Меня передернуло от ужаса, а моя собственная рука заныла от какой-то фантомной боли. Я поежилась и обхватила себя за плечи.

— Какой кошмар. Что за дикость?

— Мы были молодые и глупые, полные спеси и ненависти ко всему миру. Нам едва исполнилось по шестнадцать.

— Откуда у шестнадцатилетних детей столько злости?

— Полина, — Влад покачал головой, — мы жили в интернате. Это ещё цветочки, там творились вещи и похуже. Кучка никому не нужных подростков, озлобленных на весь мир — ты даже представить себе не можешь, какой там царил ад.

— Что? Почему? — я опешила. — Как ты там оказался?

— Так вышло, — он опустил глаза, словно пожалев, что вообще рассказал мне об этом, — я был довольно трудным подростком. И отец не придумал ничего лучше, чем отправить меня туда.

Подняв руку, я осторожно провела кончиками пальцев по его волосам, затем по лицу и, наконец, опустила руку ему на плечо, а затем на грудь. Услышала его тяжелый вздох и ощутила, как напряглись его мышцы под моими пальцами.

Я чувствовала, как сильно и быстро бьётся у меня под рукой его сердце. Его глаза, оказавшиеся неожиданно близко от меня, смотрели так пристально, что становилось трудно дышать. Руки Влада мягко легли мне на талию и притянули к себе, а затем стали нежно гладить по спине. Моя кожа горела от его прикосновений, а воздуха в лёгких становилось все меньше. Я, с трудом отдавая себе отчёт, подалась вперёд и поцеловала его. Он едва не застонал от наслаждения, и тут же ответил на мой поцелуй — сначала нежно и осторожно, а затем все настойчивее. А потом подхватил, усаживая к себе на колени и не прекращая целовать. Начал скользить ладонями по всему телу — ногам, рукам, спине, спускался ниже, запутывался пальцами в волосах.

Неожиданно Влад прервал поцелуй и прошептал:

— Пожалуйста.

— Что? — я едва понимала, что он говорит и о чем меня просит.

— Пожалуйста, побудь сегодня плохой девочкой. Мне так не хочется нарушать обещание, данное тебе.

Я улыбнулась и согласно кивнула ему в ответ. Притянула к себе и снова поцеловала. Затем слезала с его колен и встала, потянув Влада за собой. Оказавшись в спальне, он стянул с меня кофту и одним резким движением расстегнул молнию на юбке, пока я нетерпеливо возилась с пряжкой на его ремне.

— Проклятье, — выругалась я, — избавься от этого ремня, он ужасен. Те, кто придумал этот механизм, явно не пытались расстегнуть его в порыве страсти.

Он рассмеялся и легко щелкнул замком на пряжке. А затем мягко толкнул на кровать и принялся избавлять от остатков одежды. Горячие губы целовали меня в шею, спускаясь все ниже, скользнули по груди, по животу…

Способность думать смыло волной возбуждения, и мысль, что завтра я об этом наверняка пожалею, просто не смогла попасть ко мне в голову. Стук сердца оглушал, хотя я едва могла понять чьего — моего или Влада. А, может, обоих сразу.

"Я пропала" — единственное, что успело пронестись у меня в голове до того, как все вокруг полностью поглотил туман. И Влад.

Я проснулась от будильника, вырвавшего меня из крепкого сна. Села на кровати, не сразу поняв, где нахожусь, а когда в голову полезли обрывки воспоминаний, жалобно застонала и откинулась обратно на спину, натянув одеяло на голову. Я переспала с Владом.

Я. Переспала. С. Владом.

Не знаю, что нашло на меня вчера. Нет, не на меня, на нас. Какое-то помутнение рассудка, не иначе, другого объяснения для нахлынувших на нас с силой цунами страсти и всепоглощающего желания, я не находила. И нельзя сказать, что мне не понравилось — наоборот, даже очень. Но он ведь мой начальник, да не просто начальник, а ещё и сын генерального директора!

Несмотря на все доводы разума, сердце отчаянно забилось при воспоминании о Владе, открывшемся для меня с совсем новой, но волнующей до дрожи в коленях, стороны.

На кухне что-то загремело, и я резко отбросила с себя одеяло. Прятаться смысла нет, я не смогу вечно лежать в его кровати, как ни крути, но придется встать и посмотреть ему в глаза при свете дня. Я натянула одежду, в беспорядке раскиданную по всей комнате, и направилась на кухню.

