Одно пятно, самое светлое, легкомысленно носилось вокруг меня, не желая уходить. Я — не живая и не мёртвая — тупо смотрела на его пляску.

Пятно остановилось, вспыхнуло тёплым светом. В ушах прозвучал знакомый насмешливый голос:

— Я же говорила, мы с тобой крепко связаны, девочка. Мне пора, я своё дело сделала, а ты живи, Рэйна…

Мелькнули веер из девяти пушистых хвостов, хитрые лисьи глаза…в меня хлынула сила, окутала вокруг тёплым коконом, а потом потащила наверх. К воздуху.

Я вынырнула на поверхность, схватилась за борт бассейна и зашлась в кашле. Лёгкие исторгали из себя потоки тёмной воды, внутри всё горело огнём. Сквозь кашель я услышала, как сильный удар сотряс храмовые двери. Огоньки метровых свечей дрогнули и закачались, разбрасывая вокруг колеблющиеся тени. Медный гонг с изображением солнца жалобно зазвенел.

В глазах двоилось. Страшно болело плечо, полыхало болью в груди, в ушах что-то булькало, всё тело тряслось. Но главное, я была жива. Подтянулась на руках, животом легла на борт бассейна, вдохнула воздуха сколько смогла и одним движением перекинула сведённые судорогой ноги. От резкого рывка я перевалилась за борт и шлёпнулась на каменные плиты. Прямиком в алую вязь.

Снова грохотнуло за храмовыми дверями.

Символы заклинания, словно живые, поползли на руки, вцепились в кожу ледяными иголками и вспыхнули тёмным золотом. В ответ на их вторжение по телу прошла сильная судорога. Боль, вместе с колючими иголками холода, внезапно отступила. Внутри разливалось странное, смеющееся тепло. Светлое, как солнечный зайчик на поляне. Я тряхнула головой и медленно поднялась на ноги.

Зрение, слух, сила — всё вернулось ко мне, но восприятие стало странным, словно реальность была за мутным стеклом, а я просто сторонний наблюдатель. В теле резвилась магия. Моя, родовая. Я повела пальцами, сплетая первый символ боевого заклинания. Магия тут же отозвалась, выплетая его до конца.

На руки что-то налипло. Присмотрелась. Это была алая вязь заклятия, ставшая теперь хрупкой и выцветшей, словно побывала под яростным солнцем. Она раздражала кожу, как колючий песок. Я стряхнула прилипшую к пальцам вязь, подняла голову и нашла Лилит.

Возле алтаря, закрыв глаза и подняв руки вверх, стояла она в своём истинном облике, но даже он не портил её. Тонкая, изящная, затянутая в серебро и тьму, чёрные волосы струились по плечам, подчёркивая бледность кожи. Алые губы, припухшие, как от поцелуев, безостановочно шептали что-то, неслышное мне. Два чёрных крыла за спиной Лилит превратились в плащ из драгоценных тканей. Безупречна, как всегда.

Грохот от дверей уже не прекращался совсем. Я обернулась. Храмовые двери не выдерживали напора. По старому дереву, укреплённому медными полосами, пошли трещины. Верхний край одной из воротин опасно кренился при каждом новом ударе.

Перед храмовыми дверями стоял колдующий Андрас. Он укреплял разрушающееся дерево магическими заклинаниями, но те, кто пробивались снаружи, были не слабее. Раздался оглушительный грохот, от которого задрожали сами стены храма. Андраса откинуло от дверей и протащило несколько шагов. В дереве зазмеились трещины шириной с ладонь. Жалобно звякнула медная полоска, лопаясь на мелкие куски.

— Агрх!

С пола поднимался уже не Андрас-искуситель. Огромная гора мускулов, увенчанная рогатой головой, два кожистых крыла как у нетопыря, длинные руки-лапы, сжимающие кривые топоры. Демон в истинном облике. Рядом с ним проявлялись чёрные тени приспешников.

Не моя цель.

Отвернулась, подняла руку и выпустила приготовленное заклинание в Лилит. Оно сверкнуло молнией, рассекая пространство, и впилось в алую луну на алтаре.

Одновременно с этим раздался оглушающий грохот от дверей. Покачнулся пол, роняя горящие свечи, где-то завыли страшным голосом, запела сталь, загремели шаги…

Меня это не касалось.

Лилит — вот моя цель.

Демоница открыла глаза, но рук не опустила и шептать не перестала. На алтаре разваливалась на куски алая луна, истекая кровью мёртвого лекаря.

