-А ты своих хорошо вышколил! – с уважением произнес Гром.

-Я закалил их в сражениях с монстрами, - самодовольно произнес Суроу, выпятив грудь.

Явившись на планету, созданную Громом и его друзьями, где происходило состязание, Суроу выбрал антропоморфный облик, разве что цвет предпочел синий и глаз у него было три. Один, ярко-желтый с вертикальным зрачком красовался во лбу, и два голубых были на привычном месте. На самом деле Суроу предпочитал выглядеть совсем иначе. Примерно так же, как его четырехрукие ученики. У некоторых из них вместо нижних конечностей было по шесть массивных отростков-щупалец. Или хвостов, Гром не слишком разбирался в анатомии чужих созданий.

-Монстрами? – удивленно переспросил Гром. – Это жестоко. Они ведь не все выжили, да?

Суроу поморщился едва уловимо.

-Ты не закалишь меч, не ударив по нему молотом, помяни мое слово!

Бог Грома покачал головой. Он не был готов отдать Азинора и остальных оболтусов на растерзание какого-нибудь чудовища. А потом преспокойно ждать возле его пещеры, кто выберется оттуда живым!

-До того, как стал демиургом, ты мне нравился больше! – честно признался Гром.

Он не хотел обидеть Суроу. Просто сказал то, что думал, как обычно. Впрочем, трехглазый бог и не обиделся.

-Ты еще многого не знаешь, Гром, - произнес он с едва уловимым оттенком печали.

Спустя тысячи лет у Грома оставался для Суроу один единственный вопрос. «Почему ты не предупредил нас тогда?!» Хотя знай Суроу в действительности о том, что грядет, сказал бы, конечно. По крайней мере, Грому все еще хотелось так думать.

-Никогда не понимала, почему это место называют «могилой Азинора», - мрачно произнесла Эфсиния, появившись за спиной бога Грома.

Он стоял на высокой горе, сложенной из камней. Внизу были огромные темно-серые блоки, сверху камни поменьше. Вся гора была полностью рукотворной. Изрядную часть камней принес сюда он сам. Остальные – те, кто ему поклонялись.

-Его же нет там, внизу, - тихо произнесла Эфсиния. – От твоего вечного стража ничего не осталось.

Бог Грома сжал кулаки. В них угрожающе затрещали молнии. Он никогда толком не понимал Эфсинию. Насмехается ли она над ним или и правда попросту размышляет, озадаченная?

-Азинор погиб прямо на этом месте, - сумрачно отозвался бог Грома.

Заодно со всем миром, что породил его душу. Лучший ученик Грома сгорел вместе с землей, на которой стоял. Тщетно пытаясь защитить хоть что-то. Тысячи раз Гром спрашивал себя, мог ли спасти его. Мог ли успеть. И каждый раз единственным ответом было: «Нет, он сам так выбрал». Умереть вместе с миром, которого больше нет. Азинор остался верен себе до конца. На самом деле Гром вовсе не был уверен, что это то самое место. Не осталось никаких опознавательных знаков. После случившегося остались лишь обожженные камни и жалкие остатки расплавленной почвы.

-Для чего тебе его могила? – не отставала Эфсиния. – Раз самому Азинору она не потребовалась?

Грому очень сильно захотелось ей врезать. Удержало его лишь прагматическое соображение, что Эфсиния способна очень неприятно дать сдачи.

-Для того, чтобы помнить! – сухо отозвался бог Грома. – Ради чего я все это делаю!

-Ради того, чтобы наш новый мир не уничтожили так же, как предыдущий! – безжалостно усмехнулась богиня.- Если забудешь, приходи! Я напомню тебе это в любой момент.

-Спасибо! – с чувством отозвался Гром. – Ты настоящая благодетельница! Так зачем тебя принесло?

Эфсиния пожала плечами. Не говорить же, что ей попросту стало скучно. А когда она проносилась мимо в паре километров отсюда, то ощутила присутствие Грома неподалеку. И его скорбь.

-Насчет наших морских чудовищ, помнишь их? – спросила Эфсиния. – Объявился хозяин. Просит хотя бы часть из них назад.

-Кто? – недобро сощурился Гром.

-Суроу.

-Обойдется! – решил бог Грома. – Нужны ему монстры, пусть еще создаст тренировать своих «героев». Этих не отдам. Самим пригодятся.

