Расточитель Измотал я безумное тело, Расточитель дарованных благ, И стою у ночного предела, Изнурён, беззащитен и наг. И прошу я у милого Бога, Как никто никогда не просил: «Подари мне ещё хоть немного Для земли утомительной сил! Огорченья земные несносны, Непосильны земные труды, Но зато как пленительны вёсны! Как прохладны объятья воды! Как пылают багряные зори! Как мечтает жасминовый куст! Сколько ласки в лазоревом взоре И в лобзании радостных уст! И ещё вожделенней лобзанья, Ароматней жасминных кустов Благодатная сила мечтанья И певучая сладость стихов. У Тебя, милосердного Бога, Много славы, и света, и сил, Дай мне жизни земной хоть немного, Чтоб я новые песни сложил». 13 июня 1917 года Вячеслав Иванов
(1866–1949) Ясность Ясно сегодня на сердце, на свете! Песням природы, в согласном привете Внемлю я чуткой душой: Внемлю раздумью и шопоту бора, Речи безмолвной небесного взора, Плеску реки голубой. Смолкли, уснули, тревожны, угрюмы, Старые Сфинксы – вечные думы; Движутся хоры пленительных грез; Нет своей радости, нет своих слез. Радости чуждой, чуждой печали Сердце послушно. Ясны, Взорам доверчивым въяве предстали Воображенья волшебные дали, Сердце манящие сны. 1882 Полнота Душа, – когда ее края Исполнит солнечная сила, – Глубокий полдень затая, Не знает действенного пыла. Ревнив божественный покой. Как свет – безмолвие обильных. Как солнце – их любовь: какой Мил солнцу цвет лугов умильных? Безбрачной волей красоты Кто пьян, как оный нищий скряга, Почий, как в чаше полноты Миры объемлющая влага. ‹1904› Целящая Довольно солнце рдело, Багрилось, истекало Всей хлынувшею кровью: Ты сердце пожалела, Пронзенное любовью. Не ты ль ночного друга Блудницею к веселью Звала, – зазвав, ласкала? – Мерцая, как Милитта, Бряцая, как Кибела… И миром омывала, И льнами облекала Коснеющие члены?… Не ты ль над колыбелью Моею напевала – И вновь расторгнешь плены?. Не ты ль в саду искала Мое святое тело, – Над Нилом – труп супруга? Изида, Магдалина, О росная долина, Земля и мать, Деметра, Жена и мать земная! И вновь, на крыльях ветра, Сестра моя ночная, Ты поднялась с потоков, Ты принеслась с истоков, Целительною мглою! Повила Солнцу раны, Покрыла Световита Волшебной пеленою! Окутала в туманы Желающее око… И, тусклый, я не вижу, – Дремлю и не томлю я, – Кого так ненавижу – За то, что так люблю я. ‹1906› Сердце Диониса Осиян алмазной славой, Снеговерхий, двоеглавый, В день избранный – ясногранный, за лазурной пеленой Узкобрежной Амфитриты, Где купаются хариты, Весь прозрачностью повитый И священной тишиной, Ты предстал, Парнас венчанный, в день избранный, предо мной! Сердце, сердце Диониса под своим святым курганом, Сердце отрока Загрея, обреченного Титанам, Что, исторгнутое, рдея, трепетало в их деснице, Действо жертвенное дея, скрыл ты в солнечной гробнице Сердце древнего Загрея, о таинственный Парнас! До дня, в который Гея – мать-Земля сырая, Гея – Как божественная Ниса, просветится, зеленея, – Сердце Солнца-Диониса утаил от буйных нас. 1906 Александру Блоку 1 Ты царским поездом назвал Заката огненное диво. Еще костер не отпылал И розы жалят: сердце живо. Еще в венце моем горю. Ты ж, Феба список снежноликий, Куда летишь, с такой музыкой, С такими кликами?.. Смотрю На легкий поезд твой – с испугом Восторга! Лирник-чародей, Ты повернул к родимым вьюгам Гиперборейских лебедей! Они влекут тебя в лазури, Звончатым отданы браздам, Чрез мрак – туда, где молкнут бури, К недвижным ледяным звездам. |
