Путь занял у нас почти полчаса. Мы двигались в сплошном потоке тел. Воздух был наполнен обрывками разговоров, споров о лучшем билде, слухов о новом мировом боссе, смехом, криками и музыкой. Михаил был в своей стихии. Он впитывал все это, его глаза горели, он уже, казалось, слагал в уме новую балладу. «Оду Великому Городу». Ким-Чи, напротив, был расслаблен, видимо, уже привык к этому бурлящему хаосу столицы. Шнырь же просто исчез, растворился в толпе, но я знал, что он где-то рядом, в тенях, изучает этот новый, опасный мир.

Центральная площадь Логоса была произведением искусства. Огромное пространство, окруженное величественными зданиями. Королевским дворцом, Академией Магии, Великим Собором и штаб-квартирой Гильдии Торговцев. А в самом центре, на возвышении, стоял он. Путевой Камень. Он был огромен, втрое выше, чем тот, что я видел в Лирии-Порте, и испещрен не простыми рунами, а сложной, светящейся вязью, которая, казалось, жила своей жизнью.

— Вот и наша первая цель, — сказал Ким-Чи, с видимым облегчением глядя на камень.

Мы спешились и, ведя коней в поводу, пробились к нему. Я положил руку на гладкую, теплую поверхность. Камень отозвался глубокой, низкочастотной вибрацией.

[Системное уведомление]

Путевой Камень Логоса активирован. Теперь вы можете перемещаться в эту точку.

Задание [Расширение горизонтов] обновлено.

Цель: Активировать Путевой Камень в Логосе. (выполнено)

Цель: Активировать Путевой Камень в Цитадели. (не выполнено)

Рядом со мной Бошка издал торжествующий вопль.

— Есть! Половина дела сделана!

Его радость была настолько искренней, что я невольно улыбнулся.

— Это была лишь очевидная логистика, Бошка.

— Логистика, это поэзия эффективности! — провозгласил он, и я понял, что спорить бесполезно.

Теперь, когда у нас была точка привязки, мы могли немного расслабиться. Первым делом нужно было найти место для ночлега. Не просто комнату в таверне, а временную базу.

— Михаил, ты здесь ориентируешься лучше нас. Нам нужна хорошая, но не слишком приметная гостиница, — сказал я. — В Среднем Городе. Где много народу, но мало лишних глаз.

Михаил хитро улыбнулся.

— Я знаю одно такое место, капитан. «Серебряная Лютня». Держат ее гномы, а это значит, что там чисто, надежно и никто не задает лишних вопросов, если ты платишь вовремя.

Гостиница оказалась именно такой, как он и описал. Зажатая между лавкой алхимика и мастерской картографа, она не бросалась в глаза, но внутри была на удивление просторной и уютной. Хозяин, седобородый гном по имени Торин, смерил нас оценивающим взглядом, взял плату вперед и, не говоря ни слова, выдал ключи.

Мы сняли два смежных номера на втором этаже. Один для меня и Михаила, и один побольше, для Кима, Бошки и Шныря.

— Итак, — сказал я, когда мы собрались в моем номере. — Мы в Логосе. Первую задачу выполнили. Теперь нам нужно разработать план дальнейших действий. Но сначала, отдых.

Я посмотрел на своих спутников. На уставшего, но довольного Ким-Чи. На возбужденного Бошку, который уже что-то строчил на своем невидимом интерфейсе. На Михаила, который молча смотрел в окно на кипящую жизнью улицу, и на Шныря, который, как всегда, стоял в самом темном углу комнаты, словно часть тени.

Наша странная, невозможная команда была в самом сердце мира. И я чувствовал, что настоящая игра только начинается.

Михаил попросил меня переговорить с глазу на глаз.

Мы поднялись в снятый номер, оставив остальных в общей комнате, где Ким-Чи и Бошка уже с головой ушли в обсуждение преимуществ и недостатков различных типов осадных машин.

Комната была простой и функциональной. Две кровати, стол, пара стульев. Михаил не стал садиться. Он прошел к окну, за которым бурлил жизнью и огнями вечерний Логос, и на мгновение замер, глядя на этот живой, дышащий улей. Затем он обернулся, и на его лице не было и тени обычной бардовской беззаботности. Оно было серьезным, собранным и невероятно усталым.

