Варди, не дожидаясь извинятельного или извинительного продолжения монолога, влезла внутрь, поднявшись по выставным ступеням у входа. Мальчишки с опаской переглянулись, Гринбейл пожал плечами, и они осторожно забрались следом. Томас оказался последним и притворил дверь, отделяя смертельную угрозу от троицы путешественников.
Странная женщина проследовала вперёд, чтобы не мешать. Помещение первого вагончика представляло собой миниатюрную столовую-трапезную, кухню и спальню одновременно. В центре как-бы-зала возвышался стол на пять-шесть человек, а рядом постаивало всего три стула. С левой стороны стола находилась пружинная раскладная кровать, где, видимо, и спала смуглая женщина. Том сразу же заметил вмятину посередине, говорящую об избыточном весе хозяйки дома. Музыка до сих пор никуда не исчезла. Она наоборот усилилась и исходила из кряхтящего граммофона.
У изголовья продавленной раскладушки на небольшой выдвижной полке в вязаном из соломы горшочке стоял ядовито-жёлтый цветок с жёлтыми листьями в виде короны. Тонкий стержень или ствол (увы, я не разбираюсь в травах) его переливался с тëмно-бурого оттенка (от корня) до жухло-золотистого (ближе к бутону). Заметив внимание Гринбейла, женщина сказала.
— Ой, дорогой, ты главное его не трогай, довольно ядовитая порода. Если интересно, что это, расскажу. Интересно же? — поинтересовалась хозяйка, на что получила кивок. — Я привезла его с Эквадора, (ударение на о), ну, знаешь откуда? — Томас покачал головой. — Нет? Хм, интересно. Ну, ладно, приоткрою завесу секретиков. Это находится на другой Земле, я побывала там кругов семь назад, если не двадцать.
— Но ведь Властитель Норш закрыл границы между окружающими нас враждебными странами, разве не так? — заявила Лорсан, прервав полную леди. — С чего бы газетам и школьным учителям врать?
Толстушка негодующе посмотрела на Варди и отчеканила.
— Во-первых, дорогая моя, прерывать разговор некультурно с твоей стороны. А во-вторых, теперь я не уверена, что ваши учителя знают о Других Землях. В последнее время я совсем отстаю от прогресса. Так вот, я и в самом деле была на Эквадоре, веришь ты или нет. Именно это растение выкопала в Капиталийских джунглях под тайфунным ливнем. Ох, и мокро тогда было! И вот, принеся чудесный цветочек к вождю племени Ту-Гулали, я узнала, что в моих пропитанных грязью перчатках бьётся зелёное сердце “forti coronam bonitatis” – последнего в своëм роде. И вот он здесь!
Лорсан насупилась, недоверчиво уставившись на хозяйку дома. Девушка верила учителям и средствам массовой информации, надеясь когда-нибудь работать в одной из этих сфер.
— Так кто же вы такая? — съязвила Варди.
— Что ж, вы так хотите узнать, кто я? — проговорила дама. — Всего два слова! Ба и Суд!
— Вас зовут Ба и Суд? — уточнил Джим, неловко топчась на пушистом коврике и недоверчиво посматривая на пса. Пёс также нахмурил брови и щурился на мальчика.
— Схватываешь на лету! О, я могу спеть! Да-да, я, пожалуй, спою! Я пела её всем, кто когда-либо появлялся на пороге гадального салона Мадам Ба-Суд!
Возражений не возникло. Хозяйка повозки подскочила к музыкальному аппарату, щёлкнула, пискнула, пимкнула и крутанула. По помещению разлилась весёлая и звучная мелодия. Она запела, а собакея поднялась с пола и радостно тяфкнула.
— Что ж, дорогие друзья,
Настал черёд поведать вам,
О том, кого кличат Мадам,
Мадам Фон Ба-Суд! — исполняла Мадам с акцентом, слово “клИчат” превратилось в “кличАт”, а “дорогие” в “дарагие”.
— Живу я в домишке своём,
Без проблем, без всего,
И не вижу совсем я гостей,
И не вижу совсем никого.
Оранжевая псина гавкнула на хозяйку, как бы не соглашаясь.
— О, Жвон, прости. Но всё же ты не человек.
Спросите вы у меня,
Тяжела ли судьба моя?
