Он наклонился и коснулся лбом моего виска. Этот простой, лишенный страсти жест был полон такой нежности, что у меня сжалось горло.

Я знала пока он рядом, никакая тьма не будет казаться такой уж непроглядной. А утром начнется новая битва...

Но следующие несколько дней прошли в странном затишье, напряженном и зыбком. Лагерь зализывал раны, а я – восстанавливала силы под бдительным взглядом Харда. Он редко выходил из шатра, словно тень, отдавая приказы через адъютантов и проводя военные советы прямо у моего ложа.

Как-то утром, когда я уже могла сидеть без головокружения, в шатер вошел Брэндон.

Он выглядел изможденным, но в его глазах больше не бушевало безумие. Теперь они были ясными, глубокими и полными тихой, неутихающей боли. Он остановился у входа, словно не решаясь приблизиться.

Хард, сидевший рядом со мной, мгновенно встал, заняв защитную позу. Его тело напряглось, как у готовящегося к прыжку зверя.

– Брат, – тихо произнес Брэндон. Его голос был хриплым, но твердым. – Я пришел не для ссоры.

– Тогда зачем? – холодно бросил Хард.

Брэндон перевел взгляд на меня. В его взгляде не было ни ненависти, ни прежнего высокомерия. Только сложная смесь стыда, благодарности и недоумения.

– Чтобы поблагодарить, – он сделал шаг вперед. Хард не шелохнулся, но я мягко коснулась его руки.

– Пусть говорит.

– Ты вернула мне разум, – сказал Брэндон, глядя прямо на меня. – То, что я сделал под властью скверны… от этого не сбежать. Но теперь у меня есть шанс искупить вину. И я помогу вам спасти Марту.

В шатер вошел Корвис. Увидев Брэндона, он нахмурился, но промолчал, заняв позицию у противоположной стены, готовый в любой момент вмешаться.

– Ты знаешь, где она? – спросил Хард, не скрывая недоверия.

– Я знаю систему охраны своего же лагеря, – горько усмехнулся Брэндон. – И я знаю, что сейчас там хозяйничает не я, а та… тварь. Истинный источник скверны. Он силен, но если мы объединимся, у нас есть шанс.

– Объединиться? С тобой? – Хард фыркнул. – После всего?

– Ради Марты, – тихо, но четко сказала я. Все взгляды устремились на меня. – И ради Ариэля. Мы..я дала ему слово. Вернуть ему трон низших – значит лишить скверну ее основной армии.

Корвис тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу.

– Логично. Бить по опорам. Сначала освобождаем королеву пожирателей даров, и получаем союзника. Затем помогаем Ариэлю вернуть власть над низшими – и остатки его армии переходят на нашу сторону. Но для этого… – он посмотрел на Брэндона, – нам нужен доступ в лагерь. И информация изнутри.

– Я предоставлю и то, и другое, – кивнул Брэндон. – Мне нужно немного времени.

– Время – это роскошь, которой у нас нет, – мрачно заметил Хард. – Каждый день, что Марта в заточении, а низшие под властью этого существа, скверна становится сильнее.

– Тогда нам нужен отвлекающий маневр, – сказала я. Все снова посмотрели на меня. – Что-то, что заставит скверну сосредоточить силы не на лагере. Что-то, чего она боится.

В шатре повисла тишина. И тогда из тени в углу, где свернулся клубком Иоган, раздался голосок:

– Она боится тебя, госпожа. После того, что произошло в Лесу Предков, она знает – ты можешь не просто уничтожить скверну. Ты можешь исцелить ее носителей. Вернуть их себе. Это для нее страшнее смерти.

Все замолчали. Идея была безумной. Использовать себя как приманку. Но в безумии этом была железная логика.

– Нет, – первым выдохнул Хард. Его лицо стало каменным. – Ни за что.

– Это самый верный способ, – не сдавалась я, глядя на Корвиса, ища поддержки у более рассудительного брата.

Корвис смотрел на меня долго и пристально, взвешивая все риски.

– Возможно, – наконец произнес он. – Но это должен быть четкий план. Без малейшей импровизации. И ты, – он строго посмотрел на меня, – будешь делать только то, что скажем мы. Ни шагу в сторону. Понятно?

Я кивнула, чувствуя, как сердце забилось чаще от страха и предвкушения.

