Я сидел, и голова шла кругом.

Старый мир. Что это такое? Погоня за технологиями… может ли это быть наш мир, тот самый, откуда я родом?

Эта мысль была пугающей и захватывающей одновременно. То есть, возможно, место, где я оказался — это будущее нашего мира после катаклизма…

…но что-то не сходилось. Если это было будущее после Разлома, то, во-первых, наверняка должны были остаться памятники прошлой цивилизации. Не единичные, а множество, целые руины городов, остатки технологий. Во-вторых, как так получилось, что за 400 лет (или сколько там прошло?) была выстроена целая Империя, и ни у кого не осталось точных знаний о том, что было до? Всё это было странно и нелогично. Будто я участвовал в каком-то глупом реалити-шоу.

Я убрал эти книги.

А может, всё это — сон? — мелькнула отчаянная мысль. — Просто мой посмертный сон? И в нём все эти абсурдные события просто принимаются как должное?

Но для сна всё было слишком реальным. Слишком болезненным. Слишком детальным.

Я решил, что хватит сидеть одному и вариться в этих теориях. Мне нужно было поговорить с кем-то.

Я вышел из своих апартаментов в общую гостиную.

Гостиная была пуста. Синее пламя в камине потрескивало. На столике стояла недоигранная партия в «Игру Родов».

Но дверь в комнату Дамиана была приоткрыта. И оттуда доносились голоса. Они были там, вместе.

Я подошёл к двери комнаты Дамиана, из которой шёл свет, и прислушался.

— … нестабилен, — говорил Дамиан своим ровным, холодным тоном. — Он был на грани взрыва. А потом вдруг стал спокойным. А потом снова… эта выходка в конце. Он как маятник.

— Он просто… живой, Дамиан, — отвечал голос Лины. В нём слышались защитные нотки. — Он не привык, что нужно скрывать свои чувства за маской ледяного безразличия. Он настоящий.

— «Настоящий» — это опасно, — отрезал Дамиан. — Особенно сейчас. Магистр знает, что мы были в его логове. Отец Воронцова и Голицыны ненавидят его. Он — ходячая мишень. И мы рядом с ним.

Они говорили обо мне.

Я стоял за дверью, и их слова были как пощёчины. Мне стало не по себе. Обо мне говорят за моей спиной. Я пришёл к ним за общением, за чем-то тёплым, а оказалось, что я для них — проблема. Опасность.

Я хотел было постучать, прервать их. Но в последний момент я остановил себя. А что я им скажу? Нет, ребята, я не опасен?

Дамиан был прав. Я — ходячая мишень. И они рядом со мной.

Я молча, бесшумно, отошёл от их двери и вернулся к себе.

Наверное, я и вправду для них опасен. Я посмотрел на свою новую библиотеку, на это огромное хранилище силы и знаний. Значит, есть только одно решение.

Я подошёл к своей двери и повернул ключ в замке. Раздался тяжёлый, глухой щелчок. Я заперся.

Больше никаких ночных вылазок. Никаких разговоров по душам. Никаких друзей.

Я погрузился в книги.

Дни слились в один бесконечный цикл. Я читал, изучал, практиковал, сопоставлял, снова перечитывал и снова практиковал. Мне нужно было стать сильнее. Возможно, самым сильным из всех.

Я чувствовал, что мой дар — это не просто слово, это действительность. То, на что у других уходили годы, я усваивал за дни. То, на что требовались десятилетия, мне хватало недели.

Мой новый арсенал:

Магия Пространства (Родовая):

«Мгновенный сдвиг» / «Блинк»: Я отточил его до совершенства. Перемещение в пределах видимости стало для меня таким же естественным, как дыхание. Я мог «прыгать» по комнате до десяти раз подряд, прежде чем чувствовал лёгкую усталость.

«Пространственный камуфляж»: Моя невидимость стала почти идеальной. Я научился не просто «огибать» свет, но и приглушать свой эфирный след, становясь почти незаметным даже для магического зрения.

