Улэ давно не приходилось биться со своими собратьями. Он уже и забыл, какими хищными и жестокими они могут быть! А еще сколько в каждом из них яростной первобытной силы! Это был точно разведывательный отряд. Всего несколько десятков особей! Но каждая из них вполне могла с легкостью перебить всю деревню, не окажись на их пути магов и мертвецов!

Жуткие творения Белагмора бросались в бой безассудно, правда слишком медлительно, чтобы причинить моррокам серьезный ущерб. Зато пока сородичи Улэ были заняты ими, Эсстахис успевал послать в замешкавшуюся особь парочку молний. А особо проворные селяне били их копьями или вилами. Кое-кто был с мечом, но даже прямые удары не причиняли моррокам существенного вреда. Их раны затягивались, а вот ярость никуда не девалась.

Оглянувшись, Улэ заметил, что Эртен в одиночку бьется сразу с двумя. Меч из рука паренька выбили, так что он отшвыривал от себя морроков голыми руками. Даже сумел сломать противникам несколько костей, судя по нижней паре рук одного, висевшей, словно плети. Воистину силой этого юнца природа наградила необычайной!

Убедившись, что ближайшее время он не умрет, Улэ сосредоточился на своих противниках. Четверо морроков, недовольных стороной, что он занял.

«Неправильный!» - слышал он в потрескивании, что издавали, вибрируя полупрозрачные крылья за их спинами. – «Уничтожить!»

Он вызывал в них ненависть даже большую, чем этот уютный цветущий мир. То, что творец вложил в морроков. Свою ненависть, темную и тягучую, занимавшую место всего светлого, что горело на этой планете в богах и смертных. В каждом цветке и дереве, даже хищных медверах, созданных кем-то с любовью. Пусть раненной, но все же любовью. Творец Улэ смог дать своим творениям лишь одно.

-Ненавижу вас! – вскинувшись, заорал Улэ, когда один из сородичей оставил на его руке глубокую кровавую полосу.

За то, что они такие же, как он сам. За то, что он все еще может однажды превратиться «в это»! За то, что ему нет места в нормальном мире, из-за всего, что они натворили! Улэ сражался, снова и снова взывая к Энелю, теперь во всю глотку. Медвер, Конрад, Лим, Эртен и Белагмор сражались рядом плечом к плечу. Эсстахис лупил по моррокам молниями со стороны.

Улэ сам не знал, в какой момент они начали проигрывать. Просто морроков все прибывало, разрушенный частокол уже никого ни от чего не защищал, а крыши домов запылали. Треск огня смешался с криками людей.

-Энель!!! – надрывая глотку закричал моррок, сам уже не веря, что бог Ветра придет.

-Да здесь я! – раздался суровый голос позади него. – Всегда был здесь!

Оглянувшись, Улэ обнаружил, что медвер встал на задние лапы, морда его принялась укорачиваться, а массивные лапы вытягивались вперед. Налетел порыв ветра и мгновение спустя на его месте оказался белокурый юноша. От прежнего беспечного юнца Энеля он отличался лишь выражением, делавшим его на один мир старше. Глаза бога Ветра горели яростью, куда более лютой, чем та, что заставляла морроков уничтожать миры.

Ни слова, ни говоря, он обрушил на них всю свою мощь и гнев вместе с налетевшим ураганом. А потом откуда-то с небес ударили молнии. Широкие, разветвленные, гораздо мощнее, чем те, что создавал измотанный Эсстахис.

«Мы победили!» - глядя на спускающихся с небес богов, подумал Улэ. – «Только потом они меня убьют!»

Заффруа почувствовал всплеск силы Энеля, когда был в Подводном Дворце вместе с Эфсинией. Его вот уже несколько часов преследовало какое-то мерзкое предчувствие. Словно он должен быть где-то еще. Будто его едва слышно на самой границе сознания зовет чей-то голос. Решив, что ему померещилось, бог Грома отмахнулся от него. Может, смертные устроили очередной праздник в каком-нибудь храме. Может, Азинор хочет похвастаться новыми достижениями Талэма. А потом они с Эфсинией испытали одно и то же. Вскрик их мира, когда Энель высвободил всю свою силу и принялся лупить ей по чему-то или кому-то наотмашь.

