Мятежники — самое влиятельное братство в кампусе, и, как и все четыре дома «Фоур Корнерс», членство в «Мятежниках» — это золотой билет в некоторые из самых эксклюзивных и влиятельных кругов в мире. Никто, даже Уильям, не настолько глуп, чтобы рисковать своим шансом стать частью нашего наследия ради чего-либо, даже ради круглой попки или пары упругих сисек.

— Да. — Она кивает, ее блестящие темные волосы прыгают вокруг головы идеальными пляжными волнами, которые являются ее фирменным стилем. — Он просто был милым.

— Зачем ты меня искала? — спрашиваю я, все еще резким тоном.

— Я хотела увидеть тебя. — Ее выражение лица меняется с невинного на соблазнительное. — Я подумала, что мы могли бы провести вместе немного времени, — мурлычет она. — Ты был так напряжен в последнее время, и я хочу помочь тебе почувствовать себя лучше.

— Может, позже, — говорю я, отмахиваясь, не заинтересованный в том, что она предлагает.

Обычно, когда я стрессую или имею дело с какими-то проблемами, лучший способ привести свои мысли в порядок — это погрузиться в желаемое тело, но в данный момент я не испытываю никакого интереса ни к ней, ни к кому-либо еще.

В ее осторожной маске мелькает тень гнева, но через секунду она исчезает, и она снова надувает губы.

— Ты уверен? Я купила новое белье… — она оставляет эту фразу висеть в воздухе.

Я не упускаю из виду, как ее взгляд скользит по близнецам и как в их глазах вспыхивает жар.

— Тебе пора. — Я указываю на дверь. Я привык к тому, что люди смотрят на моих кузенов, куда бы мы ни пошли, но сейчас не время для нее глазеть на них прямо передо мной. — Нам нужно заняться делами.

Это ложь, но это единственный способ заставить ее оставить меня в покое, без лишних сцен. Натали знает, что бизнес — это то, что обеспечивает ей сумочки и дорогие подарки, поэтому она никогда не сопротивляется, когда я использую это как повод, чтобы отделаться от нее.

Она улыбается мне кокетливо, но я вижу по ее глазам, что она злится.

— Увидимся позже?

— Позже. — Я даю неопределенный ответ.

— Сегодня вечером? — с надеждой спрашивает она.

Я качаю головой. Сегодня вечером я буду не в настроении видеться ни с ней, ни с кем-либо, кроме близнецов.

— Завтра? — настаивает она.

— Может быть. Я напишу тебе позже.

— Хорошо. — Она смотрит то на меня, то на близнецов, ее улыбка исчезает. — Тогда поговорим позже.

Я киваю ей. Она еще несколько секунд смотрит на меня, как будто ждет, что я что-то скажу, затем резко поворачивается на каблуках и выходит из моей комнаты, ее высокие каблуки неприятно стучат по полу.

— Чувак, — говорит Джейс, как только за ней закрывается дверь. — Тебе нужно ее бросить. Причем еще вчера.

Джекс кивает в знак согласия.

Они могут быть идентичны, даже в одинаковых черных рубашках и темных джинсах, которые на них надеты, но я могу отличить их с первого взгляда. Их различия незаметны, особенно когда у них одинаковые прически, но они есть, если знать, на что смотреть.

— Да. — Я откидываюсь на диван и недовольно вздыхаю. — Я знаю. Но проще просто держать ее на крючке, чем иметь дело с последствиями.

Джекс бросает на меня сомнительный взгляд.

— Ты в этом уверен? Она же не единственная, с кем можно поработать.

Я фыркаю от смеха.

— Поверь мне, я держу ее рядом не ради секса.

— Настолько плохо? — спрашивает Джейс, небрежно вытаскивая лезвие своего ножа-бабочки, которое мелькает блестящим металлом, когда он катает его по костяшкам пальцев сложным узором, который разорвал бы мне руку, если бы я попробовал повторить.

Я пожимаю плечами.

— В лучшем случае, среднее.

— Тогда какого черта ты все еще с ней? — спрашивает Джекс.

Близнецы для меня как братья, но мы не обсуждаем личные вещи. Я месяцами ждал, когда один из них заведет этот разговор.

— Как я уже сказал, это проще, чем иметь дело с последствиями разрыва с ней.