И отвечу я без преград,
Мой салон ка-а-аждому рад! — Ба-Суд, видимо, добралась до припева, поэтому принялась обскакивать Томаса и остальных, снимая с них затвердевшие пальто и шубу под комичное “пам-пам-пам” и “ля-ля-ля”.
— Спроси мой верный друг,
Почему всё это так?
Почему в домишке старом,
Живёт гадалка? — женщина подпрыгнула к Томасу и скинула с него капюшон, обрушив мокрую лавину на древесные половицы, покрытые мхом, что невероятно в условиях зимнего периода. Почти невероятно.
— Почему с собакой своей,
Она жа-а-ждëт друзей?
И почему не ложится спать,
После заката?
— И почему же? — задал вопрос Гринбейл. — Неужели, это удобно?
— Зачем же, спросите вы,
Потому – отвечу я!
Зачем же вам, зачем же вам,
Вся эта песня?
И зачем тогда живёт,
В глуши, средь зверья,
В своём сутулом салоне,
Мадам гадалка?
— То есть вы – гадалка? — снова уточнил Логан.
— Так точно мальчик мой! Одна из наилучших!
— Но почему же вы живёте в лесу, а не в городе?
— Погоди ещё, я не закончила!
Но, так скажу я вам,
И, так скажу я вам,
Не на все вопросы,
Получите вы ответы! — гадалка принялась вертеться в разные стороны, словно ребяческая юла.
— Мадам Ба-Су-уд!
Мадам Ба-Су-уд!
Мадам Ба-Су-уд!
Мадам Ба-Суд, это я!
Пара па-па, пара па-па, ля-ля-ля,
Па-ам пам!
Музыка стихла сама по себе, а Мадам застыла в торжественной позе – она развела руки вправо и влево и склонила голову в поклоне. Посчитав себя культурными молодыми людьми, тройка захлопала, стараясь шлёпать ладонями громче питомца Ба-Суд, который поднялся на задние лапы и аплодировал передними. Собаки вообще умеют так делать?
— То есть вы – Мадам Ба-Суд, гадалка и живёте в лесу с животным, однако не расскажите почему? — протянул Логан.
— Конечно, — кивнула она.
— А почему?
— Надо же мне сохранять таинственность.
Когда юные путешественники сняли верхнюю одежду и сложили ее на специальное место, согрелись и обустроились, гадалка, выгнув бровь, вопросила.
— Верите ли вы в судьбу, господамы? И в то, что её вполне возможно предугадать?
— Нет, конечно, — фыркнула Лорсан, потирая руки в надежде их поскорее согреть. — Волшебства не существует, так как современные ученые уже сейчас объясняют любые природные явления, которые ранее называли “чудесами света”. Почему я заговорила о магии? Да потому, что горожане, посещающие гадалок в надежде на мгновенное изменение жизни, как раз ожидают чудес, что не случаются никогда. Сплошное надувательство!
— Она не боится, что после этих слов нас вышвырнут взашей? — шепнул Томасу Логан.
— Конечно, девочка, я в какой-то степени согласна с тобой и твоими наивными мыслишками, однако не думала ли ты, что… Что все те лгуньи – лишь самозванки, зарабатывающие на городских дурачках? Они только надеются на случайности и совпадения!
— Тогда чем вы отличаетесь от них? — продолжила рисковый спор бесстрашная Варди. Интеллигентный спор чуть-чуть напоминал перебранку, а не разговор по душам.
— Тогда же почему я обосновалась в чаще, среди елей и сосен, в одиночестве (практически), а не навесила в Онфосте рекламные вывески: “хочешь выиграть суд – спеши к Ба-Суд”?
— Извините, — влез в перепалку Гринбейл. — А вы случайно не знаете о случившемся в Онфосте?
— Что ж, мальчик мой. Раз разговор дошёл до этой темы, то пора.
— Что пора? — продолжил не понимать Логан.
— Обо всём и обо всех расскажу скоро вам, лишь в шатре или салоне отворится завеса тех тайн! — загадочно улыбнулась женщина, буквально приоткрывая завесу, вернее, занавесу. — Шатёр Ба-Суд уже заждался гостей! Проходите, дабы раскрыть секреты мироздания! Только вытирайте ноги, а лучше снимите сапоги.
Ребята, скинул ботинко-туфли, не подходящие под зимнюю погодку, направились вперёд, в неизвестность. Гринбейл и Логан с любопытством и интересом, Лорсан же – с не скрываемой недоверчивостью.
