На протяжении десятилетий колонизаторы постоянно пытались провести границы между собой и индейцами, предлагая им взятки за уступку все новых и новых земель по мере того, как они неумолимо продвигали их на запад. Многие из этих коренных народов считали, что дальше двигаться нельзя, и были полны решимости бороться за защиту своих сокращающихся охотничьих угодий. В последующие десятилетия индейцы при поддержке приграничных европейских держав — Великобритании и Испании — пытались противостоять упорной экспансии белых американцев на запад.[340]
Хотя многие белые восхищались свободой индейцев, англо-американское представление о свободе и независимости сильно отличалось от их. Если обычные белые американцы понимали свободу как владение собственным участком возделанной сельскохозяйственной земли, то индейские мужчины видели свободу в возможности бродить и охотиться по своему усмотрению. Как и многие американские дворяне, эти индейские воины не считали, что они должны работать, обрабатывая поля. Они считали, как сообщал один миссионер из племени онейда в 1796 году, что «труд по обработке земли унижает характер человека, который (по их словам) был создан для войны, охоты и проведения советов, а скво и ежи созданы для того, чтобы чесать землю». На самом деле женщины коренных народов выполняли самые разнообразные работы. Они выращивали овощи, собирали орехи и ягоды, готовили мясо, кололи дрова, носили воду, шили обувь и одежду, а также часто возводили и обустраивали свои дома. Труд туземных женщин был настолько изнурительным, что белые американцы могли только заключить, что индианки были фактически рабынями. В самом деле, представление о женщинах-земледельцах казалось многим европейским американцам настолько неестественным, что северянам, по крайней мере, было трудно признать, что индейцы вообще занимались сельским хозяйством.[341]
В конечном итоге это отрицание того, что индейцы действительно обрабатывали землю, стало для белых американцев оправданием для её отъема. Опираясь на юридическое мышление теоретика XVI века Эммериха де Ваттеля, политические лидеры утверждали, что ни один народ не имеет права на землю, которую он не обрабатывает. Это было одним из важнейших культурных недоразумений, разделявших белых американцев и коренных жителей. Белые ожидали, что индейцы станут фермерами, то есть перейдут на другую стадию общественного развития и станут цивилизованными, или уберутся с дороги белых поселенцев.[342]
Обретение Америкой независимости от Великобритании обернулось катастрофой для индейцев. Многие племена на северо-западе и юго-западе заключили союз с англичанами, а после заключения мирного договора они узнали, что Великобритания уступила суверенитет над их землями Соединенным Штатам. Один из представителей племени уэа жаловался своему британскому союзнику, узнав о заключении договора: «Пытаясь помочь вам, мы, похоже, сами себя погубили».[343] Поскольку многие индейцы сражались на стороне англичан, американцы склонны были считать врагами даже тех индейцев, которые были их союзниками во время революции. К 1780-м годам многие жители Западной Америки разделяли ожидания истребителя индейцев Джорджа Роджерса Кларка, что все индейцы в конце концов будут уничтожены. Как выразился один военный тост на границе, «Цивилизация или смерть всем американским дикарям».[344]
Представляя себя как совокупность разных народов, Британская империя могла как-то приспособиться к существованию индейцев на своей территории. Но новая американская республика была другой: в ней жили только граждане, которые, как предполагалось, были равны друг другу. Поскольку Соединенные Штаты вряд ли могли представить себе индейцев как граждан, равных всем остальным американским гражданам, им пришлось рассматривать различные индейские народы как членов иностранных государств, с которыми необходимо было заключать договоры. Разумеется, большинство индейцев сами не желали становиться гражданами Американской республики.