Я сделала шаг по гибнущей вязи, сплетая пальцы в очередном боевом символе. За пробудившимся заклинанием пришли отнятые Сумраком воспоминания.

Первый в роду имеет значение…

— Ты зря пришла за нами, Лилит, — снова шаг по каменным плитам, вязь захрустела под ногами хрупким льдом, — тринадцать первых сделали свой выбор. Добровольно.

— Предатели, — прошипела демоница, — ушли в пустошь! Старая кровь должна вернуться, чтобы Тьма правила!

Она взвизгнула, поднимаясь в воздух и выплетая пальцами символ, но моё заклинание оказалось быстрей. Молния сверкнула прямо над Лилит, вонзилось в крыло, останавливая полёт. Демоница рухнула вниз, как подбитая птица.

Время замерло.

В памяти мелькнула падающая белая сова с надломленными крыльями. Мелькнула и тут же исчезла, а внутри меня всколыхнулась очередная смеющаяся волна тепла. Равновесие, вспомнила я слова отца. Равновесие и свобода выбора.

Сумрак уравновешивает, он стабилен. Тьма и Свет крайности, которые всегда колебали чашу весов.

Поэтому встретились Та, Что Грезит и Северный Ветер.

Поэтому появился Сумрак.

Поэтому Лилит не должна победить.

Поэтому риани пришла в мою жизнь и отдала остатки своей силы, когда моя жизнь едва не прервалась.

Равновесие. Сумрак должен жить.

Заклинание сплелось даже раньше, чем я скрестила пальцы обеих рук. Рядом протяжно завыли ищейки Сумрака.

Время побежало вперёд вместе с яростным алым пламенем, сорвавшимся с кончиков моих пальцев. Оно хлынуло вниз, пожирая мёртвую вязь, снесло с каменных плит рисунок, затопило алтарь, испепеляя обломки луны и понеслось свирепым валом к павшей Лилит.

Демоница, неловко махая крылами, поднялась на ноги и скрестила руки в защитном жесте. Над ней взвилась пелена седого тумана, тяжело обрушилась вниз и понеслась навстречу моему пламени.

Они схлестнулись в поединке. Седой мёртвый туман и живое алое пламя. Жизнь дрогнула под натиском смерти, отступила на шаг, задрожала.

По моим рукам скользнул холод, в сердце закрался страх. Ноги скользнули по плитам, я отступила под натиском силы Лилит.

Туман налился тьмой, вгрызся в мечущееся пламя. Я вскинула взгляд и наткнулась на торжествующую Лилит.

В сердце вскипела ярость. Она выжгла страх и передалась алому пламени. С оглушающим рёвом оно взметнулось вверх, снося волны тумана и подбираясь всё ближе к Лилит. По бокам от пламени неслись сумеречные ищейки.

— Аббадон! — пронзительно закричала демоница, отступая под моим яростным натиском.

Позади Лилит раскрылась чёрная бездна портала. Оттуда выбралась когтистая лапа, сгребла демоницу и утащила. Портал мгновенно исчез. Алое пламя прошло свободной волной и растворилось, ненужное больше и неуместное.

На месте, где захлопнулся портал, запрокинув голову, выли сумеречные ищейки.

Мутное стекло реальности пошло затейливой паутиной трещин, зазвенело роем звонких комаров и разлетелось мириадами осколков. Сумрак отогнул свой полог и выпустил меня из негостеприимных объятий.

В ушах оглушительно загрохотали звуки битвы.

Хищно пела сталь свою смертоносную песню. Ей подвывали гибнущие демоны. Заклятия метались между стенами храма, яростными вспышками освещая схватку.

Я стояла далеко, в стороне от битвы. Мокрая одежда, изодранная и утратившая свой первоначальный вид, прилипла к телу. Меня знобило. Ноги подгибались от слабости. По руке стекала тёплая кровь, сбегала на пальцы и капала на каменные плиты пола. Я щедро заплатила Сумраку за вход и помощь, вместо трёх положенных капель крови отдала целую чашу. Дрожащими пальцами прижала рану на плече, чтобы остановить кровь. Но не особо получилось. Клык плети Андраса проник слишком глубоко, основательно повредив мышцы.

— Рэйна!

Обернулась на голос. Сквозь мутнеющий взгляд успела заметить, как сторукие гекатонхейры сминают полчища визжащих приспешников, как светлая Ирида с сияющим мечом носится под потолком храма, как два огромных демона сошлись в страшной схватке, как…