоги и негодования. Идея, что кто-то из них может быть под подозрением, была неприятной, но никто не осмелился возразить. Тодзио был не просто генералом — он был фактическим лидером страны, человеком, чьё слово было законом в армии. Его репутация и влияние были непререкаемы, и даже самые строптивые офицеры знали, что спорить с ним бесполезно.