Он поднял сферу.

— Прощайся со своей душой, Воронцов!

И он бросил сферу мне под ноги.

Сфера ударилась о пол и не разбилась. Она взорвалась. Но это был не взрыв огня или энергии.

Это был взрыв… тишины. И пространства.

Из точки падения во все стороны хлынула волна абсолютной, всепоглощающей пустоты. Она не разрушала. Она стирала. Каменный пол, ковёр, ножки стола — всё, чего она касалась, просто исчезало, превращаясь в ничто.

Это была пространственная бомба. Ловушка, созданная специально для меня. Магия моего Рода, обращённая против меня самого.

Волна пустоты неслась прямо на меня. Увернуться было невозможно. Поставить щит — бессмысленно, она сожрёт любой щит.

У меня была доля секунды, чтобы принять решение.

Доля секунды.

Волна небытия несётся на меня.

Никакой паники. Только холодный, кристальный расчёт.

Первое. Выжить.

Я топнул ногой. «Пространственный якорь». Но не тот, что я использовал против твари. Я влил в него всю свою силу, всё своё понимание Сети. Я не просто «прибивал» себя к полу. Я «вплетал» своё существование в саму ткань этой комнаты, этого мира, становясь её фундаментальной, неотъемлемой частью.

Волна пустоты ударила в меня.

Она не смогла меня стереть. Она не смогла меня сдвинуть. Она просто… обтекла меня, как река обтекает несокрушимую скалу, и погасла, оставив на полу огромный, дымящийся круг абсолютного ничто.

Я устоял.

Второе. Наказать.

Пока «Охотники» смотрели, ошарашенные тем, что я выжил, я действовал. Я не стал бросать в них заклинания. Это было слишком медленно.

Я «посмотрел» на них через Сеть. Увидел их эфирные тела. Их позвоночники.

И создал «Пространственные лезвия». Не снаружи. А внутри.

Три тончайших, как мысль, разрыва в пространстве возникли прямо в их спинном мозге, на уровне груди. Они не почувствовали боли. Они просто… упали.

«Охотник», который бросил сферу, рухнул на пол мешком. Его ноги больше не слушались.

Тот, с которым дрался Дамиан, тоже обмяк и сполз по стене, его клинок выпал из безвольной руки.

Они были живы. Они были в сознании. Но от груди и ниже их тела были просто кусками мяса. Они больше никогда не смогут сделать ни шагу.

В гостиной воцарилась тишина.

Дамиан смотрел на поверженного противника, потом на меня. Его лицо было бледным. Он видел, что я сделал. И это его напугало. Он знал некромантию, тёмную магию. Но то, что я сделал, было чем-то другим. Холодным. Хирургическим. Абсолютным.

Я отменил «Якорь», и меня качнуло. Атака и защита отняли у меня почти все силы.

Я бросился к Лине, которая всё ещё лежала без сознания на полу.

— Лина! — я осторожно перевернул её.

Она была жива, дышала. Но её эфирное поле было… тусклым, истощённым. Как будто из неё высосали почти всю энергию.

— Что с ней? — спросил я, поворачиваясь к Дамиану.

Он подошёл, опустился на колени рядом.

— «Сфера Поглощения», — сказал он глухо. — Древний артефакт «Химер». Он не убивает. Он высасывает эфир, оставляя жертву в глубокой коме. Ей… ей нужно переливание. Эфирное. Иначе она может не очнуться. Или очнётся… пустой.

Он посмотрел на меня. В Академии был только один человек, способный на такое «переливание». Магистр Шуйский, отец Петра.

Я посмотрел на двух барахтающихся на полу «Охотников». Мой взгляд был ледяным.

— Вы отсюда никуда не уйдёте, — сказал я. — Даже если вас надумают унести.

Я поднял руку и, не глядя на них, наложил на каждого «Пространственный якорь», прибив их к этой точке реальности. Они дёрнулись, а затем замерли, не в силах сдвинуться ни на сантиметр.

Затем я опустился на колени к Лине. Её лицо было бледным, дыхание — едва заметным.

— Дамиан, останься здесь, — приказал я. — Охраняй их. Не дай никому войти. И никого не выпускай.

