Молча киваю ей. Отвечает тем же.

Но стоило мне переключить внимание на секунду, как в воздухе повисает новый голос.

Холодный. Самодовольный. Пропитанный снисходительностью.

— Не часто увидишь, как дочка Ахмета валяется в снегу. — голос наполнен ядовитым удовольствием, а в глазах читается тонкая насмешка.

Медленно поворачиваюсь к нему, уже зная, что он не остановится.

— Может, я слишком многого жду, но твоя физическая форма, Амели, оставляет желать лучшего.

Глаза его лениво скользят по мне, чувствую, как внутри вспыхивает злость.

— Не волнуйся, — продолжает с притворной заботой, — когда ты станешь моей женой, у тебя будет лучшая охрана. Тебе не придётся драться.

Кулаки сами собой сжимаются.

— Или бегать.

Вокруг становится слишком тихо.

Рамиэль делает шаг ближе, улыбка его расслаблена, но в ней нет ничего тёплого.

— Ты удивишься, насколько проще будет жить, когда перестанешь притворяться кем-то, кем не являешься.

Голос Рамиэля ровный, беззаботный, но в каждом слове скользит ядовитая насмешка.

— Кем, по-твоему, я притворяюсь? — голос ровный, спокойный, но внутри всё клокочет.

Он наклоняет голову, словно оценивая добычу, и усмехается, как хищник, который уже сделал свой выбор.

— Сильной.

Этого достаточно.

Делаю резкий шаг вперёд, но прежде чем смогу что-то сказать или сделать, рядом раздаётся короткий, низкий смешок.

Аслан

— Еще одно ваше слово, и вы покинете пределы арены, — голос Кори спокойный.

Он встаёт со скамейки. Напряжённый. Готовый к бою. Направляется к Рамиэлю, шаг за шагом сокращая расстояние.

— Кори, не нужно, — тихо говорю, но он даже не смотрит на меня.

Я знаю этот взгляд. Я видела его раньше. Тот же взгляд был у него, когда кто-то из стаи оскорбил меня в детстве.

Тот же взгляд был, когда он защищал меня на тренировках. Тот же взгляд сейчас.

Но Рамиэль не делает ни шага назад.

— Ты не на своём месте, бета, — лениво бросает он, скользя по Кори холодным, надменным взглядом.

Я чувствую, как что-то меняется в воздухе.

Кори приближается, и его голос звучит глухо, сдержанно.

— Моё место там, где я захочу, — в его словах нет угрозы.

Но в них есть обещание.

Рамиэль усмехается.

— Как трогательно. Защищаешь свою подружку?

Моё сердце сжимается. Делаю шаг вперёд, вставая между ними, и ловлю взгляд Кори.

— Кори, прошу.

Он замирает. Глубоко вздыхает, но всё же отступает на полшага назад.

Вижу, как его волк буквально рвётся вперёд, но он сдерживает себя ради меня.

Моя ладонь касается его запястья. Тёплая кожа, напряжённые мышцы.

Ему нужно остановиться. Его дыхание сбивается, но он слушает меня.

Рамиэль, заметив это, лишь усмехнулся.

— Омега должна уметь звать на помощь, не так ли? — в его голосе прозвучала издёвка.

Всё. Хватит. Уже собиралась ответить, но тут в разговор вмешался третий голос.

— Рамиэль, вы мешаете тренировке, — голос Аслана разрезал воздух чётко и спокойно, но в нём не было и тени мягкости. Он не спрашивал, не предлагал. Он утверждал.

Я почувствовала, как воздух накаляется, но теперь уже не из-за конфликта между Кори и Рамиэлем, а из-за чего-то другого.

— Тренировать Амели — это приказ её отца.

Слова Аслана прозвучали почти лениво, но на деле они поставили точку в разговоре.

Он не бросает слов на ветер. Рамиэль медленно поворачивает голову. Взгляд становится хищным, прищуренным, оценивающим.

В этот момент в нём нет самодовольного аристократа. Только зверь, что умеет ждать.

Но он не спорит. Лишь ухмыляется, сдержанно, выверенно.

И это улыбка победителя.

— Предлагаю на сегодня закончить, — ровным голосом произносит дядя Карим. Слова разрезают напряжение, как лезвие.

Он перехватывает внимание, оттесняя ситуацию под контроль, делая шаг вперёд.

