— Если Акакий устроит какую-то подлянку, я, честное слово, ему по-настоящему под дверью навалю! Ещё и всех приятелей позову. Хрен откопается!

— Спасибо, брат! — поблагодарил я его на полном серьёзе. Это была любимая угроза Андрюши. Пару раз услышав её ещё в академии, я думал, что это чуть ли не котовий обычай, но, слава Котоотцу, всё ограничивалось словами. Однако уверен, если б я пострадал на дуэли, Чижик выполнил бы своё обещание.

У самого леса нас нагнала Татьяна. На крупном верховом козле она держалась с ловкостью джигита. Брючный костюм ей очень шёл. Мне почему-то вспомнился фильм «Гусарская баллада». Нас всех изумило её появление.

— Позвольте мне сопровождать вас, Василий Матвеевич! Я не могла спокойно спать, зная, что вы в опасности! А папенька говорит, я приношу удачу. Меня всегда как талисман он берет на все сложные встречи. И знаете, нам недавно на суде просто необъяснимо повезло!

Она смотрела на меня с таким искренним чувством, что я согласно кивнул ей и попросил Чижика приглядывать за нашей спутницей. Андрюшу чуть не разорвало от счастья, он надулся, как мышь на крупу, но спорить не стал.

Вооружившись шестами, мы следом за нашим Сусаниным отправились к месту встречи — на небольшой островок в самом сердце Адской трясины. Андрюша вёл Татьяну, Эдик страховал их, а я беспечно скакал следом за проводником. По моим внутренним ощущениям, море было мне по колено, а уж болото — всего лишь по щиколотку. И это я даже к бабушкиной наливке не прикасался. Возможно, именно гаситель в кармане и грел мою кошачью душу. Мурлынов во мне молчал — может, искал пессимистично новое прибежище.

До островка мы добрались без приключений ровно к назначенному часу. Наши противники уже гуляли там, прекрасно вписываясь в окружающую обстановку. Леночка в коричневато-зелёной амазонке вполне могла быть предводительницей местных земноводных, а Акакий в рыжеватом костюме — главной кочкой. «Кошачий дворянский кодекс дозволяет кидаться лягушками?» — задумался я.

Мы вежливо раскланялись. Леночка, которая явно намеревалась стать единственной дамой на турнире, была готова сожрать на месте нашу Татьяну, но у Чижика была такая злобная моська, что та компания тут же отвернулась.

Судя по радостному виду Акакия, у него был припрятан какой-то туз в рукаве. Он улыбался во всю свою треугольную морду и смешно шевелил ушами. Коготки его нервно вспыхивали оранжевыми искорками. Я посмотрел на свои лапы: моя сила тоже была при мне.

Секунданты разметили площадку. Потом все, кроме дуэлянтов, отошли на самый край, чтоб не задело, а мы с Акакием заняли свои места у барьеров. Нас разделяло шагов тридцать. Для меня самым удачным вариантом завершения дуэли было бы подпалить хвост противнику. Я б «отдал долг», и мои секунданты были вправе остановить бой. Расход магической силы без необходимости не одобрялся кошачьим обществом.

В воздухе противно пахло тиной и чем-то тухлым; то там, то тут лопались пузырьки болотного газа. Между собой переквакивались лягушки, точно болельщики на спортивном матче. «Может, у них тоже конкурс рассказов?» — хихикнул я.

— Начали! — заорал кто-то из секундантов.

Я чуть прикрыл глаза, пытаясь мысленно представить свой магический резерв и преобразовать его в боевую силу. Я готовился выпустить заученным жестом первый фаербол, как шквал огненных шаров Акакия заставил меня в срочном порядке перейти к защите.

Пусть мой родственник обладал весьма слабым даром, но за десять лет в армии, даже без участия в войне, отточил навыки боя до автоматизма. Артефакт, болтающийся в виде браслета на лапе, прилично подпитывал его резерв. Особое разрешение на пользование артефактами нужно было только тем, кто не владел собственной магией. Все аттестованные маги могли приобретать любые артефакты и накопители силы, лишь бы хватило денег.

Я недооценил умения Акакия. И, привыкнув к весьма стеснённому финансовому положению Фомы, никто из нас даже не задумался о том, что противник воспользуется дополнительной мощью артефакта. Мне пришлось всецело сосредоточиться на защите. И то под натиском фаерболов, которые сыпались на меня дождём, я медленно отступал к трясине, радуя Леночку. Она восторженно хлопала в ладоши и кричала:

— Давайте, Акакий Фомич! Вы победите! Вы истинный княжич, а не куцехвостый!