Он молча кивнул, его тёмные глаза были прикованы к Лине.

— Лина… держись, — прошептал я. — Держись, прошу тебя.

Я закрыл глаза. Увидел Сеть. Проигнорировал всё. Я искал только один след. След Петра Шуйского, который я запомнил. И через него — след его отца. Я нашёл его. Яркий, хоть и ослабленный, узел некротической и целительской энергии. Родовое поместье Шуйских.

Я приложил руку к плечу Лины. Я не просто касался её. Я «впустил» её в свою ауру, окутал её своим эфирным полем, как защитным коконом. Я «взял её на руки», но не физически, а энергетически, поддерживая её угасающую жизнь своим собственным эфиром.

А затем, собрав все оставшиеся силы, я совершил самый сложный «сдвиг» в своей жизни.

Один мощный «сдвиг».

Хлоп.

Мир исчез.

Запах озона и пыли сменился запахом старого дерева, трав и благовоний. Я открыл глаза.

Мы оказались посреди огромного, но довольно запущенного холла. Потёртые гобелены на стенах, выцветшие ковры, пыль на мебели. Это было Родовое гнездо Шуйских.

И мы были не одни.

Прямо перед нами стояли двое. Старый князь Шуйский и его сын, Пётр. Они, очевидно, говорили о чём-то, и наше внезапное появление заставило их замереть в шоке.

Старый князь смотрел на нас с ужасом. А Пётр… Пётр смотрел на Лину, которая безвольно обмякла в моём энергетическом «коконе», на её бледное лицо, и его глаза расширились от паники.

— Княжич Воронцов!.. Что… что случилось⁈ — выкрикнул он.

Я держал Лину. Я был на пределе своих сил.

— Ваша помощь, — выдохнул я, глядя на старого князя.

— Ей нужно эфирное переливание! — крикнул я, чувствуя, как слабеет моя хватка. — «Сфера Поглощения»! На неё воздействовали!

Я посмотрел прямо в глаза старому князю.

— В общем, князь, срочно! Я не смогу долго её держать! Что делать⁈

Мои слова вывели их из ступора. Старый князь Шуйский, целитель до мозга костей, мгновенно преобразился. Вся его апатия и уныние исчезли, сменившись стальной решимостью врача.

— В лазарет! Живо! — скомандовал он. — Пётр, готовь операционную! Стабилизирующий раствор, кристаллы жизни, полный комплект!

Пётр, не задавая больше вопросов, сорвался с места и бросился в одну из дверей.

— А вы, княжич… — старик подошёл ко мне и положил свою сухую, но сильную руку мне на плечо. — Сюда. Держитесь.

Он повёл меня по коридору. Я шёл, пошатываясь, сосредоточив все свои силы на поддержании кокона вокруг Лины.

Мы ворвались в просторное помещение, залитое светом. Это был их родовой лазарет. Здесь было старое оборудование, но всё было в идеальном порядке.

— На стол! — приказал князь.

Я осторожно опустил Лину на операционный стол, и в тот же момент, как я разорвал нашу связь, мой кокон исчез. Меня качнуло, и я едва не упал.

Князь Шуйский уже был у её головы. Его руки засветились мягким, зелёным светом. Он проводил диагностику. Пётр суетился рядом, раскладывая инструменты и кристаллы.

— Пульсация эфира критически низкая… — бормотал старик. — Истощение третьей степени… Они почти выпили её досуха.

Он поднял на меня глаза.

— Вы спасли ей жизнь, княжич. Ещё бы несколько минут… и её душа начала бы угасать.

Он повернулся к сыну.

— Пётр! Мне нужен донор! Совместимая группа! Быстро!

Пётр бросился к шкафу с картотекой. А я стоял и смотрел на бледное, безжизненное лицо Лины. И чувствовал свою вину. Это я не уследил. Это из-за меня она здесь.

— Нет никого! — в отчаянии воскликнул Пётр, перебирая карточки. — Из всех, кто сейчас в поместье, нет ни одного подходящего донора! Все либо слишком стары, либо другой группы!

Старый князь выругался.