— А-а-а, понятно, — кивнул я с умным видом. — Спасибо.

Магистр Филонов смотрел на меня, и я видел, как в его голове рождается с десяток научных теорий о природе моего дара.

— Кхм… — он прокашлялся, пытаясь вернуть контроль над лекцией. — Что ж… как мы видим… у некоторых студентов дар проявляется… весьма… необычно. Продолжим…

Но никто его уже не слушал. Все смотрели на меня. Я снова был в центре внимания. И я понимал, что моя «нормальная» студенческая жизнь закончилась, так и не начавшись.

Лекция закончилась в полном смятении. Я вышел из аудитории под шёпот и испуганно-восхищённые взгляды.

Руны, руны… — думал я по пути к ректорату. — Это интересно. Какие есть ещё? Эта «Ансуз» на меня, похоже, не подействовала. Или подействовала, но я не заметил, потому что и так схватываю всё на лету?

Эта мысль заставила меня задуматься. Может, мой дар — это и есть своего рода постоянная, активная руна понимания, впечатанная в мою душу?

Я дошёл до знакомых массивных дверей кабинета ректора. На этот раз я не стал ждать. Я просто постучал.

— Войдите, — донёсся его спокойный голос.

Я вошёл.

Ректор Разумовский сидел за своим столом. Но стол был пуст. Никаких книг, никаких свитков. Он просто сидел и смотрел на меня.

— Княжич Воронцов, — он кивнул на кресло. — Присаживайтесь.

Я сел.

— Я уже в курсе вашего… выступления на «Боевых Трансформациях», — начал он без предисловий. — И мне только что доложили о вашем… успехе в рунологии. Вы производите много шума, Алексей.

В его голосе не было ни гнева, ни одобрения. Только холодная констатация факта.

— Я пригласил вас, чтобы начать наши индивидуальные занятия. И наш первый урок будет посвящён не магии. Он будет посвящён вам.

Он подался вперёд.

— Я хочу знать, кто вы, — повторил он тот самый вопрос, что задал мне Дамиан. — Не как ректор — ученику. Не как судья — обвиняемому. А как магистр — феномену. Я хочу понять природу вашей силы.

Он ждал.

Я молчал, решая, что ему ответить. Использовать ту же тактику, что и с Дамианом? Сказать «я не знаю»?

Но ректор не дал мне времени на раздумья.

— Не трудитесь придумывать ответ, — сказал он. — Я сам его найду.

Он поднялся из-за стола.

— Встаньте.

Приказ прозвучал властно, но я не стал тут же вскакивать.

— Э-э… зачем, ректор? — спросил я, глядя на него снизу вверх.

Я пытался выиграть время, понять, что он задумал.

Ректор Разумовский посмотрел на меня, и в его глазах не было раздражения. Скорее, тень нетерпения.

— Это — урок, княжич, а не светская беседа, — ответил он. — А на моих уроках ученики выполняют то, что я говорю. Встаньте.

Его тон не предполагал дальнейших возражений. Я понял, что спорить бесполезно. Я медленно поднялся со своего кресла.

— В центр комнаты, пожалуйста, — он указал на место. — Закройте глаза. И не сопротивляйтесь. Я не буду вторгаться в ваши мысли. Я просто хочу… посмотреть на вашу ауру. На структуру вашего эфирного поля.

Я встал в центр комнаты. Вот чёрт, а если врёт⁈ — мелькнула паническая мысль. — Вдруг сейчас полезет в мысли и воспоминания…

Но делать было нечего. Отказаться — значило признать, что я что-то скрываю.

Перед тем, как закрыть глаза, я посмотрел на него и усмехнулся.

— Хорошо. Только… не сломайте там ничего. Мне только-только начинает всё нравиться!

Моя дерзкая шутка заставила его на мгновение замереть. Он посмотрел на меня с недоумением, а затем в его глазах блеснула тень улыбки.

— Постараюсь, княжич, — ответил он сухо. — Закрывайте глаза.

