Вечером заглянул к Сильвин корнер. Пирогов к этому времени не осталось, но специально для меня она сделала три гигантских бутерброда. А я предпринял последнюю попытку разговорить Пума: нацепил на него устройство, как только пришел, и оставил так. Некоторое время ничего не происходило, но когда лучи закатного солнца осветили табуретку, на которой восседал крокодил, динамик на на шее у Пума тоненько запел: лалилулалилулалала.

— Ах ты, милый, — обрадовалась Сильва. — Ты не разговариваешь! Ты поешь! Какая прелесть!

Пум немного смутился, замолчал, но потом продолжил в том же духе.

«Класс, — подумал я. — Первичная гипотеза верна, ему в тот раз нечего было сказать. Но и в этот раз нечего! Поэтому он поет».

Я расстроил Сильву стоимостью устройства, а то они с Фирмином уже вознамерились слушать Пума каждый день на закате, но пообещал, что следующие экземпляры получатся у создателей дешевле (оно ведь так обычно бывает, разве нет?). Или магобразам финансирование подвезут, тогда можно будет попросить Тита под шумок Пуму такую штуку приобрести. Или взять в аренду.

Меня больше беспокоило другое — если Пум без туманной подпитки зачахнет, его, конечно, надо было бы отправлять к нам, не дожидаясь разрушения. Ну да ладно, придумаем что-нибудь.

Дождавшись, пока солнце окончательно зайдет, а Пум перестанет петь, я забрал устройство, распрощался со всеми и пошел. Завтра уеду домой с первым автобусом, пора домой!

Когда я вышел из портала у нас на Домино, то застал там маниакально счастливого Котия. И целую кучу народа, которая носилась между дорогой и ближайшей туманной завесой.

— Что случилось? — изумился я. — Только не говори, что портал открылся!

— Неа, — зашевелил усами Котий. — Лучше! Гораздо лучше! Никаких порталов! Море, наконец-то море! Скорей поехали смотреть!

— А тут что?

— А тут нечто иное, но нас это не касается. Пусть исследователи разбираются.

— Так что?

— Садись скорей в машину, поехали! По дороге расскажу! Только мое безупречное чувство долга не позволило мне бросить тебя здесь! Все уже там!

Я запрыгнул на пассажирское сиденье, и мы погнали.

— Помнишь, все ждали открытия нормального прямого портала на Митру?

— Еще как! И что? Не будет?

— Будет или нет, мы не знаем. Была теория, что молодые кусты чувствуют, где отодвинется туманная завеса, а замеры порталоведов показывали, что на свободном от тумана месте откроется портал на Митру. Портал, может, там и есть, но доступа к нему никакого не предвидится: туманная пелена уплотнилась до невозможности и даже чуть сдвинулась к нам. Немного, но все-таки. И кусты выскочили оттуда. Мы уже договорились на завтра перевезти их в место поприятней, кусты сейчас в процессе обсуждения, сам знаешь, у них это небыстро. Когда они нам объяснят, куда они хотят, мы их тут же перетащим.

— Супер! А я тут свежеизобретенное устройство привез, будем теперь кусты втроем слушать, ты, я и Уфф.

— Здорово! А для кого придумано?

— Так для магобразов же!

— А, точно! Можно попробовать и здесь.

— И что туман? — потребовал я продолжения.

— Сначала кусты. Вообще их заход в туман — это был коварный план Балакирева с Романом Николаевичем. Они затащили их туда синим золотом, да скормили им столько, что у нас теперь все молодые кусты синие. Гата забрала двоих с собой, ее лаборатория подтвердила — цвет они приобрели от обжорства. Им это совершенно никак не вредит, у молодых кустов пойдет в рост, а старые уже сбросили несколько винтообразных сережек. Двум туристкам повезло, теперь остальные сидят вокруг и ждут, что им тоже такое дадут. Аз со вчерашнего дня не может группу оттуда вывезти, они там и ночевали. Еще не знаю, осчастливили их сережками кусты или нет.

— Так. Очень сложно. Еще раз.

— А я еще ничего и не сказал! И вся эта канитель была затеяна, чтобы наши дорогие Бенефакторы потратили кучу денег на содержание боевой группы ящеров на Митре. Со стороны предполагаемого портала. Бенефакторы вбухали туда последнее.

