Неразбериха на съезде, казалось, только усиливалась по мере того, как зрелище близилось к завершению. Макговерн с трудом нашел кандидата в вице-президенты и в конце концов остановился на сенаторе Томасе Иглтоне из Миссури, относительно неизвестном. Но затем делегаты выдвинули ещё тридцать девять кандидатов на место номер два, включая Мао Цзэдуна, Арчи Банкера и Марту Митчелл, откровенную жену руководителя предвыборной кампании Никсона. Когда Макговерн произнёс свою речь, было уже 2:30 ночи. Американцы, наблюдавшие за съездом, были потрясены беспорядком, охватившим партию.[1886] Затем Никсон получил ещё одну неожиданную удачу. Через десять дней после окончания съезда Иглтон признался, что ранее в своей жизни проходил электрошоковую терапию от депрессии. Макговерн поначалу поддерживал своего кандидата «на 1000 процентов». Но споры о психическом здоровье Иглтона усилились, и Макговерн отступил, продемонстрировав тем самым непоследовательность и нерешительность. Макговерн нашел себе замену, Сарджента Шрайвера, только после неловких отказов Маски, Кеннеди и Хамфри. Никсон, презрительно относившийся к Шрайверу, был в восторге от уязвимости билета, который теперь предстал перед ним. Обсуждая, как принизить Шрайвера в ходе кампании, он сказал Холдеману: «Уничтожь его… убей его». Билет Макговерн-Шрайвер, по его признанию, был «обоюдоострой мистификацией».[1887]

По общему мнению, Макговерн был достойным человеком. Во время Второй мировой войны он был пилотом бомбардировщика и получил крест «За выдающиеся заслуги». Затем он получил докторскую степень по американской истории, преподавал в Дакота Уэслиан и был конгрессменом и сенатором от Южной Дакоты. Он был одним из первых сенаторов, призвавших к выходу из войны во Вьетнаме, поддержав в 1970 году поправку (вместе с сенатором Марком Хэтфилдом из Орегона), которая требовала вывода всех американских войск оттуда к середине 1971 года. Выход из Вьетнама был его главной проблемой в 1972 году. Он также пытался возложить на Никсона вину за взлом 17 июня штаб-квартиры Демократического национального комитета в вашингтонском здании Уотергейт. Никсон, по его словам, руководил «самой коррумпированной администрацией в истории». Но Макговерн был неинтересным оратором и плохим организатором. Благонамеренный и либеральный, он, казалось, узнавал о проблемах только по ходу дела. «Каждый раз, когда он открывал рот, — сказал один из ранних сторонников в конце кампании, — он выходил безответственным. Начиная с дела Иглтона, я просто почувствовал, что это человек, который не уверен в себе. Поэтому я голосовал за Никсона без энтузиазма».[1888]

Подобные комментарии свидетельствовали о том, что народное восприятие Макговерна как искреннего, но неуклюжего и левоцентристского либерала сильно ему вредило. Исполнительный совет AFL-CIO, в котором было всего три несогласных, отказался поддержать его кандидатуру на пост президента. Так же поступили и лидеры отдельных профсоюзов, особенно в строительной отрасли.[1889] Многие демократы из рабочего класса, традиционно составлявшие сердце партии, также были разочарованы. Некоторые выступали против Макговерна, потому что считали его сильную оппозицию войне унизительной и непатриотичной. Другие считали его леваком, который выступал от имени либералов и интеллектуалов среднего класса, а не «синих воротничков». Макговерн, действительно, во многом представлял собой политическую кульминацию протестных движений и причин 1960-х годов; он был самым левоцентристским кандидатом в президенты от любой крупной политической партии в истории Соединенных Штатов. Миллионы бывших демократов либо проголосовали за Никсона в ноябре, либо вообще отказались от участия в выборах.[1890]

