В условиях расовой поляризации потребовался всего лишь один инцидент, чтобы подорвать межрасовый подход в движении за гражданские права. Это случилось, когда Джеймс Мередит, одиночка, пытавшийся интегрировать Оле Мисс в 1962 году, решил в июне 1966 года совершить 220-мильное паломничество из Мемфиса, штат Теннесси, в Джексон, штат Миссисипи. Мередит надеялся, что чернокожие люди будут вдохновлены и воодушевлены на регистрацию для голосования.[1626] Однако через два дня после начала похода белый человек в Хернандо, штат Миссисипи, выпустил три пули из автоматического ружья 16-го калибра в Мередита и горстку его товарищей по маршу на шоссе. Мередит упал на землю, истекая кровью, и был срочно доставлен в больницу в Мемфисе.

Когда Мередит начал свой марш, мало кто обратил на него внимание. Никакие организации по защите гражданских прав не принимали в нём участия. Стрельба все изменила. Ведущие лидеры движения за гражданские права — Кинг, Флойд Маккиссик, который в январе сменил Джеймса Фармера на посту главы CORE, и Стоукли Кармайкл, который в мае сменил Джона Льюиса на посту лидера SNCC, — быстро приняли решение возобновить марш. Мередит, чьи травмы оказались поверхностными, был несколько озадачен и обеспокоен тем, что предлагают сделать эти лидеры. Но он дал своё согласие на продолжение марша. Без всякого предварительного планирования новый драматический протест — первый в таком масштабе после Сельмы за пятнадцать месяцев до этого — был пущен в ход.

В течение следующих десяти дней участники марша, численность которых составляла от 30 до 250 человек, шли к Джексону без серьёзных инцидентов. Но в Гринвуде полиция арестовала Кармайкла и ещё двух работников SNCC по обвинению в нарушении местного постановления, запрещающего ставить палатки на территории местной школы для чернокожих. Кармайкл, вест-индиец, учившийся в Университете Говарда, был гордым и вспыльчивым молодым человеком. Хотя он и относился к ненасильственной философии Кинга, он не верил в неё, и он уже сильно разозлил Роя Уилкинса из NAACP и Уитни Янга из Городской лиги, которые приехали в Мемфис, чтобы принять участие в стратегических совещаниях. Оба лидера в гневе вернулись в Нью-Йорк. Кармайкл также потребовал исключить белых из марша, отступив только под давлением Кинга. Когда Кармайкл вышел из тюрьмы под залог, он воспользовался случаем и разогнал на месте происшествия возбужденную толпу из 600 человек.

Его речь стала важной вехой на пути к отказу от межрасового сотрудничества в движении за гражданские права. «Меня арестовывают уже в двадцать седьмой раз», — объявил он. «Больше я в тюрьму не пойду». Затем Кармайкл пять раз прокричал: «Мы хотим власти чёрных!». С каждым разом толпа аплодировала все с большим энтузиазмом, и Кармайкл был рад такой реакции. «Все здания судов в Миссисипи», — кричал он, — «должны быть сожжены завтра, чтобы избавиться от грязи». Он снова и снова спрашивал своих слушателей: «Чего вы хотите?» Толпа отвечала, с каждым разом все громче: «Власть чёрных! Чёрная власть! ЧЕРНАЯ СИЛА!»[1627]

Призыв Кармайкла не был ни спонтанным, ни новым в долгой истории чёрного протеста в Соединенных Штатах. Тенденция к тому, чтобы чёрные руководили деятельностью по защите гражданских прав, даже если это исключало белых, была неумолимой с тех пор, как Демократическая партия свободы Миссисипи потерпела поражение на Демократическом национальном съезде в 1964 году. SNCC, выбрав Кармайкла вместо Льюиса за месяц до этого, продемонстрировал свою готовность к этому. Вилли Рикс, передовик SNCC на марше, опробовал фразу на митингах и настоятельно рекомендовал Кармайклу использовать её. Тем не менее, реакция чернокожих в Гринвуде, многие из которых были местными жителями, на лозунг «чёрной власти» была поразительной. Впоследствии воинствующие чернокожие говорили о «чёрной силе» постоянно, иногда под аккомпанемент яростной антибелой риторики.[1628]

