Во тьме этой не покорившейся стихии ночи наш маленький корабль светился, словно голубой фонарик, пронизанный тысячами энергетических нитей, что призвал мой властитель. Они тянулись вдоль всей обшивки корабля, пронизывали вдоль и поперек палубу и смыкались странным невесомым куполом у нас над головами. Это было похоже на то, что выплетали северяне во время наших ночевок на суше, но структура все же отличалась. Более упрощенная, что ли? Без лишних сплетений, простая и сложная одновременно.

И именно сейчас эта сеть выдерживала градом сыплющиеся на нее удары. Места, куда они наносились, вспыхивали ослепительно-белым сиянием. И не успевал такой участок успокоиться, вернувшись к нежно-голубому, как вспыхивал соседний, и так по всей площади купола, без малейшего перерыва. Вспышка, еще вспышка, белоснежная и невыносимо яркая, такая, что больно смотреть. То, что это самая что ни на есть атака, было теперь совершенно очевидно. Интересно, а шторм тоже «их» рук дело? То, что для такого нападения купол Брэйдана был не предназначен, было теперь мне понятно совершенно точно. Как и то, что осталось совсем немного, прежде чем защита северянина осыплется, словно пепел на ветру. Вспышки не несли с собой никаких звуков, не было ни взрывов, ни хлопков. Лишь ревущий ветер, шум от огромных волн, что швыряют наш корабль из стороны в сторону, и белоснежные вспышки чужих заклятий.

Не теряя более ни секунды из оставшегося времени, порядком окоченевшими пальцами начала расстегивать свою промокшую насквозь куртку. Ни к чему мне этот бурдюк на шее, словно две меня на плечи залезло. Пальцы слушались плохо, слишком замерзли руки. И не потому, что я забыла о терморегуляции собственного тела, просто ветер был невыносимо холодным. Только сейчас заметила, что мои волосы и меховые ворсинки на куртке покрылись ледяной коркой, что неприятно хрустела, стоило начать двигаться. Пальцы рук, словно чужеродный крючки, с трудом удерживали пуговицы. Как же плохо…

Прикрыв глаза, потянулась всем естеством к тому золотому, теплому шару, что представляла у себя в груди, направляя его энергию и тепло в руки, наслаждаясь откликом силы внутри и последовавшим за ним теплом.

Стоило промокшей куртке упасть на палубу корабля, как свое существование прекратила выстроенная Брэйданом защита. Энергетические нити, рваные и обуглившиеся, начинали рассыпаться в пространстве. В то же время на палубе корабля вспыхнули белоснежные окна порталов, рвущих окружающую материю. Эти порталы действительно разрывали ткань мироздания, грубо, насильно прорываясь в естественный порядок. Это не было похоже на то, как хожу я. Тени просачиваются между слоями, не тревожа нити, не затрагивая энергетические токи. Сейчас же материю просто рвало на части. Все это произошло очень быстро. Всего несколько секунд – и на палубу нашего судна высыпало около десяти человек. Каждый из пришельцев был высок и хорошо развит. Их фигуры были укутаны в теплые плащи, а волосы забраны в высокие косы. За спинами виднелись рукояти мечей, которыми никто из пришельцев не спешил пользоваться. Они просто рассредоточились ровным кругом, повернувшись к нам лицами.

Странным образом шторм продолжал бушевать, но нашего корабля это словно бы не касалось. Не было больше той невыносимой качки, хотя дождь вперемешку со снегом и продолжал лить, ветер стал более щадящим. Таким, что можно было безбоязненно подняться на ноги и быть уверенной в том, что тебя не снесет в океан.

Пришельцы сейчас больше всего напоминали собой каменные изваяния. Совершено непроницаемые лица, белоснежная кожа, точеные черты лица. То, что это не люди, было ясно с первого взгляда, но и от властителей, которых я видела до сих пор, они тоже отличались. Отличались чем-то, что можно ощутить лишь на уровне подсознания. Какой-то незримой идеальностью, нечеловечностью, выветренностью. Словно не живые, бесстрастные, так будет сказать гораздо правильнее. Не было в их глазах того огонька любви к жизни, который светился в глазах Брэйдана или Рика. А, быть может, это мне хотелось так их воспринимать? И это я боялась разглядеть за их лицами живых людей?..