Никсон с презрением относился к Макговерну, которого считал проповедником. Он стремился атаковать его. Но оппозиция была так сильно разделена, что ему почти не пришлось бороться. Более того, он пользовался значительной поддержкой прессы. За исключением «Вашингтон пост», СМИ в основном игнорировали обвинения Макговерна о взломе в Уотергейте во время предвыборной кампании. Никсон, играя роль высокоумного государственного деятеля, сумел держать всех репортеров, кроме дружественных, на некотором расстоянии и изолировать тех немногих, кто имел смелость критически высказываться: хотя журналисты стали более скептичными в результате разрыва доверия к Вьетнаму, они ещё не были настолько враждебными, какими им предстояло стать в ближайшие несколько лет. И издатели в подавляющем большинстве поддерживали действующего президента. Из 1054 ежедневных газет, опрошенных издательством Editor and Publisher, 753, или 71,4%, поддержали его; только 56 поддержали Макговерна.[1891]

Ожидание победы, однако, не помешало Никсону сделать все возможное, чтобы заручиться поддержкой. Как и на выборах 1970 года, он выступил в роли защитника «закона и порядка» и обвинил оппозицию в «мягкости» по отношению к преступности и в «принудительном» автобусном сообщении. Он прилагал особые усилия, чтобы настроить экономику так, чтобы она достигла пика в ноябре. В начале года он одобрил проект космического челнока стоимостью 5,5 миллиарда долларов, но не потому, что считал его перспективным с научной точки зрения — эксперты сказали ему, что это не так, — а потому, что понимал, какие политические выгоды можно извлечь из такого предприятия.[1892] Во время предвыборной кампании он существенно увеличил федеральные расходы. Как вспоминал Мелвин Лэрд, его министр обороны, «было сделано все возможное, чтобы создать экономический бум к выборам 1972 года. Министерство обороны, например, закупило двухгодичный запас туалетной бумаги. Мы заказали достаточно грузовиков… на следующие несколько лет».[1893] Конгресс также стимулировал расходы в предвыборный год, одобрив резкое повышение пособий по социальному обеспечению: в октябре было выдано около 8 миллиардов долларов дополнительных чеков. Выплаты ветеранам также увеличились, как и федеральные субсидии штатам и местным органам власти в соответствии с планом Никсона по распределению доходов.

Не оставляя ничего на волю случая, Никсон постарался заручиться поддержкой влиятельных групп интересов, особенно в корпоративном секторе. В 1971 году он согласился увеличить федеральную поддержку цен на молоко, в обмен на что молочники, представляющие собой сильное лобби, внесли 2 миллиона долларов на его кампанию. В начале 1972 года он подал антимонопольный иск против компании ITT, которая пожертвовала 400 000 долларов на поддержку съезда GOP. Кампания GOP в 1972 году стала практически хрестоматийной демонстрацией той огромной роли, которую большие деньги, особенно корпоративные, стали играть в американских президентских выборах. Список фирм, сделавших крупные пожертвования (некоторые из них были незаконными) на переизбрание Никсона, можно сравнить со списком представителей регулируемых отраслей, включая авиакомпании, банкиров и дальнобойщиков.[1894]

Никсон и Киссинджер особенно усердно трудились летом и осенью 1972 года, чтобы управлять ситуацией во Вьетнаме так, чтобы она понравилась американским избирателям. С приближением выборов летом 1972 года они удвоили свои усилия за мирным столом в Париже, впервые уступив ключевому требованию северовьетнамцев: им было разрешено оставить войска на Юге после прекращения огня. Никсон также отступил от обязательств Америки перед Тхиеу, согласившись на создание трехсторонней избирательной комиссии, состоящей из представителей Сайгона, FNL и нейтралистов. Её задача заключалась в организации урегулирования после того, как прекращение огня вступит в силу. Во главе с главным делегатом Ле Дуе Тхо северовьетнамцы также пошли на компромисс, согласившись, чтобы Тхиеу продолжал контролировать Юг до тех пор, пока не будут достигнуты более поздние договоренности. К середине октября было выработано соглашение по таким пунктам. Войска Соединенных Штатов покинут Южный Вьетнам в течение шестидесяти дней после прекращения огня, а Северный Вьетнам вернёт американских военнопленных. Трехсторонняя комиссия должна была организовать политическое урегулирование, провести выборы и взять на себя ответственность за реализацию их результатов.[1895]