Подстрекаемые британцами в Канаде, которые хотели создать на Северо-Западе нейтральное заградительное государство, индейцы отказались принимать любые белые поселения к северу от реки Огайо, которая была объявленной границей Квебека в 1774 году, и переговоры сорвались. Индейцы заявили американским переговорщикам, что все, чего они хотят, — это «небольшая часть нашей некогда великой страны… Оглянитесь назад и посмотрите на земли, откуда мы были изгнаны на это место. Мы не можем отступать дальше, … и поэтому решили оставить наши кости на этом небольшом пространстве, в котором мы сейчас находимся».[352] Британцы продолжали снабжать индейцев продовольствием и оружием, отстроили свой старый форт Майами у порогов реки Мауми, недалеко от нынешнего Толедо на северо-западе Огайо, и призывали индейцев к силовому сопротивлению американцам.

Тем временем армия США была реорганизована, переименована в Легион и передана под командование генерала Энтони Уэйна, бывшего офицера революции. Поскольку Уэйн отличался стремительностью («Храбрый и ничего больше», — говорил Джефферсон, — человек, который может «биться головой о стену, когда успех невозможен и бесполезен»), его назначение в 1792 году вызвало споры.[353] Но «Безумный» Энтони Уэйн был полон решимости оправдать веру президента Вашингтона в него. В течение следующих двух лет он обучал, дисциплинировал и вдохновлял своих солдат, превращая их в боеспособную армию. Летом 1794 года Уэйн и его армия из двух тысяч регулярных войск и пятнадцати сотен добровольцев из Кентукки двинулись на север к недавно построенному британскому форту Майами, получив от Нокса инструкции «вытеснить» британский гарнизон, если потребуется, но только если «это будет сулить полный успех».[354] Отбив несколько атак индейцев в июне 1794 года, легионеры Уэйна двинулись на север и 20 августа нанесли серьёзное поражение отряду из более чем тысячи индейцев в местечке Fallen Timbers, недалеко от современного Толедо. Хотя Уэйн воздержался от нападения на форт Майами, он сжег и разграбил индейские поселения, посевы и британские склады вокруг поста. Британцы, не желая провоцировать войну с Соединенными Штатами, ничего не предприняли для помощи своим индейским союзникам.

Победа Уэйна сломила сопротивление индейцев на Северо-Западе и уничтожила британское влияние на индейцев, по крайней мере, до начала войны 1812 года. Индейцам ничего не оставалось, как искать мира, и в августе 1795 года по Гринвильскому договору они уступили Соединенным Штатам свои земли на территории нынешнего южного и восточного Огайо, а также полосу юго-восточной Индианы. Даже на тех землях, которые индейцы сохранили за собой, американцы получили право устанавливать посты и свободно проезжать. Индейцы Северо-Запада признали, что они должны зависеть «ни от какой другой державы», кроме Соединенных Штатов, которые, по словам виандота Тархе, они должны отныне называть «нашим отцом». В детстве, говорил Тархе своим соплеменникам-индейцам, они должны быть «послушны нашему отцу; всегда слушайте его, когда он говорит с вами, и следуйте его советам». Но, конечно, у отца тоже были патриархальные обязанности: «Если кто из детей твоих придёт к тебе в плаче и в беде, сжалься над ним и облегчи его нужды». Наделяя Соединенные Штаты именем «отец», некоторые индейцы полагали, что американцы берут на себя патерналистскую роль, которую играли французы и британцы. В этом отношении индейцы были не более свободны от иллюзий, чем белые лидеры Америки.[355]

Исход сражения при Фоллен Тимберс сделал неизбежной эвакуацию британцев с северо-западных постов, которые они занимали со времен революции. В договоре, заключенном Джоном Джеем в 1794 году и ратифицированном в 1795 году, Британия окончательно согласилась уйти с американской территории. Отправка Джея в Англию, в свою очередь, напугала испанцев возможностью того, что англичане и американцы могут сотрудничать, чтобы угрожать испанским владениям в Новом Свете. В результате Испания внезапно решила заключить с Соединенными Штатами долгожданное соглашение. Вашингтон отправил в Испанию Томаса Пинкни из Южной Каролины, который в то время занимал пост американского посла в Великобритании. В договоре, который Пинкни подписал в Сан-Лоренсо 27 октября 1794 года, Испания окончательно признала американские претензии на флоридскую границу США по 31-й параллели и на свободное судоходство по Миссисипи, включая право американцев сдавать свои товары в Новом Орлеане. Таким образом, и противоречивый договор Джея, и договор Пинкни обеспечили территориальную целостность Соединенных Штатов так, как не смогла сделать дипломатия Конфедерации. В то же время действия нового федерального правительства укрепили национальную лояльность региона страны, который имел ярко выраженные локалистские взгляды и ранее склонялся к отделению от Соединенных Штатов.

Эти достижения в немалой степени стали результатом готовности федералистского правительства создать армию на Северо-Западе и использовать её против индейцев. Присутствие армии США не только помогло защитить американские поселения в этом районе, но и внесло большой вклад в процесс интеграции этих северо-западных поселений в нацию. Армия обеспечивала американские земельные претензии, защищала новые города, развивала коммуникационные и транспортные сети, предоставляла наличные деньги и надежный местный рынок для продукции поселенцев на Северо-Западе — в общем, выступала в качестве эффективного агента новой экспансивной американской империи, которая оставалась лояльной к национальному правительству на Востоке.[356]

То, что американская армия не была аналогичным образом создана на Юго-Западе, сильно повлияло на развитие и лояльность этого региона. Хотя губернатор Юго-Западной территории Уильям Блаунт умолял национальное правительство предоставить ему войска для борьбы с криками и чероками, поддержка была минимальной. В то время как на Северо-Западе к 1794 году было почти три тысячи регулярных федеральных войск, на Юго-Западе имелось всего два американских поста с семьюдесятью пятью солдатами. В то время как федеральные войска были заняты попытками усмирить индейцев на Северо-Западе, военный министр Нокс посоветовал Блаунту заключать договоры и проводить строго оборонительную политику в отношении южных индейцев. Но поселенцы продолжали вторгаться на земли индейцев, обычно нарушая договоры, и индейцы давали отпор. Поселенцы из Теннесси, такие как Эндрю Джексон, были возмущены тем, что федеральное правительство игнорирует их и постоянно твердит о необходимости заключить договоры с индейцами. «Договоры, — заявил Джексон в 1794 году, — не имеют никакой другой цели, кроме как открыть индейцам дверь, через которую они смогут пройти, чтобы убивать наших граждан». Он предупредил, что если федеральное правительство не будет оказывать больше помощи Юго-Западу, то региону придётся отделиться «или искать защиты у какого-то другого источника, кроме нынешнего». Даже после того, как Теннесси был принят в Союз в 1796 году, горечь против Соединенных Штатов осталась.[357]

ЭНТОНИ УЭЙН ещё в 1789 году говорил Джеймсу Мэдисону, что военная победа не заменит «достоинства, богатства и власти» правительства Соединенных Штатов, и события, произошедшие с тех пор, убедили многих федералистов в абсолютной правоте Уэйна. Если бы Соединенные Штаты победили индейцев раньше, сказал судья Руфус Патнэм в августе 1794 года, это «придало бы вес и достоинство федеральному правительству, что позволило бы сдержать разнузданность и противодействие правительству, которые так неблагоприятны в этой стране».[358] Это могло бы даже предотвратить события, которые стали известны как восстание виски.