То, что на самом деле означала эта фраза, стало предметом бурных дебатов в последующие несколько недель и месяцев.[1629] Путаница в этом вопросе была понятна, ведь «чёрная сила» была скорее криком ярости, чем систематической доктриной. Некоторые, кто использовал это слово, были активистами, признававшими превосходство ресурсов политической системы, в которой доминировали белые. Они считали «чёрную силу» временной стратегией солидарности, подобной той, которую использовали другие некогда бесправные этнические группы, чтобы закрепиться в плюралистической демократической политике. «Прежде чем группа сможет войти в открытое общество, — говорилось в одном из манифестов, — она должна сначала сомкнуть ряды».[1630] Другие сторонники чёрной власти, однако, были радикалами и/или чёрными националистами, которые верили в исключение белых из чёрных институтов и отвергали не только предпосылки интеграции, но и белое общество в целом. Кармайкл, один из них, также время от времени выдвигал марксистские социальные идеи. Другие боевики, вслед за Лероем Джонсом, рассматривали чёрную власть как способ возродить чёрную гордость и подчеркнуть афроамериканскую культуру, которую они считали более свободной и менее «зажатой», чем культура белых.[1631]

Однако, по сути, стремление к власти чернокожих было более или менее неизбежным результатом динамики протеста против гражданских прав в 1960-х годах. В его основе для большинства сторонников лежала не слишком сложная идея. Кармайкл объяснил её в своей речи в Гринвуде, когда сказал: «Мы должны сделать то, что делали все группы в этой стране, — мы должны захватить общину, где нас больше, чтобы у нас была достойная работа».[1632] Сторонники чёрной власти настаивали на том, что белым нельзя доверять помощь. Из этого следовало, что чернокожие должны сами контролировать свои политические и экономические институты. Если белые чувствовали себя брошенными, это было очень плохо. Если они становятся агрессивными, чёрные должны быть готовы защищать себя.

По этим причинам «чёрная сила» бросила вызов Кингу и другим сторонникам межрасового подхода и ненасилия. Они оставались приверженцами стратегий сотрудничества с белыми либералами и цели расовой интеграции (, как не был привержен Кармайкл). А. Филип Рэндольф осуждал чёрную власть как «угрозу миру и процветанию». Он добавил: «Ни один негр, борющийся за гражданские права, не может поддерживать чёрную власть, которая выступает против гражданских прав и интеграции».[1633] Некоторое время Кинг подумывал о том, чтобы отстранить SCLC, свою организацию, от участия в марше. Отказавшись от такого шага, он, тем не менее, выпустил заявление, в котором говорилось: «Термин „чёрная сила“ неудачен, потому что он создает впечатление чёрного национализма… превосходство чёрных было бы таким же злом, как и превосходство белых». Уилкинс пошёл дальше, написав в журнале Life, что «Чёрная сила» — это «обратная сторона Миссисипи, обратный Гитлер и обратный Ку-клукс-клан». Хотя позже Уилкинс отказался от этого заявления, было очевидно, что подход Кармайкла напугал его. Белые либералы тоже были расстроены. Вице-президент Хамфри, вероятно, говорил за многих, когда заявил: «Расизм есть расизм, и в Америке нет места для расизма любого цвета».[1634]

Разногласия, разделявшие Кармайкла и Кинга, широко освещались в СМИ, когда участники марша, теперь уже более многочисленные, возобновили свой путь к Джексону. Большинство чернокожих на сцене были привлечены лозунгом «чёрной власти», к которой в общих чертах они стремились уже много лет. Они продолжали поддерживать Кармайкла и других боевиков на митингах. Однако большинство из них также почитали Кинга. Толпы людей стекались к обочинам дорог, чтобы только иметь возможность увидеть его, и толпились у его платформ, чтобы иметь возможность сказать, что они прикоснулись к нему. Пока лидеры боролись за контроль над маршем, многие чернокожие последователи пытались избежать явного выбора между ними.