А ещё они очень преданные своей стае, — мелкий котёнок, всего пару месяцев от роду, не задумываясь, бросился на защиту своего маленького хозяина-друга от некротического конструкта, двухметрового скорпиона, головогрудь которому заменял торс скелета. Только благодаря котейке тогда и спасся Миклуш. А мелкий нхан су погиб, перерубленный пополам…
Кошка, большая, гораздо больше тех, на которых мы охотились у Горячих пещер, прижав несуразные уши к голове, припала на брюхо и замерла. Лишь изгибающийся кончик хвоста говорил, что она жива и готовится к атаке. Нхан су, тварь, хоть и страшная, но знакомая. И шанс на победу у меня есть, один из сотни. И кто из нас сегодня умрёт, — мы ещё посмотрим.
Выставив перед собой тупой конец копья, я сделал шаг вперёд. Второй. Третий. Нхан су подобрался, готовясь к атаке и… Исчез.
Глава 8
ЧЭЧ
Нхан су исчез! Чёртова… то есть демоническая тварь, только что прижимавшаяся своей сиреневой тушкой к жёлтому песку арены телепортировалась. Этого-то я и ждал. Немедля ни мгновения тут же ударил копьём назад и почувствовал, как остриё вонзается во что-то упругое. Сработало!
Опыт схваток с этими тварями у Горячих пещер даром не пропал. Именно там мы с Агеечем и заметили эту особенность. Столкнувшись нос к носу, нхан су предпочитает сразу телепортироваться за спину для неожиданной атаки. Тут мы их и встречали. Правда, использовали для этого сетемёты, опутывающие хищников прочной проволочной сетью, гномьей работы, а потом добивали из арбалетов стрелами из той же хорайской акации.
Резко развернувшись, увидел, что копьё вонзилось в тело твари удачно и неудачно одновременно, — в правый бок сразу за передней лапой. Видимо, нхан су после телепортирования только-только начал разворачиваться для атаки и здесь я его и достал. Хорошо, что достал, копьё вошло в тело сантиметров на пятнадцать-двадцать. А с другой стороны — в этом месте у кошки особо жизненно важных органов нет, если не считать лёгкого. Но на раны эта тварь крепкая. Ещё хорошо, что копьё вонзилось туда, куда нхан су просто так не дотянуться пастью или лапой, чтобы выдернуть. Хотя она вон и пытается это сделать.
— Ха-а! — заорал я, устремляясь вперёд и, давя изо всех сил на копьё, пытаясь протолкнуть его поглубже в сиреневую тушку нхан су. Пять секунд!
Пять секунд мне надо удерживать копьё в ране кошки. Если она соскочит раньше, то обязательно телепортируется! И попробуй тогда предугадать куда? А через пять секунд аура древесины хорайской акации начнёт действовать, и демоническая тварь будет слабеть. Пять секунд!
Копьё ещё немного вошло в тело кошки, а потом тварь вцепилась-таки своей зубастой пастью в древко, остановив движение. А ещё мне удалось протащить её полтора метра по песку и опрокинуть набок. При этом я держался двумя руками почти за комель копья, справедливо опасаясь удара когтями задних лап.
Две-тысяча! Три-тысяча!..
На какое-то время сложился паритет, — я давлю на копьё, не давая кошке подняться, и считаю секунды, а нхан су, вцепившись зубами в древко, не даёт войти ему глубже и, хотя и сучит задними лапами по песку арены, встать или рвануть в сторону не пытается.
Четыре-тысяча! Пять…
— Бл@ть!
Кошка неожиданно подобрала лапы и, оттолкнувшись ими, рванула на меня с раскрытой пастью, глубже насаживаясь на копьё. Пришлось отбросить его и отпрыгнуть назад. Кошка не дотянулась где-то сантиметров двадцать. Клыки клацнули так громко и грозно, аж волосы дыбом встали, как только представил, что было бы сомкнись они на моей руке.
Нхан су приземлилась, но тут её правая передняя лапа подломилась, и кошка рухнула на песок арены. Попыталась вскочить, её шкура замерцала. Телепортируется⁈ Нельзя ей этого позволить! Не отрывая взгляда от твари, зашарил рукой по поясу. Схватил деревянную рукоятку, выхватил тесак и, размахнувшись, швырнул его в нхан су.
Тварь исчезла! Копьё и нож упали на песок.
— Тварь! — не теряя ни мгновения, бросился вперёд. Надо вернуть себе оружие! Срочно!
