«Здравствуй! Не стрела, не камень…» Здравствуй! Не стрела, не камень: Я! – Живейшая из жен: Жизнь. Обеими руками В твой невыспавшийся сон. Дай! (На языке двуостром: На! – Двуострота змеи!) Всю меня в простоволосой Радости моей прими! Льни! – Сегодня день на шхуне, – Льни! – на лыжах! – Льни! – льняной! Я сегодня в новой шкуре: Вызолоченной, седьмой! – Мой! – и о каких наградах Рай – когда в руках, у рта: Жизнь: распахнутая радость Поздороваться с утра! 25 июня 1922 Поэты
1 Поэт – издалека заводит речь. Поэта – далеко заводит речь. Планетами, приметами, окольных Притч рытвинами… Между да и нет Он даже размахнувшись с колокольни Крюк выморочит… Ибо путь комет – Поэтов путь. Развеянные звенья Причинности – вот связь его! Кверх лбом – Отчаетесь! Поэтовы затменья Не предугаданы календарём. Он тот, кто смешивает карты, Обманывает вес и счёт, Он тот, кто спрашивает с парты, Кто Канта наголову бьёт, Кто в каменном гробу Бастилий Как дерево в своей красе. Тот, чьи следы – всегда простыли, Тот поезд, на который все Опаздывают… – ибо путь комет Поэтов путь: жжя, а не согревая. Рвя, а не взращивая – взрыв и взлом – Твоя стезя, гривастая кривая, Не предугадана календарём! 8 апреля 1923 2 Есть в мире лишние, добавочные, Не вписанные в окоём. (Нечислящимся в ваших справочниках, Им свалочная яма – дом.) Есть в мире полые, затолканные, Немотствующие – навоз, Гвоздь – вашему подолу шёлковому! Грязь брезгует из-под колёс! Есть в мире мнимые, невидимые: (Знак: лепрозариумов крап!) Есть в мире Иовы, что Иову Завидовали бы – когда б: Поэты мы – и в рифму с париями, Но выступив из берегов, Мы бога у богинь оспариваем И девственницу у богов! 22 апреля 1923 3 Что же мне делать, слепцу и пасынку, В мире, где каждый и отч и зряч, Где по анафемам, как по насыпям – Страсти! где насморком Назван – плач! Что же мне делать, ребром и промыслом Певчей! – как провод! загар! Сибирь! По наважденьям своим – как пó мосту! С их невесомостью В мире гирь. Что же мне делать, певцу и первенцу, В мире, где наичернейший – сер! Где вдохновенье хранят, как в термосе! С этой безмерностью В мире мер?! 22 апреля 1923 Минута Минута: ми́нущая: минешь! Так мимо же, и страсть и друг! Да будет выброшено ныне ж – Что́ завтра б – вырвано из рук! Минута: мерящая! Малость Обмеривающая, слышь: То никогда не начиналось, Что кончилось. Так лги ж, так льсти ж Другим, десятеричной кори Подверженным ещё, из дел Не выросшим. Кто ты, чтоб море Разменивать? Водораздел Души живой? О, мель! О, мелочь! У славного Царя Щедрот Славнее царства не имелось, Чем надпись: «И сие пройдёт» – На перстне… На путях обратных Кем не измерена тщета Твоих Аравий циферблатных И маятников маята? Минута: мающая! Мнимость Вскачь – медлящая! В прах и в хлам Нас мелящая! Ты, что минешь: Минута: милостыня псам! О, как я рвусь тот мир оставить, Где маятники душу рвут, Где вечностью моею правит Разминовение минут. 12 августа 1923 «Рас – стояние: версты, мили……» Рас – стояние: версты, мили… Нас рас – ставили, рас – садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас – стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это – сплав Вдохновений и сухожилий… Не рассо́рили – рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас как орлов – Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили – растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот. Который уж, ну который – март?! Разбили нас – как колоду карт! 24 марта 1925 Сергей Есенин
(1895–1925) «Не бродить, не мять в кустах багряных…» Не бродить, не мять в кустах багряных Лебеды и не искать следа. Со снопом волос твоих овсяных Отоснилась ты мне навсегда. С алым соком ягоды на коже, Нежная, красивая, была На закат ты розовый похожа И, как снег, лучиста и светла. Зёрна глаз твоих осыпались, завяли, Имя тонкое растаяло, как звук. Но остался в складках смятой шали Запах мёда от невинных рук. В тихий час, когда заря на крыше, Как котёнок, моет лапкой рот, Говор кроткий о тебе я слышу Водяных поющих с ветром сот. Пусть порой мне шепчет синий вечер, Что была ты песня и мечта, Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи – К светлой тайне приложил уста. Не бродить, не мять в кустах багряных Лебеды и не искать следа. Со снопом волос твоих овсяных Отоснилась ты мне навсегда. ‹1916› |
