— Это значит «нет», — твердо повторил он. — Трактирщик… Алекс. Твой план сработал. Это была блестящая победа. Но это была победа в одной, маленькой стычке. А ты уже планируешь штурм столицы.

Он сделал шаг вперед. В его глазах не было неповиновения. В них была логика. Та самая, к которой я сам недавно апеллировал.

— Мы привлекли внимание, — сказал он. — Этот стример, Логан. Он заметил. Пока он думает, что это баг или хитрый ивент. Но он будет копать. А за ним — и другие. Игроки — это хаос. Они непредсказуемы. Если мы начнем «пробуждать» всех подряд, аномалии станут слишком заметны. Кто-то обязательно доложит куда следует. И тогда придут не «Чистильщики». Придут настоящие администраторы. И они не будут играть.

Мой первый союзник, мой «меч», только что открыто бросил вызов моему плану. Моему авторитету. Моей гениальности. Раздражение укололо меня, острое и неприятное. Я научился доверять, да. Но я еще не научился слушать.

— Он прав, Алекс, — поддержала его Элара. Ее голос был спокоен, но тверд. — Твоя эйфория понятна. Но она плохой советчик. Ты мыслишь как разработчик: нашел уязвимость — используй ее по максимуму. А я мыслю как инвестор. Мы только что получили первую прибыль с рискованного актива. И самый глупый поступок сейчас — это немедленно вложить все в еще более рискованное предприятие.

Она подошла к нам, встав между мной и Бастианом.

— Нам нужно закрепить успех. Проанализировать данные. Гоблины «проснулись»? Что это значит? Как они себя ведут? Нужно отправить к ним разведчика. Нам нужно создать безопасные каналы связи. Нам нужна инфраструктура. Прежде чем строить армию, нужно построить государство, пусть и подпольное. Иначе наша «революция» закончится, не успев начаться.

Они стояли вдвоем, Сила и Капитал, и смотрели на меня, Разум. И мой разум кричал, что они не правы. Что они слишком медленные, слишком осторожные. Что они не видят всей картины, которую вижу я. Что они тормозят меня.

Я хотел спорить. Хотел доказывать. Хотел приказать, в конце концов. Но я посмотрел в глаза Бастиану. В них не было бунта. В них была трезвая оценка рисков. Я посмотрел на Элару. В ее взгляде не было жадности. В нем был холодный расчет.

И я понял, что они говорят не против меня. Они говорят за нас.

Дилемма была ясна. Настоять на своем, рискнув расколоть наш хрупкий союз в самом начале. Или уступить, признав их правоту, и тем самым подорвать свой собственный авторитет лидера.

Я сжал кулаки. Эйфория от победы окончательно испарилась, оставив горький привкус раздражения. Я сделал шаг к истине, научившись доверять. Но я еще не был готов к тому, что доверие — это улица с двусторонним движением.

— Хорошо, — выдавил я сквозь зубы. — Ваша взяла. Мы возьмем паузу.

Я отошел от бочки и сел на тот же мешок с картошкой. Единство, которое мы ощущали всего десять минут назад, исчезло. На его месте повисло напряжение. Мы выиграли первую битву. И тут же, похоже, начали проигрывать первую войну. Внутреннюю.

Расследования аномалий

Конференц-зал на сороковом этаже башни Eterna Entertainment был стерилен, как операционная. Воздух, пропущенный через дюжину фильтров, пах озоном и едва уловимым ароматом дорогих чистящих средств. За длинным столом из черного стекла, отражавшим холодный свет светодиодных панелей, сидел Дэвид Джонсон. Он не откинулся на спинку своего эргономичного кресла за три тысячи долларов. Он сидел прямо, как идеально заточенный карандаш, и смотрел на огромный экран на стене. Его идеально выглаженный костюм не имел ни единой складки, а узел галстука был затянут с математической точностью.

На экране светилась диаграмма, и она ему не нравилась. Красный, агрессивный график полз вниз, как раненая змея. «Player Satisfaction Index. Quest ID: G_013. Location: Green Valley».

— Еще раз, — голос Джонсона был тихим, но в нем содержалось столько холодной стали, что трое технических специалистов, сидевших напротив, вздрогнули. — Только на этот раз без вашего птичьего языка. Объясните мне, как будто мне пять лет. Почему я потратил полтора миллиона долларов на экстренное совещание в субботу?

