Максимилиан Волошин (1877–1932) Когда время останавливается 1 Тесен мой мир. Он замкнулся в кольцо. Вечность лишь изредка блещет зарницами. Время порывисто дует в лицо. Годы несутся огромными птицами. Клочья тумана – вблизи… вдалеке… Быстро текут очертанья. Лампу Психеи несу я в руке – Синее пламя познанья. В безднах скрывается новое дно. Формы и мысли смесились. Все мы уж умерли где-то давно… Все мы ещё не родились. 15 июня 1904 St. Cloud 2 Быть заключённым в темнице мгновенья, Мчаться в потоке струящихся дней. В прошлом разомкнуты древние звенья, В будущем смутные лики теней. Гаснуть словами в обманных догадках, Дымом кадильным стелиться вдали. Разум запутался в траурных складках, Мантия мрака на безднах земли. Тени Невидимых жутко громадны, Неосязаемо близки впотьмах. Память – неверная нить Ариадны – Рвётся в дрожащих руках. Время свергается в вечном паденье, С временем падаю в пропасти я. Сорваны цепи, оборваны звенья, Смерть и Рожденье – вся нить бытия. Июль 1905 3 И день и ночь шумит угрюмо, И день и ночь на берегу Я бесконечность стерегу Средь свиста, грохота и шума. Когда ж зеркальность тишины Сулит обманную беспечность, Сквозит двойная бесконечность Из отражённой глубины. 1903 4 По ночам, когда в тумане Звёзды в небе время ткут, Я ловлю разрывы ткани В вечном кружеве минут. Я ловлю в мгновенья эти, Как свивается покров Со всего, что в формах, в цвете, Со всего, что в звуке слов. Да, я помню мир иной – Полустёртый, непохожий, В вашем мире я – прохожий, Близкий всем, всему чужой. Ряд случайных сочетаний Мировых путей и сил В этот мир замкнутых граней Влил меня и воплотил. Как ядро, к ноге прикован Шар земной. Свершая путь, Я не смею, зачарован, Вниз на звёзды заглянуть. Что одни зовут звериным, Что одни зовут людским – Мне, который был единым, Стать отдельным и мужским! Вечность с жгучей пустотою Неразгаданных чудес Скрыта близкой синевою Примиряющих небес. Мне так радостно и ново Всё обычное для вас – Я люблю обманность слова И прозрачность ваших глаз. Ваши детские понятья Смерти, зла, любви, грехов – Мир души, одетый в платье Из священных лживых слов. Гармонично и поблёкло В них мерцает мир вещей, Как узорчатые стёкла В мгле готических церквей… В вечных поисках истоков Я люблю в себе следить Жутких мыслей и пороков Нас связующую нить. Когда ж уйду я в вечность снова? И мне раскроется она, Так ослепительно ясна, Так беспощадна, так сурова И звёздным ужасом полна! 1903 Коктебель Из цикла «Киммерийская весна» 1 Моя земля хранит покой Как лик иконы измождённый. Здесь каждый след сожжён тоской, Здесь каждый холм – порыв стеснённый. Я вновь пришёл – к твоим ногам Сложить дары своей печали, Бродить по горьким берегам И вопрошать морские дали. Всё так же пуст Эвксинский понт И так же рдян закат суровый, И виден тот же горизонт, Текучий, гулкий и лиловый. 9 февраля 1910 2 Седым и низким облаком дол повит… Чернильно-сини кручи лиловых гор. Горелый, ржавый, бурый цвет трав. Полосы йода и пятна жёлчи. В морщине горной, в складках тиснёных кож Тускнеет сизый блеск чешуи морской. Скрипят деревья. Вихрь траву рвёт, Треплет кусты и разносит брызги. Февральский вечер сизой тоской повит. Нагорной степью мой путь уходит вдаль. Жгутами струй сечёт глаза дождь. Северный ветер гудит в провалах. 1910 3 К излогам гор душа влекома… Яры, увалы, ширь полей… Всё так печально, так знакомо… Сухие прутья тополей, Из камней низкая ограда, Быльём поросшая межа, Нагие лозы винограда На тёмных глыбах плантажа, Лучи дождя и крики птичьи, И воды тусклые вдали, И это горькое величье Весенней вспаханной земли… 12 февраля 1910 |