— Капитан, — начал он, — нам нужна абсолютная тишина.

Я понял, о чем он. Кивнув, я наблюдал, как он достает из своего инвентаря большую перламутровую раковину. Он поставил ее на стол, и комната наполнилась едва заметным, низким гудением, словно далекий шум прибоя. Мир за окном не исчез, но все звуки, доносившиеся с улицы гул толпы, крики торговцев, цокот копыт. Все это мгновенно стихло. Словно кто-то накрыл нас огромным, звуконепроницаемым колпаком.

Михаил сел напротив меня. Его пальцы нервно перебирали край бархатного камзола.

— Ты спрашивал, что произошло, когда я выпал из игры у ворот Лирии-Порта, — начал он тихо. — Я тогда ушел от ответа. Но после того, что случилось с эмиссаром… после этой засады, я больше не могу молчать. Это касается тебя. Напрямую.

Он сделал глубокий вдох.

— «Третья Сила», о которой говорил эмиссар. Я знаю, кто они. Их называют «Охотниками».

Он произнес это слово так, словно оно оставляло на языке вкус яда.

— Это… это теневое правительство. Не только Лирии-Порта. Всего мира игры. Они не просто играют в Этерию. Они считают ее своей собственностью. Новым этапом эволюции, который должен быть под их полным контролем. Их цель не только деньги, но и власть. Абсолютная власть над правилами новой реальности. Они не брезгуют ничем. Шантаж, подкуп, убийства в игре, чтобы устранить конкурентов. И не только в игре.

Его взгляд стал тяжелым, почти невыносимым.

— Похищения в реале, — он произнес это почти шепотом. — Это их почерк. Когда они находят кого-то, кто представляет для них интерес или угрозу, кого-то, кого нельзя купить или запугать… они просто забирают его. Лучшие медицинские капсулы, полная поддержка жизнеобеспечения. И полный, круглосуточный доступ к нейроинтерфейсу. Живая марионетка. Игрок, который никогда не выходит из игры, потому что не может.

Я слушал его, и ледяной холод, не имеющий ничего общего с магией, начал расползаться по моим венам. Я вспомнил фургон. Профессиональные, отточенные движения наемников. Слова Сергея:

«Они работали, а не дрались».

Они хотели меня 'хватить, а не причинить вред. Все детали, которые я до этого отложил в сторону как аномалии, вдруг сложились в единую, ужасающую картину.

Мое лицо, должно быть, изменилось, потому что Михаил замер на полуслове и уставился на меня. В его глазах отразилось сначала недоумение, а затем ужасающее, медленное осознание.

— Нет… — прошептал он. — Андрей… тебя тоже пытались похитить?

Я не ответил. Я просто смотрел на него, и мое молчание было громче любого крика.

— Клянусь всеми богами, истинными и ложными! — он вскочил на ноги, его кулаки сжались. — Я не знал! Андрей, я клянусь, я не знал! Я слышал об этом… телефонные разговоры моего отца… но я никогда…

Он был искренен. В его голосе звучала такая боль и ярость, что сомневаться было невозможно. Это была не игра актера. Это был крик человека, который только что понял, что его собственный мир, его собственная семья, чуть не уничтожила его единственного друга.

— Твой отец? — тихо спросил я, и этот вопрос был ключом к последней, самой страшной загадке.

Михаил медленно опустился на стул. Он выглядел так, словно из него выпустили весь воздух.

— Он не просто один из них, — глухо сказал он. — Он один из основателей «Охотников». Он… он видит в «Страннике» не чудо, не новую форму жизни. Он видит в нем идеальное оружие. Инструмент абсолютного контроля. А я… Я для него всегда был лишь побочным продуктом. Неудачным вложением. Слишком хрупким для реального мира. Поэтому я и сбежал сюда. В Этерию. Думал, что здесь я смогу быть кем-то другим. Кем-то… свободным. Но я не могу сбежать. Я не участвую в их делах, меня к ним и близко не подпускают. Но я слышу. Обрывки разговоров по телефону, когда он думает, что я сплю…

Он замолчал, глядя в одну точку.