Я закрыл глаза.

Я почувствовал его присутствие. Он не касался меня, но я ощутил, как его внимание, его магическое зрение окутывает меня, словно плотный туман. Он «сканировал» меня.

Это длилось около минуты. Минуту абсолютной тишины.

— Невероятно… — прошептал он наконец.

Я открыл глаза. Ректор смотрел на меня с выражением, которого я у него ещё не видел. Это был шок. Чистый, научный шок исследователя, столкнувшегося с невозможным.

— Ваше поле… оно… оно чужеродное.

Так… в смысле «чужеродное»? Мысли заметались. Это поле Пети Сальникова, что ли? Я что, был магом от рождения и просто не знал этого, хе-хе⁈ Или это что-то другое?..

Я постарался, чтобы моё лицо выражало не панику, а озадаченность.

— Ректор, не пугайте меня так. Скажите конкретно, в чём суть?

Ректор Разумовский медленно обошёл вокруг меня, не сводя с меня своего изучающего взгляда, словно я был редким и непонятным экспонатом.

— Суть, княжич… — он остановился передо мной. — Суть в том, что я вижу два поля, наложенных одно на другое.

Он поднял палец.

— Первое — эфирное поле Алексея Воронцова. То, которое я знаю. Слабое, нестабильное, с врождённым даром к магии Пространства. Оно сейчас… спит. Оно подавлено.

Он поднял второй палец.

— А поверх него, как доспех, как вторая кожа, сидит другое поле. Ваше. Оно… другое. У него нет родовой предрасположенности. Оно как чистый лист. Но оно невероятно… восприимчивое. Оно не создаёт магию. Оно понимает её. Оно впитывает её, как губка. Оно видит структуру плетений, чувствует потоки стихий, находит резонанс там, где его быть не должно. Именно поэтому вы смогли смешать Землю и Огонь. Вы не заставили их. Вы просто поняли, как они могут существовать вместе.

Он посмотрел на меня в упор.

— Я не знаю, что это за «Ритуал Эха», который вы, как я теперь понимаю, нашли в Запретной секции. Но он не сработал так, как вы планировали. Он не дал вам силу. Он… он вложил в ваше тело другую душу.

Он замолчал, произнеся вслух самую страшную правду. Он всё понял.

Ритуал Эха, он знал! Вот же чёрт подери!

Паника на мгновение сковала меня, но я тут же задавил её. Нужно было играть. Играть самую важную роль в своей жизни.

— Но… разве в ритуале не говорилось о том, что нужна другая душа… для… для пробуждения силы? — я посмотрел на него с видом увлечённого, но немного наивного исследователя. — Вот… получается, что всё как раз и получилось так, как я планировал. Вот тут какая-то душа, в эфирном поле…

Я кашлянул, пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе.

— … но самое главное, что я, Алексей Воронцов, ей управляю! Верно?

Я подмигнул ему, как будто мы с ним были двумя заговорщиками, обсуждающими успешный эксперимент. А сам похолодел от собственной наглости.

Ректор Разумовский смотрел на меня. И я впервые увидел, как его непроницаемая маска дала трещину. Он был не просто удивлён. Он был ошеломлён. Мой ответ был настолько абсурдным, настолько наглым и нелогичным, что он просто не укладывался у него в голове.

Он ожидал мольбы, отрицания, страха. А получил… хвастовство.

— Управляете? — переспросил он медленно, словно не веря своим ушам. — Вы хотите сказать, что вы… намеренно подселили в своё тело чужую душу, чтобы использовать её как… магический процессор? Как живой артефакт для понимания магии?

Он смотрел на меня, и в его глазах боролись ужас от самой идеи и восхищение её безумным изяществом.

— Княжич… — прошептал он. — Вы либо гений, превзошедший всех тёмных магов в истории… либо вы самый безумный лжец, которого я когда-либо встречал.

Он обошёл меня ещё раз.

— И знаете, что самое страшное? Я почти готов поверить в первый вариант.