Влад как раз ставил на стол две кружки свежесваренного, еще дымящегося кофе. В комнате витал аромат сладкой выпечки, и я с удивлением обнаружила на столе коробочку с круассанами, заботливо перевязанную шелковой ленточкой.

— Ты как раз вовремя, — улыбнулся Влад, — доброе утро.

— Доброе утро. Ты что, уже в магазин успел сбегать?

— Нет, только в пекарню на первом этаже. Подумал, что оставлять тебя без завтрака будет совсем невежливо и решил что-нибудь приготовить. Я даже сковородку нашёл для яичницы, но вот яиц не оказалось. Как, впрочем, и всего остального. Пришлось импровизировать.

— Не стоило так стараться, я бы в офисе поела…

— Ещё как стоило, — отрезал Влад.

— Спасибо, — я искренне улыбнулась.

— Пожалуйста. Поторопись, у нас не так много времени, если ты не хочешь опоздать на работу. Я слышал, у тебя очень строгий начальник.

— Просто зверь. Заставляет работать и днём, и ночью, — хмыкнула я.

Влад шагнул ко мне и, нежно отбросив с лица прядь волос, произнес:

— За такие ночные смены, он готов сделать поблажки на дневных.

Я лишь качнула головой и усмехнулась:

— Ещё чего!

После завтрака я быстро привела себя в порядок, сбегала в душ, и мы поехали в офис. Остановившись на парковке, Влад заглушил мотор и посмотрел на меня.

— Уверена, что хочешь туда идти? Может быть, рванем отсюда куда-нибудь? — из его груди вырвался тяжелый вздох.

— У меня нет выбора, я там работаю, если ты не забыл. Ты, кстати, тоже.

— Да плевать.

— Ты не слишком-то серьезно относишься к семейному делу.

— Я просто ещё до конца не решил, чего я хочу больше — чтобы это дело процветало или провалилось.

— Ты серьёзно? — я удивленно распахнула глаза. — Это же бизнес твоего отца.

— Это не только его бизнес, — сухо процедил Влад, — если бы он был только его, я бы не сомневался.

— О чем ты говоришь?

— Неважно, не забивай голову, — резко оборвал он. — Иди, а то опоздаешь.

— А ты?

— Пойду следом. Мне нужна пара минут.

— Хорошо.

Я вышла из машины, совершенно ничего не понимая. Только что этот парень бегал мне в кондитерскую за булочками, а теперь едва ли не выгнал. Я опять что-то не то сказала? Разговаривать с ним — как ходить по минному полю, ей Богу.

Поднявшись на этаж, я осторожно заглянула в отдел. Никого! Не веря своему везению, я быстро вытащила из сумки зеркальце и попыталась придать лицу в отражении чуть менее растрепанный вид. Получалось плохо — бальзама для волос у Влада, конечно же, не нашлось и сейчас они, совершенно неуправляемые, торчали во всех направлениях. Косметики у меня с собой тоже не было, потому сегодня я была даже без своей обычной туши для ресниц. Да и вид, в целом, был довольно помятый — сказывалось выпитое вечером вино и практически бессонная ночь.

Дверь в отдел открылась, и вошла Ирка, несущая два стаканчика с кофе. Кивнув мне в знак приветствия, она поставила один из них мне на стол.

— Спасибо, дорогая! — воскликнула я. Будто мысли мои читает, и вот как ее можно не любить после этого.

— Да не за что, — благосклонно махнула рукой она и, глядя, как я пытаюсь собрать непослушные волосы в хвост, спросила: — И где ты сегодня ночевала?

Я замерла с расческой в руке. Ну ничего от неё не скроется! У меня на лбу что ли написано?

— С чего ты взяла, что я не из дома?

— Ой, да брось, — рассмеялась подруга, — тут к гадалке ходить не надо. Вся растрепанная, невыспавшаяся, во вчерашней одежде, к тому же. Меня не проведёшь. Так где была?

— У Влада… — едва слышно прошептала я.

— Чего-чего? — Ира даже кофе поперхнулась, — ты шутишь?

— Нет, не шучу.

— Это у того самого Влада, который наш босс? И с которым вы ещё вчера тихо ненавидели друг друга?