— Ну, что Петруха, каково тебе нынче в пехоте? — подкалываю я сапёра, когда мы пропахали очередную канаву между двумя окопами.

— Да также как в сапёрах, — не тушуется боец. — Бери больше, кидай дальше, пока летит отдыхай.

— Отдохнул? — Высунувшись из окопа и осмотревшись, спрашиваю я.

— Да я и не шибко устал.

— Тогда гребём дальше, наш пот сбережёт нашу же кровь, а то и жизнь.

На севере грохотало недолго, всё-таки два пулемёта, один из которых коса смерти, плюс снайпер, это сила. Даже сильнее чем галантерейщик и кардинал. Ну и в нагрузку десяток стрелков с СВТ не должны были оставить противнику шансов на удачную атаку. Ну и как рассказал мне Макар, когда они вернулись на позиции, немцев было всего взвода два, а может и рота неполного состава. Мои все вернулись без потерь, а вот у разведчиков пару человек зацепило. Всё-таки миномёты в лесу противная штука, даже если они ротные. Мина, рванувшая в снегу, — ерунда, а если такая же разорвётся, задев за ветки деревьев, это уже гораздо хуже. Вот от таких случайных осколков бойцы разведвзвода в основном и пострадали. Ну и закон больших чисел никто не отменял, три пятидесятимиллиметровых миномёта стреляли из-за домов, так что бороться с ними не было никакой возможности.

Бухнуло и на перекрёстке дорог в моей зоне ответственности. Запуливаю в ту сторону осветительную ракету, наблюдаю за результатом, а потом открываю огонь короткими очередями, по столпившемуся на дороге конному обозу фрицев. Ага, заалярмили, ну это вам не плюшки со стола тырить, так что получите и отвалите. Походу гансы намылились отходить из Каурцева, а вот дорога-то через лес одна, и перекрыли мы её плотно. Минут десять ничего не происходило, только жалобно ржали раненые лошади, и орали недобитые фрицы. Сам не стреляю, и другим не даю, экономлю боеприпасы, скоро каждый патрон считать будем.

Затишье продолжалось недолго, из перелеска напротив нашей рощи в нашу сторону сначала полетели пули, а потом в небо взвились осветительные ракеты на парашютах и засвистели мины. Хреново. За деревом теперь не постоишь, за противоположной опушкой не посмотришь, а из окопа ничего дальше обочины дороги не видно. Это летом полотно лесной дороги чуть выше или даже ниже окружающей местности, а вот зимой. Нет, сама дорога никуда не делась, обочины и кювету тоже, только если раньше это были канавы, то теперь там заборы из снега. Всё-таки снег в России зимой часто выпадает, и убирать его приходится почти каждый день. Хоть и невысокие эти заборы, около метра от полотна дороги, но видимость закрывают. Так что ждём, когда фрицы через эти заграждения начнут перелезать, вот тут им и будет «сюрпрайз». Праздничный фейерверк кинжального огня и хлопушки из мин и гранатных растяжек. Хорошо просматривается, да и простреливается только перекрёсток дорог. Мало того, что он на скате высотки, обращённом в нашу сторону, так ещё гансы вокруг него основательно почистили и убрали снег. Не сами, конечно, местных жителей припахали, но почистили. Так что присматриваю пока за перекрёстком, моя задача — создать там пробку. Вот регулировщиком дорожного движения и поработаю, уже поработал.

— Ну что, Вася, — подбадриваю я напарника. — Окропим снежок красненьким? Зря что ли мы тут дзотов понастроили и траншей понакопали.

— Какие уж это дзоты? Из снега? — Не поддерживает он шутку.

— А самые обыкновенные. Это наша снежная крепость. Так что не дрейфь, Васёк, прорвёмся!

— А я и не дрейфлю, товарищ сержант. Тревожно только на душе что-то. Мало нас тут, — вдруг сомнут?

— Нас мало, но мы в тельняшках и свою задачу почитай выполнили. Немцы отходят, так что если нас и сомнут, невелика потеря, другие за нас отомстят. На ка лучше ленту набей, — кидаю я ему пустой кекс, пресекая на корню упаднические настроения.