Они обмениваются взглядами.

— Наши семьи годами пытаются свести нас вместе, — напоминаю я им. — Помните, как мой отец давил на меня летом? Если я ее брошу, он мне этого не простит…

— Так ты терпишь Барби-золотоискательницу, потому что твой отец этого хочет? — Джейс ловко переворачивает клинок в руке, и снова мелькает блестящее серебро и раздается тихий щелчок металла о металл.

— В принципе, да. — Я поворачиваю шею, пытаясь избавиться от остатков напряжения. — А наличие девушки отпугивает остальных охотниц. Лучше остаться с известным злом, чем рисковать неизвестным.

Джекс откидывается назад и скрещивает руки на груди.

— Кстати, о социальных выскочках, когда появится маленький Фефе?

— Кто его знает, — ворчу я, и мое плохое настроение усиливается.

— Я до сих пор не могу поверить, что они заставляют тебя жить с ним в одной комнате. — Джейс качает головой и рассеянно подбрасывает нож в воздух. — Или почему, — добавляет он, ловя нож другой рукой и начинает крутить его на пальцах так же легко, как и своей ведущей рукой.

— Это школьная политика, — ворчу я. — Я и понятия не имел, что жить с сводным братом после того, как его семья сдохла, входит в правила, но, видимо, это так.

— Ты не можешь просто попросить своего отца сказать им, чтобы они пошли на хрен со своими правилами? — спрашивает Джейс. — Мы же не бессильны здесь. Воспользуйся своим статусом наследника основателя и избавься от него.

— Я пытался, но Жасмин убедила его, что это хорошо. — Я не могу скрыть горечь в своем голосе. — И ты знаешь, какой он. Он заботится только о защите нашего имиджа, поэтому повторяет ее чушь о том, что это сблизит нас, хотя на самом деле он просто не хочет показывать никаких семейных разногласий или слабости.

Джейс фыркает от смеха.

— Единственное, к чему приведет вас эта договоренность, — это к твоему сроку.

— Сто процентов, — соглашаюсь я.

Мягкий стук отвлекает мое внимание от близнецов. Вздыхая, я перемещаю взгляд на большую деревянную дверь.

— Кто там?

— Это я, — раздается приглушенный голос с другой стороны.

Я откидываю голову на спинку дивана.

— Конечно же, он появился именно сейчас.

— Ты меня впустишь?

— Дверь не заперта.

Дверь распахивается, и Феликс входит внутрь.

— Ты забыл, как открывать дверь? — спрашиваю я, когда он перекладывает сумку на плечо и закрывает за собой дверь.

— Я решил быть вежливым и попросить разрешения войти, — отвечает он с совершенно бесстрастным выражением лица. — Не волнуйся. Мне дали ключ, так что больше тебе не придется утруждать себя, кричать через всю комнату.

— Ты здесь меньше десяти секунд, а уже начинаешь меня раздражать. — Я выпрямляюсь, поставив обе ноги на пол и положив предплечья на бедра. — Поверь мне, когда я говорю, что сегодня не тот день.

— Принято к сведению. — Он оглядывает мою комнату, его взгляд останавливается на пустой кровати напротив моей.

Общежития в Сильверкресте варьируются от простых до роскошных, в зависимости от того, в каком здании вы живете и к какой группе принадлежите. Джейс, Джекс и я, вместе со всеми другими младшими членами братства, живем в Гамильтон-Хаус. Старшие члены живут в Ребел-Хаус, огромном викторианском особняке на окраине нашего уголка кампуса. Я чертовски не могу дождаться следующего года, когда настанет наша очередь переехать.

Каждая комната в общежитии рассчитана на двух членов, с кроватями, стоящими друг напротив друга, столами у дальней стены, несколькими полками, огромным деревянным шкафом по обеим сторонам комнаты и отдельной ванной комнатой. В центре комнаты находится общая зона отдыха с нелепым диваном, удобным креслом и журнальным столиком.

Само общежитие представляет собой автономное жилое пространство с конференц-залами и учебными комнатами, двумя тренажерными залами, бассейном, столовой, несколькими медиа-залами, несколькими общими помещениями и лаунджами, прачечной на территории и службой уборки. Единственное время, когда нам приходится уходить, — это когда мы идем на занятия.