Алиса смотрела на него, не зная, верить ли ему. Его слова казались честными, но она чувствовала, что он что-то скрывает. Её сомнения росли, и она уже начала жалеть, что позволила ему остаться в её жизни. Но глубоко внутри она не могла оставить его в таком состоянии, особенно зная, что без её помощи ему будет ещё хуже.

— Я не могу тебя бросить, — тихо сказала она, понимая, что решение, которое она принимает, может изменить её жизнь. — Но и не могу не сомневаться. Просто… дай мне понять, что ты не враг.

Никита долго молчал, затем кивнул. Он чувствовал, что эта девушка перед ним гораздо сильнее, чем казалась на первый взгляд. Её решимость и готовность помочь, несмотря на все страхи и сомнения, восхищали его, но также и пугали. Он знал, что мир, в котором он живёт, слишком опасен для неё, но также понимал, что эта встреча уже начала менять его.

— Я не враг, — сказал он, встречаясь с её взглядом. — Но я не могу обещать, что не принесу тебе проблем.

Алиса кивнула и пошла на кухню. Никита остался лежать на диване, скрестив руки на груди. Боль от ран постепенно утихала, и он начал чувствовать себя более расслабленно, но мысли всё ещё крутились в его голове. В комнате царила тишина, которую прерывал только шум кухни, где Алиса готовила ужин.

Шум кастрюль, стук ножа о разделочную доску и звуки воды, струящейся из крана, постепенно заполнили пространство. Никита прислушался к этим звукам, которые превращались в почти мелодичное сочетание. Он закрыл глаза и позволил себе немного отвлечься от собственных мыслей.

Периодически до него доносились обрывки фраз, которые Алиса произносила вслух, разговаривая сама с собой или, возможно, с теми, кто был здесь до него. Кажется, она пыталась отвлечься от стресса, сосредоточившись на процессе приготовления еды.

— Так, лук мелко нарезать… — тихо произнесла она. — И чеснок… надо не забыть чеснок.

Никита услышал, как она включила плиту, и почувствовал, как в воздухе появляется приятный аромат, смешанный с запахом свежих овощей. Это было нечто большее, чем просто еда. Это было ощущение заботы, которое проникало в его сознание.

— Надо было что-то приготовить с утра, а не к вечеру, — продолжала Алиса, её голос был усталым, но полным решимости. — Ну ничего, я справлюсь.

Никита приоткрыл глаза и, несмотря на боль, почувствовал тёплую благодарность к этой девушке. Её забота о нём была искренней, и это было нечто новое и непривычное для него.

Вскоре запах еды стал более выраженным, и Никита заметил, что это пахнет не только вкусно, но и по-домашнему. Он вдыхал этот запах, позволяя наполняться чувствами, которые он успел забыть. Например, чувством безопасности, которого ему не хватало уже много лет, начинает возвращаться.

— В этом вроде бы всё просто, — Алиса вновь заговорила сама с собой, когда начала добавлять специи. — Надеюсь, получится что-то стоящее.

Никита встал с дивана и осторожно направился к кухне. Несмотря на боль, он чувствовал, что не может оставаться безучастным.

Алиса была сосредоточена на своей работе, и её движения были грациозными и уверенными, несмотря на усталость. Она не заметила, как Никита подошёл, и продолжала аккуратно перемешивать содержимое кастрюли.

— Нужно попробовать, — сказала она, поднося ложку к губам. — О, вполне неплохо.

Никита увидел, как её лицо озарилось лёгкой улыбкой, и почувствовал, как его собственное настроение стало легче.

— Нужно что-то сделать, чтобы ты не так мучился, — вдруг произнесла Алиса, заметив его взгляд. — А то всё время проведёшь на диване.

Никита кивнул и не удержался от улыбки. Это была не просто забота — это был акт настоящей человечности, который он давно не видел. И хоть он был ещё не в лучшей форме, он чувствовал, что его отношение к этой девушке начало меняться.

— Спасибо, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал искренне. — Это значит много для меня.