Где-то там, вдалеке бог Ветра сражался всерьез. Впервые за все время существования их нового мира на памяти Заффруа. Так, как когда-то он сам сцепился с Полуночным Вороном!

-Что там происходит?! – встревожилась Эфсиния.

-Понятия не имею! – признался Гром. – Полетели смотреть!

Они покинули Подводный Дворец и в считанные мгновения пронеслись через половину планеты, чтобы оказаться там, где вышел из себя Энель. Впрочем, еще до того, как добраться до места, они оба уже ощутили, в чем дело. Их мир полыхал, опаленный огнем морроков. Снова.

Синий Великан опустился на землю с ревом. Ему никогда не нравилось летать. Куда проще ходить. Вот ходишь и земля тебя держит. Даже, если ты большой и ростом с небольшую скалу в своем истинном облике. Совсем иное дело ненадежный воздух! Как можно было строить божественные дворцы в нем?! Вот пещера – это да, лучшее место для божественного логова! Но, почувствовав, как боги устремляются один за другим в отдаленную от его Безжалостных Скал деревушку, Синий Великан вынужден был поступиться привычками и отправиться в полет.

К счастью для деревни, приземлился он на окраине. Заставив землю вздрогнуть. Потом уменьшился, чтобы не передавить суетящихся под ногами богов и людей. Морроков Великан опознал сразу. Зеленый Гном столько раз про них рассказывал, что не узнать трудно. Вытянутая пасть с клыками. Четыре руки, прозрачные крылья. Аура, от которой разрушается мир. Спутать в общем-то не с кем. Размахнувшись, Синий Великан собирался было сокрушить ближайшего. Но почему-то его спас молодой маг, бросившись на моррока и откатившись с ним в сторону из-под кулака Великана.

-Это Улэ! – завопил, заметивший случившееся, Энель. – Не смей его трогать! Он на нашей стороне!

-А. Ясно, - Великан уменьшился еще немного, чтобы уж точно не попасть по «своим», остановившись на двухметровой форме.

Он принялся крушить нападавших чудовищ ударами пудовых кулаков. Тварей было много, они были кусачими и жгли инородным для этого мира огнем. Оторвавшись на миг от своего занятия, Синий Великан поднял глаза, чтобы убедиться, что никому из богов не нужна его помощь. И увидел того самого паренька, что они повстречали недавно вместе с некромантом, когда искали Улэ. Парень стоял, широко расставив ноги, будто скала и крушил нападавших методичными ударами пудовых кулаков. Сквозь бледную кожу Эртена медленно проступала синева узоров, с которыми обычно рождался народ Синего Великана.

-Надо же! – растерянно проговорил самый младший из демиургов, глядя на юного героя. – Вот это да!

Когда бой был окончен, мертвых к тем, кого поднял из могил, Белагмор изрядно прибавилось. Это были люди и морроки. Маленький вендин был тяжело ранен и наверняка умер бы, если бы не вмешалась Эфсиния. Она бережно наложила руки поверх глубокой раны, рассекавшей его живот. От ее ладоней отделились тонкие серебристые нити, сшивавшие поврежденные ткани. Убедившись, что мальчиком занимаются, Конрад, Белагмор и Эсстахис отправились лечить тех, кого были еще в силах спасти. Жрецу, правда и самому требовалась помощь. Его плечо рассекала глубокая рана, кто-то из морроков добрался до него.

Энель тяжело прислонился к какой-то обгоревшей стене и с рассеянной улыбкой наблюдал за Улэ. Боги смотрели на моррока, а он на них, не зная, что предпринять.

-Ты все-таки сохранил ему жизнь, - понял Заффруа.

Энель улыбнулся.

-Я всегда все делаю по-своему. Забыл?

Бог Грома медленно погасил остававшуюся у него после боя в руках молнию. Тяжело вздохнул.

-Мы были не правы, - признал он.

Синий Великан замахнулся, было, своим молотом, чтобы положить конец страданиям последнего из уцелевших морроков. Вернее, еще жившего, но уже изрядно израненного. Неожиданно Улэ с криком закрыл тело собрата собой.

-Хватит! – закричал он. – Оставь его, он уже не опасен!

«Они всегда опасны!» - хотел сказать Великан, то, что усвоил от старших демиургов. Но тут рядом со странным морроком появился тот самый паренек с постепенно поблекшим синим узором на светлой коже.