Подхватив копьё, я развернулся, одновременно взмахнув им по дуге. Опоздал лишь на мгновение. Лапы нхан су обрушились мне на грудь, опрокидывая на песок. Я грохнулся на спину, выронив копьё. Только и успел, что вцепиться левой ладонью в горло твари, не позволяя трёхсантиметровым, всё внимание сосредоточилось на них, клыкам сомкнуться на моём лице.
Грудь буквально разорвалась от боли, когти нхан су пробили кожу как пергаментную бумагу. А она ещё заелозила ими, раздирая грудные мышцы и скребя по рёбрам.
— А-а-а! — глаза застила багровая муть.
Я принялся колотить кулаком правой руки по рёбрам нхан су. Но что ей мои удары? Размахиваясь для очередного удара, рука коснулась песка, и я почувствовал прикосновение к холодной стали тесака. Рефлекторно схватив его прямо за клинок, я ударил нхан су по рёбрам. И ещё раз! И ещё!
В какой-то момент сообразил перехватить нож за рукоятку и снова ударил кошку под рёбра, вгоняя клинок по самую гарду. В тот же миг тварь снова исчезла! Вместе с тесаком! Мокрая от крови рукоять просто выскользнула из моего судорожно сжатого кулака.
— Тварь! — вырвался разочарованный хрип из пересохшего горла.
Догнать! Надо догнать! Я попытался рывком сесть…
— А-а-а! — резкая боль пронзила тело, прогоняя муть из глаз и заставив заорать. Получилось даже громче, чем ругнулся до этого.
Копьё? Где копьё? Вон оно, всего в метре от меня валяется на песке. Как я до него дотянулся? Как встал, шатаясь, на ноги? Всё моё внимание сосредоточилось на оскалившейся кошке, ползущей по песку ко мне на брюхе. Выставив копьё перед собой, шатаясь на заплетающих ногах, я пошёл вперёд. Убить! Убить!
Удар получился слабым. В последний момент нхан су сумела чуть увернуться, подавшись в сторону. И остриё, нацеленное в центр груди, ударило в плечо, чиркнуло по лопатке и упёрлось в ребро. Тварь дёрнулась. Не удержавшись, я рухнул вперёд, всем телом навалившись на копьё. Послышался громкий хруст, кошачий визг, копьё ухнуло вниз, а я вслед за ним. Темнота…
В сознание вернулся рывком. Раз и уже соображаю, где я и что со мной. На арене, был бой с нхан су. А где она? Подомной. И уже не дышит. Когда лежишь на ком-то, не почувствовать колебания тела при дыхании невозможно. Точно не дышит. Сколько я так пролежал? Мгновение? Два? Больше? Тогда почему меня ещё с арены не утащили? Зацепив крючьями, волоча по песку… Почему так? Так в каком-то американском фильме показывали. А они уж врать точно не будут…
Надо вставать… Я же победитель! Даже если чувствований не будет, — жизнь я заслужил! Пока меня крючьями не потащили… Приподнял лицо.
Хренасе! Теперь понятно, почему за мной с крючьями не пришли. Дались они мне, крючья эти…
Я увидел Шум-шу! Стоящего спиной ко мне и несводящего взгляд с мерцающей от всполохов защитного поля решётки, отделяющей арену от зрителей. Он не просто так смотрел, с той стороны на проволочную сетку бросалась какая-то тварь. И не одна! Две. Нет, три! Твари бросались на сетку, отлетали и снова бросались. А Шум-шу смотрел на них заворожённо.
Что вообще происходит? А тварей-то даже не три, а больше. Гораздо больше. Я увидел, как тёмные силуэты носились по столу, некогда уставленному посудой, и рвали тела демонов, метавшихся между диванами.
— Твою же…
Я узнал этих тварей, — теневые гончие. Эльфийское возмездие! За мной пришли? Или у них с местными демонами свои разборки? Что говорил странный мужик с большой кошкой тогда на крыше? Та стая теневых гончих, которых он решил ослабить, была не единственная и где-то бродит ещё одна, большая первой? Вот и явилась? Выходит, всё-таки за мной. Или нет? Какая разница? Стая здесь и рвёт демонов. Вот только один из них спрятался. Сообразил, что через купол, защищающий зрителей от магии, творимой на арене, гончим не пройти. Отсидеться решил. А тут я. А у него амулет, — ключ от ошейника. Добуду ключ, — получу шанс на свободу. Гончие сейчас здесь такой шорох наведут, те из демонов, кто живой останется, сховаются так, что днём с огнём не найдёшь. Останется только дождаться, когда стая свалит, и свалить самому, ещё и мужикам может смогу помочь. Кстати, как они там?