«Пространственные лезвия»: Самое опасное атакующее заклинание. Я научился создавать до трёх коротких, невидимых «разрезов» в пространстве одновременно, способных игнорировать любую физическую броню.

«Карманное измерение»: Я создал своё первое суб-пространство. Небольшое, размером со шкаф, но абсолютно стабильное. Я мог «складывать» туда книги и другие предметы одним усилием воли.

«Гравитационная аномалия»: Локальное искажение гравитации. Я научился на несколько секунд увеличивать или уменьшать вес предметов (или противников) в небольшом радиусе, сбивая их с ног или прижимая к полу.

Атакующие плетения:

6. «Цепная молния»: Усовершенствованная версия простого «Эфирного клинка». Энергетический заряд, который после попадания в первую цель перескакивал на две ближайшие.

7. «Огненный шар»: Классика, которую я так и не смог создать раньше. Теперь, поняв структуру смешения стихий, я мог формировать небольшие, но очень горячие и взрывоопасные сферы.

Защитные плетения:

8. «Адаптивный Кокон»: Я научился не просто создавать двухслойный щит, а динамически изменять его структуру. Если в меня летело огненное заклятие, я инстинктивно насыщал щит эманациями Воды, если ледяное — эманациями Огня.

9. «Эфирная броня»: Вместо статичного щита я научился окутывать своё тело тонкой, невидимой плёнкой уплотнённого эфира, которая не блокировала удары, а амортизировала их, не стесняя движений.

Иллюзии и Ментальная магия:

10. «Двойник»: Я научился создавать свою простую, недолговечную иллюзорную копию, способную двигаться и отвлекать внимание.

11. «Зона Тишины»: Плетение, создающее вокруг меня сферу, в которой любые звуки поглощались. Идеально для скрытного проникновения.

12. «Телепатический шёпот»: Простейшая форма ментальной магии. Я научился посылать короткие, односложные мысленные сообщения тем, с кем у меня была установлена связь.

Некромантия (только теория!):

13. Я изучил основы. Я понял, как работает «Некротическая печать» Дамиана, как Магистр высасывает жизнь и как он «сшивает» своих монстров. Я не практиковал эту магию, она вызывала у меня отвращение, но я знал, как ей противостоять.

Я мало спал. Иногда забывал про еду. Я был похож на сумасшедшего учёного, одержимого своей работой. Я чувствовал, как сила наполняет меня, как я становлюсь кем-то… или чем-то другим.

Они стучали. Лина, Дамиан. Я не открывал.

Ректор присылал вызовы. Я их игнорировал.

Прошла неделя.

Я сидел за столом, изучая сложнейшую схему из гримуара Магистра.

И вдруг… я почувствовал это.

Резкий, ледяной всплеск магии. Совсем рядом. В общей гостиной.

А затем — крик.

Женский, полный ужаса и боли крик.

Это кричала Лина.

Вот чёрт!

В тот момент, как я услышал её крик, вся моя апатия, все мои философские терзания, вся моя изоляция — всё это испарилось.

Я резко подскочил со стула, опрокинув его. Замок на моей двери? Плевать! Я не стал его открывать. Я просто «сдвинулся», шагнув сквозь дерево, оказавшись в гостиной.

Картина, представшая передо мной, заставила кровь застыть в жилах.

Лина лежала на полу, в нескольких метрах от своей двери. Она была без сознания. Над ней склонилась фигура в тёмном плаще с капюшоном — «Охотник» Химер. Но он был не один.

Рядом с ним, спиной к нему, стоял Дамиан. А перед ним, прижав к стене, стоял… второй «Охотник». Дамиан сражался с ним, защищая Лину.

Но это была ловушка.

Тот «Охотник», что стоял над Линой, не смотрел на Дамиана. Он смотрел на меня. В его руке был не нож. В его руке была странная сфера из чёрного, дымящегося стекла.

И он ждал. Он ждал именно меня.

— Наконец-то, — прошипел он из-под капюшона. — Приманка сработала. Магистр будет доволен.