А вот и пошла жара в хату, фрицы полезли как тараканы во все щели. Встречаем кинжальным огнём, с расстояния сотни метров. Где-то растяжки срабатывают, где-то наш снайпер гасит огоньки, вырывающиеся из пулемётных стволов. Ну и остальные помогают по мере сил и возможностей, стреляя из карабинов. Первую атаку хоть с трудом, но отбили, закидав немцев гранатами, когда они подошли ближе. Как минимум роту ополовинили, но и патроны я расстрелял почти все, что были заряжены в кексы, немецкие колотушки тоже вернул хозяевам, вовремя сменив позицию, так как туда полетела ответка, хотели загасить пулемётчика. Бэка остался только тот, что мы с Васей затрофеили, так что набиваем пятидесятипатронные ленты и заправляем их в цилиндры кругляшей патронных коробок, так гораздо удобней по снегу ползать. Но ещё одна такая атака, и будем из карабинов отбиваться, если доживём. Немцы в ста метрах, накапливаются на дороге, как в траншее. Их пулемёты тоже никуда не делись, накрывают нашу опушку, головы лишний раз не поднять. Хорошо пока миномёты по опушке не стреляют, боятся своих раненых задеть, зато середину рощи прореживают. Хотя будет приказ, и на раненых не посмотрят, врежут так, что нам мало не покажется.

— Ну, как вы тут, сержант? Как обстановка? — спрашивает лейтенант Васильев, подползя к нашему окопу.

— Держимся пока. Но скоро держаться нечем будет, патроны кончаются. Товарищ лейтенант.

— А я вам тут подмогу привёл. Шесть человек из второго отделения с пулемётом. Я седьмой. Где лучше людей расставить?

— Вы бы нам левый фланг прикрыли, товарищ лейтенант, а я своих ближе к правому смещу. Вася, дуй вдоль позиций, найдёшь Федотова, передай, чтобы с напарником до меня шли. — Отсылаю я бойца.

— Есть, — выскакивает он из окопа в ход сообщения и на четвереньках бежит выполнять приказ.

— Продержимся ещё, сержант, как думаешь? — спускается в окопчик командир взвода.

— Долго ещё держаться, лейтенант? Мы свою задачу выполнили. Немцы отходят.

— Так сигнала ещё не было, на отход, да и бой там идёт. — Почему-то тушуется он.

— А его точно не было? Что за сигнал?

— Три ракеты красного дыма. — Упс. А вот это мне кое-что напомнило, и сразу чуйка стала проявлять свою нетерпимость.

— А какой был приказ, конкретно? — Уже допрашиваю я командира.

— Занять перекрёсток дорог и держаться до подхода подкрепления или отходить по сигналу… — Дальше я уже лейтёху не слушаю. Понимаю, что сигнала не будет. Подкрепления тоже, так как скорее всего оно заблудилось или нарвалось на засаду. Да мало ли таких версий можно придумать, а нам отсюда нужно срочно валить.

— Уходить нужно, товарищ лейтенант, пока нас не отрезали от леса. Проскочат фрицы в обход высотки, засядут на дороге, а потом сомнут нас. Так что забирай раненых, лейтенант, и уходите, а мы вас прикроем и следом. По лесу от противника оторвёмся.

— Не могу я нарушить приказ, сержант. Так что ждём сигнала и отходим, или…

— Воюем дальше, товарищ лейтенант. — Перестаю я упорствовать. — Приказ есть приказ. До встречи. — А дальше уже отдаю команду и сам приникаю к прицелу пулемёта, так как со стороны противника послышались гортанные выкрики командующих офицеров.

— Отделение к бою! — Кричу я, так, на всякий случай, потому что слышит меня только один Петруха, до остальных далеко, хотя нет, уже ближе. В окоп спрыгивает Вася, значит и Берген неподалёку. На лейтёху уже не обращаю внимания, для меня он ноль без палочки. Сам погибнет и людей зря погубит. Хотя шанс отойти ещё есть, может одумается.

На этот раз фрицы не торопились подставляться под наши пулемёты, а сперва закидали нас минами а потом прижали пулемётным огнём. Да и в атаку уже пошли с двух сторон. Со стороны деревни Ольховка нанесли отвлекающий удар, а основные силы ударили вдоль дороги на Мишукова, отжимая нас от основного лесного массива. Естественно отжали. Патроны к пулемётам кончились, гранаты тоже, а с карабинами много не навоюешь. Так что обе дороги, как и восточная опушка рощи теперь в их руках, мы занимаем круговую оборону на юго-западной опушке и прилегающем к ней пятачке, диаметром метров пятьдесят. На большее уже не хватает людей, живых и тех, кто может держать в руках оружие. Лейтенант погиб, а от взвода разведки осталось только десять человек живых. У меня убили Лебедева, он оставался прикрывать отход. Ранило Махмуда и слегка зацепило Макара. Петруха тоже выжил, а вот о судьбе двух его сослуживцев было неизвестно. Оружие осталось только своё, трофейные пулемёты бросили при ретираде, ну а Васин МП-40 я поменял на СВТ одного из умершего от ран разведчика. Патронов к пистолету-пулемёту всё равно не было. Освободив себе пути отхода фрицы за нами в рощу не сунулись, темно, снег, да и добыча кусачая, так что до утра доживём, а там лотерея. Хотя доживём не все, один уже умер. Ещё один ранен в живот, тоже не жилец. Ну и двоих надо нести.