Он быстро кивает, его глаза широко раскрыты от страха.

— А теперь убирайся с глаз долой, пока я не передумал и не дал тебе то, что ты заслуживаешь.

Он издает тихий писк и убегает в свою комнату, как крыса, которой он и является.

Когда его дверь закрывается за ним, я бегу по коридору к лестнице. Надеюсь, Натали и Уильям прислушаются к моим предупреждениям и оставят меня в покое, и на этом все закончится. У меня и так достаточно проблем. Мне не нужно добавлять к ним еще и драму с бывшей девушкой.

Я быстро добегаю до верхнего этажа и, не стуча в дверь, просто вхожу в их комнату.

Их комната идентична моей, только у них есть богато украшенные кровати с балдахином, арочные потолки и окна, которые делают комнату похожей на собор.

Джекс растянулся на диване и смотрит что-то в своем телефоне, а Джейс сидит за столом и изучает свой ноутбук.

— Есть новости? — спрашиваю я, усаживаясь на диван рядом с Джексом.

— Возможно, — отвечает Джейс, не отрываясь от экрана.

— Возможно? — спрашиваю я, когда он не дает подробных объяснений.

— Тот, кто это сделал, хорош. — Не отрываясь от компьютера, он поднимает телефон Феликса и потряхивает им. — Но они были неаккуратны.

— В чем? Объясни мне, как пятилетнему ребенку, — добавляю я.

Джейс и Джекс — два самых умных человека, которых я когда-либо встречал, и Джейс забывает, что не все являются самоучками-хакерами, которые могут понять его компьютерный жаргон, когда он объясняет такие вещи.

Он поворачивается на стуле, чтобы оказаться лицом ко мне.

— Я нашел в коде уязвимость, с помощью которой могу реконструировать, как они проникли в систему.

— Так ты можешь их отследить?

— Я смогу, как только отслежу следы до источника.

— Сколько времени это займет?

За долгие годы я понял, что хакерство не так увлекательно, как показывают в фильмах. Большинство хакерских работ занимают недели, а то и месяцы, чтобы даже начать, и большую часть этого времени тратят на то, чтобы обманом заставить какого-нибудь идиота дать тебе доступ к своим системам.

Активная часть взлома начинается позже, но даже тогда это в основном кодирование и пробы и ошибки, а не грандиозные, драматичные хакерские сражения, которые показывают нам в СМИ.

— Понятия не имею. — Он надувает пузырь из жевательной резинки и лопает его с громким хлопком. — Но в этом есть что-то странное.

Я смотрю на Джекса, который наклоняется вперед, положив предплечья на бедра.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он.

— На первый взгляд, это похоже на ошибку в коде, но чем глубже я в это вникаю, тем больше я уверен, что это было сделано намеренно и замаскировано под ошибку. — Он раскачивается на стуле, толкая себя ногами по медленной дуге.

— Ты думаешь, они специально добавили способ, чтобы ты мог их отследить? — спрашиваю я.

Он громко щелкает жевательной резинкой.

— Да.

— Зачем кому-то это делать? — спрашивает Джекс. — Зачем им намеренно добавлять в код что-то, что облегчит их поимку?

— Одно, что вы должны понять о хакерах, — это то, что мы любим издеваться друг над другом. — Джейс откидывается на спинку стула и быстро пускает пузырь. — Это похоже на то, как серийный убийца пишет письма в полицию, давая им достаточно подсказок, чтобы свести их с ума, но недостаточно, чтобы действительно раскрыть дело. Или, когда изготовитель бомб ставит свою подпись на каждой бомбе, чтобы заявить о себе и дразнить следователей.

— Так они дают тебе возможность отследить их, потому что считают, что ты не сможешь их отследить?

— Я бы так предположил.

— Или, может быть, они хотят, чтобы их поймали.

Я бросаю взгляд на Джекса.

— Подумай об этом, — продолжает он. — Видео с бассейна и коридоров были совершенно чистыми, но они добавили бэкдор в телефон? Это огромное отклонение от их обычного способа действия.

— Ты думаешь, что пропустил что-то в других видео? — спрашиваю я Джейса.

— Возможно. — Джейс раскачивается на стуле. — Маловероятно, но возможно.