Перед ним стоял ведущий гейм-дизайнер, Питерсон. Мужчина лет сорока, с усталыми глазами и слишком дорогим для его зарплаты свитером. Он нервно сглотнул.

— Мистер Джонсон, за последние двенадцать часов мы получили… — он бросил взгляд на свой планшет, — …семьсот сорок три жалобы на квест «Нашествие гоблинов». Все они идентичны: квест невозможно выполнить.

— Невозможно? — Джонсон медленно повертел в руках стилус, похожий на хирургический инструмент. — У нас в штате двести тестировщиков. Этот квест существует с альфа-версии. Он настолько простой, что его может пройти даже ваша собака, Питерсон. Если бы у вас была собака. Так почему вдруг он стал «невозможен»?

— Потому что… — Питерсон замялся, — …потому что гоблины дают сдачи.

Джонсон на мгновение замер. Он медленно поднял на него свои голубые, как лед, глаза.

— Простите?

— Они дают сдачи, сэр. Они не ведут себя как должны. Они используют тактику. Ловушки. Засады. Они действуют… слаженно. Мы проанализировали записи стримов. — На экране появилась нарезка из стрима Логана: унизительное бегство «Нагибатора», тактическое отступление гоблинов, точный выстрел лучника. — Это не похоже ни на один из прописанных им сценариев поведения.

Джонсон молча смотрел на экран. Его лицо не выражало ничего, кроме холодного, аналитического интереса хищника, разглядывающего странное, непонятное ему насекомое. Его раздражение было глубоко внутри. Он ненавидел переменные, которые не мог контролировать. А это была одна гигантская, зеленокожая переменная.

— Читы? — коротко бросил он. — Эксплойты? Кто-то нашел уязвимость и развлекается, управляя NPC?

— В этом и проблема, сэр, — вмешался второй специалист, глава отдела кибербезопасности. — Мы проверили все. Логи чистые. Никакого несанкционированного доступа. Никаких сторонних скриптов. Пакеты данных, которые получают игроки, абсолютно стандартные. Это… это выглядит так, как будто ИИ гоблинов сам принял решение изменить свое поведение. Как будто он… эволюционировал.

Последнее слово он произнес почти шепотом, как будто боялся, что его уволят за одну только эту мысль.

Джонсон откинулся на спинку кресла. Вот оно. То, чего он боялся. Непредсказуемость. Хаос. То, что мешало стабильному росту квартальной прибыли. «Кайрос» был не просто игрой. Это был актив. Многомиллиардный актив, который, к тому же, был частью важного правительственного контракта, о котором эти идиоты даже не догадывались. И этот актив должен был быть стабильным и предсказуемым.

— Эволюционировал, — повторил он без всякой интонации. — Вы хотите сказать, что программа, которую мы написали, чтобы она тупо била игроков дубиной, вдруг решила, что она — Наполеон?

— Мы не можем этого объяснить, сэр, — развел руками Питерсон. — Их коллективный threat response matrix показывает экспоненциальный рост сложности. Они учатся. Быстро.

Джонсон снова посмотрел на экран, на красную линию падающего рейтинга. Недовольство игроков — это плохо. Но не это было главной проблемой. Главной проблемой был тот факт, что его идеально отлаженная машина начала жить своей жизнью. Это было недопустимо.

Он принял решение. Быстро и холодно, как всегда.

— Сколько у нас аналитиков данных в отделе монетизации? — спросил он, глядя в пустоту.

— Э-э… двенадцать, сэр, — ответил Питерсон, удивленный сменой темы.

— Перевести шестерых. Плюс, наймите еще десятерых. Лучших. Мне плевать, сколько они стоят, перекупите их у Google, у кого угодно. Сформировать новый отдел. Название: «Отдел анализа эмерджентного поведения». Кодовое название операции: «Крысолов».

Он встал, давая понять, что совещание окончено. Технические специалисты торопливо поднялись следом.

— Ваша задача, Питерсон, — Джонсон подошел к нему вплотную, и от него пахло дорогим одеколоном и властью. — Я хочу, чтобы этот новый отдел прочесал каждый байт логов за последние сорок восемь часов. Каждое действие каждого NPC в игре. Мне нужно знать источник этой «эволюции». Это один сбойный сервер? Это ошибка в последнем патче? Или… — он сделал паузу, — …это кто-то.