В 1780-х годах правительство Конфедерации стремилось взять на себя контроль над делами индейцев и установить с ними мирные отношения. Хотя Конгресс Конфедерации неоднократно говорил о своём желании быть справедливым и честным с индейцами, он рассматривал их как завоеванные народы. В нескольких договорах между правительством Конфедерации и некоторыми из различных народов или племен в середине 1780-х годов Соединенные Штаты попытались установить более или менее фиксированные пограничные линии между белыми и индейцами в обмен на уступки индейцами прав на землю. На Юго-Западе в серии договоров с чероки, чокто и чикасо, заключенных в Хоупвелле (Южная Каролина) в 1785–1786 годах, Конфедерация попыталась установить границы, чтобы предотвратить военные действия между индейцами и штатами Северная Каролина и Джорджия. В договорах, касающихся Северо-Западной территории, индейцы отказывались от своих прав на территорию, которая сейчас является восточной и южной частью Огайо. В договоре, заключенном в форте Стэнвикс в 1784 году, представители Шести наций уступили все свои претензии на земли к западу от Ниагары. В форте Макинтош на реке Огайо в 1785 году делегаты от племен делаваров, виандотов, чиппева и оттава согласились на то, чтобы их земли были ограничены к северу от реки Огайо. А в форте Финни в 1786 году представители племени шауни уступили свои права на земли к востоку от реки Великий Майами. Полагая, что Америка владеет этими землями по праву завоевания, Соединенные Штаты не предложили индейцам никакой компенсации за уступленные земли.
Однако правительство Конфедерации было слабым, и штаты могли игнорировать его договоры. Штаты не только заключали собственные соглашения с индейцами, но и продолжали селить белых поселенцев и скваттеров на землях, предположительно предназначенных для коренных народов. К 1787 году многие индейцы отказались от договоров, которые некоторые из них были вынуждены подписать, и попытались создать свободные конфедерации, чтобы противостоять наступлению белых. В то же время они продолжали совершать набеги на поселения белых вдоль и поперек границы.
С созданием нового федерального правительства в 1789 году президент Вашингтон и военный министр Генри Нокс были полны решимости изменить политику правительства на Западе. Растущее число разрозненных общин скваттеров к северу от Огайо не только подрывало планы правительства по постепенному и регулируемому заселению Запада, но и разжигало войну с индейцами, в которую неизбежно должно было быть втянуто федеральное правительство. А всеобщая война с индейцами была бы и бесчеловечной, и дорогостоящей.
Ещё в 1783 году Вашингтон отмечал, что «в войне с индейцами нельзя получить ничего, кроме земли, на которой они живут, а её можно купить с меньшими затратами».[345] Поскольку мир на Западе был необходим для того, чтобы новая нация встала на ноги, администрация Вашингтона стремилась вернуться к колониальной практике покупки земель индейцев вместо того, чтобы претендовать на них по праву завоевания. В то же время администрация стремилась спасти индейцев на Западе от такого вымирания, которое, похоже, произошло с большинством индейцев на Востоке.
Намерения администрации едва ли могли быть более просвещенными — по крайней мере, для просвещенного восемнадцатого века. «Индейцы, будучи прежними обитателями, обладают правом на землю», — заявил Нокс, который взял на себя ответственность за дела индейцев, поскольку государственный секретарь Джефферсон ещё не прибыл из Парижа. «Она не может быть отнята у них иначе как с их свободного согласия или по праву завоевания в случае справедливой войны — лишение их собственности по любому другому принципу было бы грубым нарушением основных законов природы и той распределительной справедливости, которая является славой нации». Открытое принуждение и уничтожение туземцев путем войны, по словам Нокса, обошлось бы непомерно дорого, а «кровь и несправедливость», с которыми это связано, «запятнали бы характер нации». Таким образом, заключил он, «и политика, и справедливость объединяются» в том, чтобы диктовать Соединенным Штатам и индейцам переговоры, а не войну.[346] К различным племенам следует относиться как к иностранным нациям, а не как к подданным какого-либо конкретного государства. Штаты, говорил Нокс, имеют права на землю в пределах своих существующих границ, но только федеральное правительство может приобретать земли западных территорий и вести переговоры о «договорах, от исполнения или нарушения которых зависит мир или война». С помощью таких договоров Соединенные Штаты могли как компенсировать индейцам уступленные ими земли, так и защищать их на тех землях, которые они все ещё сохраняли.[347]