— А теперь что?

— А теперь они уже знают, что никакого портала в ближайшее время не будет, Домино так не делает. Когда открывается такой большой фрагмент, в других местах ничего не появляется, а кусок, на фотках видно, наши уже поскидывали в чат, воистину эпичный. Поехали смотреть!

— А ящеры что?

— А ящеры дерутся между собой. Они вообще без драк не могут, а там еще и два конфликтующих подразделения в одну пещеру посадили. До сегодняшнего дня они как-то держались, а когда стало известно, что к нам они не попадут — а план был именно такой, ворваться и нахулиганить по максимуму, в идеале убить кого-то из администрации, а лучше сразу всех, — они слетели с катушек. Сейчас на Митре идет бой, но прямых передач у нас оттуда нет. Митра стягивает свои силы. А мы в домике и у моря! Так что твой отель теперь не просто у Зеркального озера, но еще и совсем близко к морю!

— Гениально!

— Вот. Там пляж песочный, идеальный берег, я умираю, как хочу все это видеть. И купаться!

Я засмеялся.

— Так море же холодное, или, ты думаешь, нам сразу теплое подогнали?

— Не знаю, это все равно. Если оно не покрыто льдом, я полезу сразу!

Котия в таком восторге я не видел ни разу. Если бы он мог, он, кажется, бежал бы впереди машины.

— Ну ладно, — успокоился он через некоторое время. — Море мы так и так увидим. Как ты съездил? Контейнер твой мы поставили тебе в мастерскую. Я забыл, как надо хранить твои иглы, но ты ничего не сказал, поэтому мы не стали их ни сушить, ни морозить.

Котий! Сушить мои иглы! Только ему такое могло в голову прийти.

— Съездил так себе. Затрофеил игл, нормально купить не получилось. Узнал, что мой партнер втихаря торгует пластинами с Бантием у нас, предлагая их использовать вместо шапочек для фольги, но наторговал так мало, что ему самому еле хватило на артехран, с которым он отправился со мной в пещеру за этими самыми иглами. Разве что Пума в хороших руках оставил, порадовал знакомых стариков — он у них теперь вместо домашнего животного. Рассорился с одним сенатором, задружился с другим, отказался от мастерской, короче, болтался как говно в проруби. Больше ни ногой.

Котий вздохнул.

— Да… я на Элурусе себя так же чувствую: совершенно лишним. Я там непонятно зачем, — и тут же заорал, — а здесь я еду к морю!!!

Мы проехали поворот к Зеркальному озеру, потом поворот к подковному порталу и наконец выехали за границу леса, в то самое место, которое раньше было скрыто плотной завесой тумана.

Тумана больше не было. Вернее, был, но он теперь виднелся далеко на горизонте. Вместо него перед нами раскинулся широкий песчаный пляж, а за ним плескалось море. Мы остановились, не заезжая на песок, рядом с другими домайнерами. Народу на берегу было уже полно, на пригорке неподалеку угадывалась долговязая фигура Балакирева и кругленький Роман Николаевич. Кажется, приехали все, кто смог.

Народ тусил на берегу, в воде явно было холодновато, но Котий, как и обещал, прямо таки выпал из-за руля, на лету принимая котиную форму и рванул к воде.

Сначала он радостно пробежал по краю берега, обрызгивая всех, кто не успел увернуться, за ним помчалась стайка детей, но никто не догнал. Котий мчался с такой скоростью, что быстро превратился в маленькую мохнатую точку.

Точка почти исчезла в дали, как вдруг снова начала расти: Котий несся обратно, и когда дети с визгом рванули к нему, он запрыгнул в воду и поплыл.

Ко мне подошла Карима, которая с детьми тоже уже была здесь.

— А он не утонет?

— Не должен, — задумчиво ответил я. — Он так этого ждал. Надеюсь, он знает, что делает.

Котий отплыл от берега довольно далеко, сделал круг по воде и вернулся. Вышел он совсем рядом с местом, где стоял я. Я к этому времени уже успел попробовать воду и рукой, и ногой, и решил, что я-то пока повременю с купанием. Море было всего лишь чуть теплее пещерной воды, с которой я только что пообщался.