Но вот круг слегка расступился, и из-за плеч пришельцев вышел мужчина. Он шел неспешно, очень уверенно. Его поступь была тверда, его осанка говорила о том, что этот человек не привык склонять голову ни перед кем. Его черные, словно вороново крыло, волосы были так же заплетены в высокую косу, а его зеленые, цвета весенней травы, глаза с хищным прищуром смотрели на каждого из нас и ни на кого конкретно. Вот только я, стоило мне увидеть того, кто ступил на палубу нашего корабля, казалось, проваливаюсь в какой-то бесконечный запутанный кошмар.

Сердце, судорожно сжавшись, замерло, нерешительно сделало новый удар и понеслось в груди бешеным галопом, заставляя кровь бежать, обжигая вены внутри. На мгновение мне даже подумалось, что реальность ускользает от меня. Прерывистый вдох вырвался из груди, и только тогда удалось взять себя хоть немного в руки.

Сейчас из-за спин своих товарищей уверенной походкой вышел тот, кого я никак не ожидала увидеть. Он был так похож, одно лицо, одна фигура, те же глаза, губы, черты лица, такие знакомые и любимые, но такие холодные и далекие. Брэйдан. Это была точная его копия, идеально похожая. Вот только глаза… Это были чужие и холодные глаза незнакомца.

Я резко обернулась, ища взглядом его. Того, кого хотела увидеть сейчас больше всего на свете. Увидеть и убедиться, что этот пришелец точно не Брэйдан. Что мой властитель реален, и все, что было, не сон!

Брэйдан каменным изваянием замер по правую сторону от меня. Его мокрые пряди волос черными змеями облепили шею и плечи. Сейчас он напряженно следил за своей точной копией, что с каждым шагом приближалась к нему. На самом дне его глаз плескалась ничем не прикрытая ярость. Словно еще не много, и он мог бы убить пришельца при помощи одного лишь взгляда.

– Gotte abst, brud[69], – неожиданно заговорил пришедший.

Брэйдан не ответил на приветствие чужака. Моих знаний языка уже хватало, чтобы понять, что сейчас сказал этот мужчина. И слово «брат», несмотря на то как были похожи эти двое, не вязалось в моем понимании. Как этот холодный, бесстрастный чужак может быть братом Брэйдану? Сколь были похожи они внешне, столь же различались во всем остальном. Это было невозможно не заметить, даже не зная пришельца.

Человек внимательным взглядом обвел присутствующих, как бы невзначай задержал его на мне, в этот момент я предусмотрительно вернула глазам обычный человеческий вид, Сэй Лум и еще нескольким аирцам. После этого он заговорил вновь, но уже на моем языке. С чего бы?

– Имеет ли смысл говорить с тобой, а?

– Меня мучает тот же вопрос, – скупо ответил Брэйдан.

– Наша борьба, она столь долго длится, что я даже буду скучать по тебе.

– Ингвер, перестань, не трать мое время.

– Конечно, ведь у тебя его осталось так мало, – знакомые нотки в интонации брата Брэйдана смущали меня, но в то же время создавалось дикое впечатление, что устами любимого человека говорит незнакомец. – Просто отдай мне ее, и мы закончим наш разговор.

Брэйдан улыбнулся одними уголками губ.

– Нет.

– Уверен?

В ответ полное решимости молчание.

– Прольется кровь твоих людей, ты же понимаешь.

И вновь в ответ тишина.

Ингвер позволил себе легкую ухмылку и заговорил вновь:

– Зачем ты продолжаешь гнаться за призраками прошлого? Прими настоящее, стоя со мной плечом к плечу…

– Хватит, от твоего нытья у меня болит голова. Все время одно и то же! Я уже наизусть знаю, что ты скажешь, как знаю и то, каков будет мой ответ.

– Ты один, нас одиннадцать, считать-то ты хотя бы умеешь?

На этот раз, словно отражение собственного брата, Брэйдан ухмыльнулся точно так же, как всего несколько секунд назад сделал это Ингвер.

Не говоря более ни слова, Брэйдан ударил первым. Он не сделал ни единого движения, лишь дрогнули кончики пальцев, и огромной высоты волна обрушилась на головы тех, кто осмелился угрожать в эту ночь. Складывалось такое впечатление, что это не вода восстала из пучины океана, а живое существо взяло и смахнуло с палубы корабля половину тех, кто вторгся без предупреждения. Так быстро все произошло, не встретив ни малейшего сопротивления, струи черной воды обвивали тела, утаскивая их на самое дно океана.