Алиса повернулась к нему и посмотрела на него с лёгкой улыбкой, словно её собственные заботы на мгновение исчезли.

— Не стоит, — ответила она. — Мы все должны помогать друг другу, не так ли?

Никита почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он наблюдал, как Алиса вернулась к готовке, и это было настолько непринуждённо и естественно, что он не мог не оценить эту простую, но важную человеческую связь.

Они поужинали и вернулись в зал. Никита вновь расположился на диване. Алиса тем временем сидела в кресле напротив, погружённая в свои мысли. Её взгляд был устремлён в книгу, страницы которой она перелистывала очень редко. Будто она не читала, а пыталась осмыслить случившееся. Тишина в комнате стала почти осязаемой, и Никита, желая её прервать, заговорил:

— А чем ты занимаешься? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, хотя усталость и боль всё же прорывались сквозь его тон.

Алиса оторвала взгляд от книги и посмотрела на него. На её лице мелькнула лёгкая улыбка, как будто вопрос вернул её к реальности.

— Я балерина, — ответила она просто, не добавляя лишних деталей, словно это было очевидно.

Никита задумался. Балерина. Это слово вызвало в его голове образы грации, лёгкости, но также и жестокого труда, бесконечных тренировок и самопожертвования. Он знал, что это не просто профессия — это целый мир, требующий полной отдачи.

— Знаешь, — продолжила Алиса, чуть наклонив голову, словно вспоминая что-то важное. — Это не так просто, как может показаться. Танец… он требует многого. Каждый день — это борьба с собой, со своими страхами и слабостями.

Никита наблюдал за ней, не перебивая. Её слова звучали так, словно она говорила не только о танце, но и о своей жизни в целом. Он видел, как в её глазах промелькнула тень сомнений, как будто она задумывалась, правильно ли она выбрала свой путь.

— Я много лет отдала этому, — продолжила она, уже более задумчиво. — Иногда кажется, что я живу только ради танца, что всё остальное — просто фон. Но ведь это то, что я выбрала. Это то, что я люблю, несмотря ни на что.

Она замолчала, но Никита чувствовал, что за этими словами скрывается нечто большее. Её мир был ему чужд, но он понимал её больше, чем ожидал. И в этот момент, лёжа на её диване, Никита вдруг осознал, что их миры, такие разные на первый взгляд, всё же пересекаются в одном — в стремлении бороться, несмотря ни на что.

Никита проснулся ранним утром, когда город ещё спал. Свет за окном только начинал пробиваться сквозь серую пелену облаков, освещая квартиру Алисы мягким утренним светом. Он лежал на диване, чувствуя, как тело потихоньку восстанавливается, но внутри было неспокойно. Ему нужно было уходить, пока не стало слишком поздно.

Никита сел на краю дивана, собираясь с мыслями. Он чувствовал, что должен уйти сейчас, прежде чем ещё больше втянет Алису в свои проблемы. Её доброта и забота тронули его, но он знал, что мир, в котором он живёт, не оставит её в покое, если он останется рядом.

Никита не мог долго оставаться в квартире Алисы. Несмотря на заботу и комфорт, его раны требовали лечения, и он знал, что должен вернуться к своим делам. Он аккуратно встал с дивана, стараясь не нарушить того равновесия, которое Алиса создала своим теплом и заботой. Тихо, чтобы не разбудить девушку, надел свою одежду, которая уже стала немного менее кровавой и более свежей. Девушка постирала вещи и погладила их. И даже зашила все дырки. Он мельком посмотрел на спящую красавицу, лежащую на диване. Её лицо казалось спокойным, но Никита знал, что за этим спокойствием скрываются тревога и сомнения, которые он вызвал.

Когда он подошёл к двери, чтобы уйти, Алиса внезапно появилась в коридоре. Она была одета в халат, а волосы немного растрёпаны. Хоть она и была сонной, но смотрела на него с тревогой в глазах.

— Ты уходишь? — её голос был тихим, но в нём звучало беспокойство и сожаление.

Никита кивнул, не зная, что сказать. Ему нужно было уйти. Но видеть её разочарование было нелегко.