— Я думаю, нам нужно смотреть на мотивы, стоящие за заданиями, а не на сами задания, — говорит Джекс.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

— Первый взлом был связан с тем, что они работали с кем-то, чтобы убрать Феликса. Они так же виновны, как и тот, кто пытался его утопить, поэтому логично, что они постарались замести следы, поскольку были причастны к покушению на убийство. С машиной все, наоборот. Они помогли Феликсу и пошли против тех, с кем работали. Возможно, они встроили туда бэкдор, ошибку или что-то еще, потому что хотят, чтобы мы следовали за ними.

— Возможно, особенно если их заставили помочь с бассейном и теперь они чувствуют себя виноватыми, — задумчиво говорит Джейс. — Но нет смысла пытаться понять, почему это там, пока я не узнаю, куда это ведет и что мы из этого узнаем. Насколько мы знаем, это ловушка, и я уйду в тупик.

— Итак, у нас есть киллер, который охотится за Феликсом, и хакер, который, возможно, передумал и пытается нам помочь, который может просить о помощи, а может и нет, но может и просто издеваться над тобой для развлечения, — подытоживаю я.

— В общем-то да, — подтверждает Джейс.

Джекс откидывается на диван и несколько раз переворачивает телефон в руках.

— Я не знаю, чем Феликс так разозлил кого-то, но это слишком большие усилия, чтобы убить студента колледжа.

— Да, — соглашаюсь я. — И это еще и самый неэффективный способ.

Джейс кивает и щелкает жевательной резинкой.

— Все это похоже на работу дилетанта. Есть десятки способов убить человека, не оставив следов, и еще больше способов, которые сделают это похожим на несчастный случай. Но они выбрали утопление и наезд на машине. Эти методы грязные и оставляют следы. Мы имеем дело не с профессионалом. Это явно заказное убийство.

Я киваю.

— Да. Я тоже так думаю. Ты нашел что-нибудь в файлах студентов или преподавателей?

Джекс качает головой.

— Ничего полезного.

— Я не нашел никаких доказательств того, что файлы были подделаны, — говорит Джейс. — Но это не значит, что они не были изменены вручную или что наш хакер не стер следы, как он сделал с видеозаписями из коридора.

— Ты выяснил, почему кто-то за ним охотится? — спрашивает Джекс. — Потому что я тщательно его изучил, и, черт возьми, он самый скучный человек на планете. У него нет даже штрафа за переход улицы в неположенном месте и никакой связи с темными делишками, которыми занимается компания его деда. И вряд ли они будут использовать его, чтобы добраться до твоего отца, когда ты буквально делишь с ним одну комнату. Так что, если я не упустил что-то важное, он последний человек, на которого я бы посмотрел и подумал: «Знаешь, кто должен умереть? Вот этот парень».

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

— Я знаю. Это не имеет никакого смысла. Ты нашел что-нибудь в его финансах или в его онлайн-следах? — спрашиваю я Джейса.

— Ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы улику. — Он вытаскивает из кармана нож-бабочку и катает закрытое лезвие по костяшкам пальцев. — Единственное, что может иметь отношение к делу, — это то, что он стал супербогатым, когда его отец оставил ему кучу акций компании.

— Правда? Я думал, он унаследовал только пять процентов, — спрашиваю я.

— Технически да, но нет. До аварии его дед владел пятьюдесятью процентами, а его отец и дядя — по двадцать пять. Его отец оставил Феликсу пять процентов, а по десять — каждому из его сводных братьев и сестер, а также большую часть своих активов. Поскольку Феликс — единственный наследник, он получил все. Сейчас все это находится в трасте, но как только ему исполнится двадцать пять, он войдет в клуб миллиардеров. И я могу только представить, сколько он будет стоить, когда его дед скончается. Речь идет о десятках миллиардов, как минимум.

— Это значит, что семья его мачехи ничего не получила? — спрашивает Джекс.

— В принципе, да. — Джейс выплевывает жвачку и прижимает ее к клочку бумаги на своем столе. — Они получили все, что было на ее имя, но брат либо не хотел делиться с ее семьей, либо не доверял ей, потому что почти все было на его имя. И он позаботился о том, чтобы никто из ее родственников не мог претендовать на что-либо, кроме того, что она принесла в брак.