— Девочкам пора готовиться к ужину.

Аслан молча наблюдает. Он не делает шагов в сторону, не вмешивается в чужие игры.

Софи подходит ближе, её плечо касается моего, передавая скрытое напряжение.

— Пойдём, — тихо говорит она.

Киваю и следую за ней. Но прежде чем уйти, бросаю ещё один взгляд на тренировочную площадку.

Рамиэль не смотрит в мою сторону.

Вечер. Платье в пол — лёгкая ткань скользит по коже, ложится по силуэту идеально.

Волосы уложены в безупречную причёску, пара украшений на запястье и шее.

Всё, чтобы соответствовать. Всё, чтобы спуститься к семейному ужину.

На который совсем не хочется идти. В зеркале отражается кто-то чужой.

Почти не узнаю себя в этом безупречном образе. Но сила привычки заставляет держать спину ровно.

Тихий стук в дверь.

— Вы так красивы, госпожа, — раздаётся голос Кайли.

Оборачиваюсь. Она стоит в дверях, её глаза тёплые, но в них есть нечто ещё — скрытая тревога.

— Ужин подан, госпожа, - киваю, делая глубокий вдох.

Время идти.

Тишина в зале становится тяжелее, словно густой туман, заполняющий пространство между нами.

Отец занимает главное место за столом — его осанка, как всегда, безупречна. Человек, привыкший править, контролировать и принимать решения, которые никто не смеет оспаривать.

Рядом с ним мама. Красивая, статная, с идеальной осанкой, лёгкой, безупречно выверенной улыбкой. Но я знаю, что за этой маской скрывается не просто заботливая женщина, а мудрая волчица, которая видит и понимает больше, чем кажется.

Напротив дядя Карим.

Его взгляд строгий, внимательный, опытный. Он наблюдает, анализирует, словно оценивает ситуацию на шахматной доске.

Рядом со мной Софи.

Она держит спину прямо, но я чувствую её напряжение. Пальцы сжимают край салфетки, словно этот кусочек ткани может дать ей хоть какую-то опору.

Рамиэль ведёт себя так, будто этот дом уже принадлежит ему. Он расслаблен, самодоволен. Каждое его движение выверено, каждое слово наполнено скрытым превосходством.

Чуть поодаль, за нашими спинами, Аслан и Кори.

Они не вмешиваются, но слушают каждое слово.

Разговор начинается мирно, как и положено между союзниками и родственниками.

— Наша торговля с западными стаями приносит стабильные доходы, — спокойно сообщает дядя Карим, разрезая мясо. — Но вот с югом…

Отец кивает, медленно поднимая бокал.

— Они всегда были сложными партнёрами. Чего они хотят на этот раз?

— Открытия торговых путей через наши земли, но без уплаты пошлин, — Карим хмыкает, ставя бокал обратно. — Как ты понимаешь, мне такой вариант не подходит.

— Разумеется, — Ахмет склоняет голову, размышляя. — Юг слишком жаден. Они хотят выгоды, не предлагая ничего взамен.

— Пока мы едины, они не смогут диктовать нам условия, — голос Карима остаётся спокойным, но в нём чувствуется железная уверенность.

Софи слушает разговор, но я чувствую, как её тело напряжено.

И вдруг дядя делает нечто неожиданное.

— А ты что думаешь, Рамиэль? — его голос ровный, но в нём слышится что-то большее, чем просто интерес.

Он проверяет его.

Рамиэль лениво откидывается на спинку стула, небрежно поправляя манжет рубашки, словно этот вопрос его не касается.

— Думаю, что юг — это проблема, но гораздо важнее, кто стоит у нас за спиной.

Отец кивает, размышляя над его словами.

— Только сильные альянсы удерживают власть.

— Именно, — Рамиэль усмехается, скользя по мне взглядом, слишком оценивающе, слишком собственнически. — Как, например, наш союз.

И в этот момент Карим наносит первый удар.

— Ты уверен, Ахмет, что именно этот союз будет выгоден нашему роду?

Отец поднимает на него взгляд.

— Рамиэль сильный альфа. Его клан занимает стратегически важные земли.

— Сильный альфа? — дядя медленно наклоняется вперёд, его пальцы плавно скользят по ножке бокала. — Возможно. Но знаешь, кто тоже силён?

Тишина.