Мои болельщики злобно шипели на неё, но барышня не была готова умерить свой пыл.

Мне нужна была передышка, но я не мог отвлечься даже на секунду, чтоб сунуть лапу в карман и активировать гаситель. Я с трудом сдерживал атаку, моя защита слабела. Фиолетовые язычки пламени уже еле-еле уничтожали фаерболы Акакия, некоторые шары стекали по воздушному щиту вниз и гасли в болотной жиже.

«Нет, надо что-то делать!» — мелькнула в голове, когда под моими сапогами чавкнула трясина. Как назло, я не ощущал ни малейшей подсказки ни от одной из частей нашей личности. Ладно, Василий Матвеевич… но Мурлынов-то не был новичком в дуэлях!

Моё положение становилось все отчаяннее. Пусть тёмный огонь был уникален, но не знавших канцлера лично младших офицеров Хомячинского гарнизона необычный цвет не испугал, а только удивил.

Один из шаров Акакия чуть не обжёг мне ухо. Я неловко шагнул в сторону и по колено провалился в вонючую лужу. Противник и его команда радостно загоготали.

— Я придумал прекрасную эпитафию Василию, — громко объявил Акакий, — жил отшельником, сдох в болоте. Без хвоста счастья нет.

Леночка зашлась своим фирменным кваканьем. В этот миг нас на секунду накрыло леденящим холодом, мой голубоватый щит исчез, но иссякли и фаерболы Акакия.

Сработал гаситель. Но как?! Я же так и не сумел до него дотянуться! Быстро сунул лапу в карман. Да, гаситель был там, но включён он не был.

Морды чужой команды были в одинаковом недоумении. Да и не было у них необходимости активировать гаситель.

Я растерялся на секунду. Здесь не было никого, кто бы присутствовал на моей недавней аттестации. Но ведь на Династической комиссии я сумел запустить фаербол! О да! Я собрал все свои силы, сконцентрировался на Акакии. Тот как раз повернулся ко мне спиной, советуясь с друзьями.

Юркий фиолетовый шарик был в два раза меньше обычного, но меня не подвёл. Акакий громко завизжал, когда загорелся кончик его хвоста. Я расплатился за обиду.

Эдик триумфально объявил окончание дуэли. И тут секунданты и друзья Фомича — всего шесть котов — как по команде навалились на моих друзей. Акакий выхватил из ножен свой кортик, бросился на меня.

— Всё равно ты сдохнешь в этом болоте! — зверски зарычал он. Мы покатились по кочкам и дурнопахнущей жиже. Василий Матвеевич физически был не слабее Акакия, но в драке совсем не опытен.

Однако когда острый металл впился мне в плечо, ладонь другой лапы вспыхнула фиолетовым и помимо моей воли отвесила Акакию смачные оплеухи, оставляя ожоги на паскудной морде.

Враг страшно закричал от боли, выронил кортик и схватился лапами за щёки. Не обращая внимания на его истошный вой, я метнулся в сторону, поднял один из наших шестов и бросился к секундантам, лупя врагов по спинам. Бедного Эдика уже почти скинули в трясину.

— Помогай, во славу Котью! — заорал я бывшему монаху, испуганно замершему на кочке неподалёку от островка.

Чижик пыхтел, но отбивался. Хотя его повалили на землю, он так успешно пинал всех задними лапами, что схватить его не получалось. Танечка помогала, кидаясь в недругов комьями грязи. Леночка же, наоборот, отошла подальше, подобрав юбки, чтоб не заляпаться.

Сусанин при помощи шеста помог вылезти на сушу Эдику.

Гадов было больше — шесть против нас четверых, не считая барышень, — но наши шесты оказались отличным оружием. Дворовые коты хорошо их заточили, и мы, словно копьями, оборонялись ими от врагов. Не знаю, кто бы в итоге победил, но вмешалась судьба в виде моего Верного. Вырвав уздечку из лап Лехи, он примчался на помощь своему хозяину. Ох, не дай вам Котоматерь оказаться пешим противником боевого железнорога. Он ка-ак попёр на негодяев, низко опустив голову! Куда там наши шесты!