Я кивнул.

— Плевать. Давайте. Надеюсь, они помогают лучше, чем травка. И не смотрите на меня так, я уже когда-то пробовал достижения фармацевтики. Хочу заметить, иногда это даже помогало.

— Вам не обязательно соглашаться сразу. Обдумайте до нашей следующей встречи.

Я снова кивнул.

— Тогда предлагаю на сегодня закончить, — Ольга мило мне улыбнулась.

— Какая замечательная идея.

Я зашел домой и сразу увидел ее. Полина стояла на кухне и что-то старательно нарезала, подпевая звучащей из колонок песне. В квартире чем-то потрясающе вкусно пахло, и я не смог сдержать улыбку. От нее так и веяло теплом и уютом, и я едва мог понять, как жил без нее раньше. Впервые за много-много лет чувствовал себя по-настоящему счастливым и нужным. И не просто кому-то, а именно ей.

Знал, что ей со мной непросто. Вспышки гнева, которые я не всегда мог контролировать, но изо всех сил старался, чтобы они ни в коем случае не коснулись Полину. Ночные кошмары, мешающие спать по ночам. После которых я отчаянно старался найти спасение в ее объятиях. И неизменно находил. Только ее присутствие рядом заставляло бороться и пытаться найти выход из этой западни. Двигаться вперёд, оставив прошлое.

Полина увидела меня и расплылась в улыбке.

— Привет! Ты рано, ужин еще не готов.

— Давай помогу? — я подошел к ней и, обняв сзади за талию, поцеловал в шею.

— Отличная идея. Порежешь помидоры в салат?

Я согласно кивнул и опустился на стул напротив нее.

— Как у тебя дела? — не просто рядовой вопрос, ей действительно было интересно.

— Ольга предложила подключить препараты, — не стал тянуть с признанием.

Ее рука на секунду замерла, но всего лишь на мгновение.

— Да?

— Да. Что думаешь об этом?

— Почему бы и нет, — Полина пожала плечами.

— Тоже считаешь, что я псих, которому нужны таблетки? — я усмехнулся.

— Глупости! В этом нет ничего такого. Если с ними тебе будет проще, то стоит попробовать. А ты не хочешь?

— Хочу, — я кивнул. — Я обещал тебе и себе справиться. Любыми способами.

Она мягко улыбнулась.

— Я горжусь тобой. Очень. И знаю — у тебя все получится.

— Ты сама когда-то сказала — люди могут многое. Главное, в них верить.

Теплый летний ветерок приятно дул мне в лицо. Окно в офисе было открыто нараспашку — довольно прохладная для июля погода сегодня позволяла открыть его, а не включить кондиционер, спасаясь от жары.

Я крепко, до боли в напряженных пальцах сжал в руке телефон. Уже и забыл, что только что собирался позвонить приятелю из Лондона. Листал журнал вызовов, ища его номер и наткнулся на звонок от отца. Один-единственный за много лет.

Вид этих цифр заставил что-то внутри больно сжаться. Настолько, что на секунду даже перехватило дыхание. Никогда не думал, что вид телефонного номера может вызвать в душе такую бурю. Словно током, ударило осознание — он теперь не сможет позвонить ни мне, ни кому-либо еще. Его больше просто нет.

Он прошёл свой путь до конца. Прошел так, как мог, как умел. Очередной неидеальный человек, совершивший много ошибок и сломавший не одну судьбу. А мне нужно двигаться дальше — в голове вдруг до предельного ясно вспыхнула мысль, что жизнь слишком коротка. И я просто могу не успеть — жить, любить, быть счастливым. Я медленно поднялся со стула, даже еще не до конца понимая, что делаю — просто повиновался внезапно возникшему порыву.

В коридоре столкнулся с Полиной — она, видимо, как раз шла ко мне в кабинет.

— Влад? — в ее голосе послышались нотки тревоги. Наверное, сумела что-то разглядеть в моих глазах.

— Поль, мне нужно срочно отъехать, — я улыбнулся ей и коротко поцеловал.

— У тебя все в порядке?

— Да, конечно. Не волнуйся, просто появились срочные дела. Увидимся позже?

— Хорошо… — она согласно кивнула, стараясь ничем не выдать свое беспокойство.

А я, ещё раз поцеловав ее на прощание, вышел из офиса. Спустившись на первый этаж, сел в машину, и резко рванул с места, даже не дав двигателю поработать. Поехал по улицам города, радуясь, что в это время на них еще почти нет пробок.

До кладбища я добрался быстро и, бросив машину у ворот, пошёл по хорошо знакомому маршруту. Я знал его наизусть — так часто бывал здесь. Вот только сегодня шел совсем к другому человеку.

Они лежали рядом — по глупой иронии судьбы. Я замер у совсем еще свежей могилы и внимательно вгляделся в лицо на фотографии. Ну, здравствуй, папа.

Засунул руки в карманы и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Несколько раз глубоко вдохнул, замедляя сердцебиение.

— Ты думал, что я не приду? Да я и сам был в этом уверен, но, как видишь, я здесь. Хочу тебя обрадовать — я все ещё не уничтожил компанию, которую ты поднимал столько лет. И даже почти вошел во вкус. Ты бы гордился мной. Наверное. Ты вообще когда-нибудь гордился мной? Или я навсегда остался твоим главным разочарованием в жизни? Да, я помню все твои слова. Хочу забыть, но никак не получается.

Наверное, со стороны я сейчас выгляжу очень странно — стою посреди кладбища и разговариваю сам с собой. И усмехнулся — да уж, таблетки мне точно не помешают. Хотя, тут, должно быть, часто встречаются такие любители побеседовать с теми, с кем не смогли или не успели при жизни.

— Ты был хреновым отцом. А знаешь, что хуже всего? Ты этого так и не понял. И все твои извинения — лишь дешевая попытка покаяться. Почему ты не сделал этого раньше? А я знаю ответ — ты не чувствовал своей вины. Скажи, ты правда считал, что сделал все, что мог? Думаешь, криков, угроз и "помощи специалистов" в интернате было достаточно? Оставить меня там на год и ни разу, черт возьми, ни разу даже не приехать — действительно была хорошая идея? Знаешь, пап, спроси ты хоть один долбанный раз, что я чувствую и нужна ли мне твоя помощь, ты бы сильно удивился.

Я говорил уже слишком громко, почти кричал, и звук моего голоса спугнул стаю птиц, сидевших на дереве. Еще раз глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, и продолжил уже тише.

— Но это уже не важно. Я больше не хочу жить прошлым. Потому что в моем настоящем есть она. Та, которая в меня верит. И которая рядом, несмотря ни на что. Вот было бы здорово, если бы двенадцать лет назад в моей жизни тоже оказался такой человек, да, пап? — я горько усмехнулся. — Так что, твоя взяла. Я тебя прощаю.