-Я так и сказала! – порадовала Эфсиния.

-И что?

-Грозит старшими богами, если не отдадим.

Глаза Грома сверкнули. Над их головами раздались глухие раскаты грозы.

-Пусть приходят! – прорычал Гром.

Эфсиния осторожно коснулась его руки.

-Они не виноваты в том, что случилось, – тихо произнесла богиня. – Они не насылали этого на наш мир.

Гром отвернулся.

-Но они могли бы предотвратить! – произнес он с ненавистью.

Они постояли молча еще несколько минут на пустой могиле. Или могиле сотворенного ими когда-то мира, тут как посмотреть. Затем взмыли ввысь и разошлись, каждый в свою сторону.

-Говорят, что младший граф Воронов жив, - произнесла старуха, которую к слову звали Лария. – Он сбежал из Речного Замка, теперь его ищут по всем речным землям.

Война, которая закончилась. Усевшийся на деревянной скамье, Вьерк без аппетита хлебал приготовленный старухой суп. Новость должна была по идее его обрадовать. Но он мог думать лишь о том, что как вассал дома Воронов, должен теперь спасти молодого графа. А ему совершенно не хочется.

-Наверное, его все равно скоро поймают, - сказал Вьерк самому себе, хоть и вслух. – Дольше дня в бегах по чужим землям он не продержится.

-Да ловят уже третьи сутки, - сощурилась старуха. – Жалко мальчонку, всего четырнадцать лет. А как найдут, так говорят, Речной герцог приказал повесить.

Внутри Вьерка что-то оборвалось. Ему нравились не тронутые войной земли, в которых жила старая целительница. Спокойный, неспешный уклад ее деревни. Мягкий говор заходившего проведать «найденыша» старосты, обещавшего, что если Вьерк решит тут остаться, то сельчане помогут поставить неподалеку от старухиного свой собственный дом. Лишние крепкие руки, да самый настоящий воин в деревне не помешает от захожих смутьянов. А там, глядишь, женился бы на невесте с приданным, так и земля бы своя появилась.

-Не мои проблемы! – пробормотал Вьерк, стараясь избавиться от видения растрепанного темноволосого мальчишки в изорванном плаще с раскрывшим клюв в беззвучном крике вороном.

-Так и кто же говорит, что твои? – покачала головой старуха. – Оставайся, если захочешь. Мне бы не помешал сын. Мой-то ушел в город давно, да там и обосновался. Изредка вести шлет.

Вьерк постарался не думать о том, как быстро обученные собаки смогут выловить в лесных оврагах мальчишку, впервые оказавшемуся где-то без слуг и охраны. Поднялся со скамьи, доев суп.

-Спасибо тебе за гостеприимство, мать! – сказал он.

-Уходишь! – поняла колдунья. – Хлеба в дорогу возьми.

Не успел Вьерк передумать, как спустя полчаса он был уже снаряжен в дорогу увесистой плотной сумкой с лепешками, и даже одарен тощим тряпичным кошелем с медными монетками. На все его возражения о том, что взять их Вьерк никак не может, Лария возразила, что в деревне деньги ей ни к чему. Еду односельчане своей знахарке в благодарность за работу и так принесут, а остальное… На тряпки что ли спустить? Так куда ей рядиться старой?

-Пусть у тебя будут! – проговорила старая ведьма, силой зажав кошель в его кулаки. – Ступай! И да хранят тебя Энель и Заффруа!

-Кто такой Заффруа? – удивился Вьерк, перед тем, как выйти за дверь гостеприимного дома, ставшего вдруг почти что родным.

Колдунья печально нахмурилась.

-Бога Грома так звали. Когда-то давно, - тихо сказала она.

Бельд бежал через лес. Нога у него, кажется, была вывихнута, а то и сломана. Распухла, болела так, что наступать было тяжело. Но останавливаться было нельзя.

«Я последний из Воронов! Я обязан выжить!» - твердил про себя мальчик, заставляя измученное тело переставлять ноги.

Попадавшиеся на пути ветки хлестали его по лицу, под ноги то и дело подворачивалась коряга или же камень. Где-то вдали выли волки, наводя на подростка ужас. Одно дело охотиться на них, когда ты на лошади и вокруг полным полном других всадников, все с охотничьими луками и мечами. Совсем иное слышать леденящий вой, в то время, как его и так преследуют.