Брэндон наблюдал за этой сценой, и в его глазах вспыхнула искра чего-то, что было похоже на надежду.

– Значит, мы начинаем войну не силой, но хитростью, – произнес он. – И исцелением.

Хард мрачно хмыкнул, но не стал спорить. Он снова сел рядом со мной, и его рука легла поверх моей – тяжелая, теплая и бесконечно надежная. Предстоящий путь был опасен, но мы наконец-то перестали отступать. Мы готовились к наступлению. И на этот раз – вместе.

Но я была бы не я если бы не улизнула вместе с Иоганом…

Тишина в Лесу Предков была иной – густой, звонкой, наполненной шепотом листьев и пульсацией древней магии. Иоган, свернувшись у меня на плече, нервно подрагивал, его глаза метались по теням.

– Он здесь, – прошептал кот. – Но он слаб. Очень слаб.

Мы стояли у подножия гигантского дерева, корни которого уходили в саму сердцевину мира. Воздух над одним из них колыхался, как над раскаленным камнем – здесь был разлом. Тонкая, но смертоносная трещина между мирами, через которую сочилась скверна.

Из самой тени ствола материализовалась знакомая фигура. Ариэль. Его прозрачная форма едва держалась, мерцая, как дымка на ветру.

– Ты не должна была приходить, Миранда, – его голос звучал как шелест сухих листьев. – Особенно сейчас. Закрыть разлом… это потребует невероятной силы. Силы, которую ты черпаешь из самой жизни. Ты рискуешь не только собой. Ты рискуешь ребенком.

Я положила руку на живот, чувствуя под пальцами тихую, упругую пульсацию. Страх сжал мне горло. Но отступать было нельзя.

– Если мы не закроем его сейчас, скверна будет просачиваться все сильнее. Мы потеряем все. Ты говорил, что я – ключ. Так позволь мне сделать то, что я должна.

Ариэль печально покачал головой.

– Ключ может сломаться в замке. Твоя сила… она уникальна. Но она еще не окрепла. А цена ошибки…

– Цена бездействия еще выше, – раздался из-за спины низкий, сдержанный яростью голос.

Я вздрогнула и обернулась. Из-за деревьев вышел Хард. Его лицо было бледным от гнева, а в глазах бушевала буря. Он был без доспехов, значит, примчался сюда сломя голову, как только обнаружил мое отсутствие.

– Я знал, что ты что-то затеваешь, – он бросил взгляд на Иогана, и кот съежился. – Но чтобы нечто настолько безрассудное…

– Аларик, я должна… – начала я.

– Нет! – его голос прорвался как раскат грома, заставив лес замолчать. – Ты не должна рисковать нашим сыном! Ни ради чего! Ни ради Ариэля, ни ради этого проклятого трона, ни ради всего мира!

Он подошел ко мне вплотную, его тело напряжено, как тетива лука. Он не смотрел на Ариэля, все его внимание было приковано ко мне.

– Ты обещала, – прошипел он, и в его голосе вдруг послышалась не только ярость, но и боль. – Обещала быть осторожной.

– А ты обещал помочь мне научиться, – парировала я, стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как бешеное. – Этот разлом – источник заразы. Пока он открыт, твои солдаты будут гибнуть, а Брэндон может снова пасть. Я не могу просто ждать, пока ты и Корвис все решите силой оружия! У меня есть сила, чтобы остановить это здесь и сейчас!

– Ценой твоей жизни? – его рука дрогнула, когда он поднял ее, чтобы коснуться моего живота. – Ценой его жизни?

В этот момент разлом вспыхнул багровым светом. Из него повалил черный, зловонный дым, и в воздухе запахло гнилью. Тень на земле сгустилась, приняв очертания когтистой лапы.

– Она чувствует вас! – крикнул Ариэль, его форма замерцала тревожнее. – Особенно тебя, Миранда! Твою кровь! Твою силу! Бегите!

Но было уже поздно. Из разлома выползло нечто – не дракон, а бесформенная, пульсирующая масса тьмы с десятком горящих красных глаз. Оно шипело, обращаясь ко мне.

«Дитя равновесия… Приди… Стань частью целого…»

Хард рывком закрыл меня собой. Его спина стала мне живым щитом.

– Иоган, уводи ее! – скомандовал он, но кот лишь ощетинился, готовясь к атаке.