Внизу величаво проплывала планета под голубым дымчатым покрывалом. Но она не спала. Я видел, как бушуют страшные пожары там, внизу. И понимал с досадой, что в этом есть и моя вина. Мое вмешательство в жизнь землян привели к взрыву сопротивления, к гибели землян. Я разрушил порядок, баланс сил.

Звездолёт я поместил во временной сдвиг. На одну секунду, такой маленький временной карман. Чтобы никто не смог заметить на орбите мой аппарат. Я не собирался им рисковать.

Вернулся я на нашу базу на спейсфайтере. И выбравшись наружу, обнаружил, что меня поджидает Сашка.

— Чем порадуешь сейчас? — поинтересовался я.

— Пошли покажу, — просто сказал он.

В нашем общем зале, где в центре висел огромный голографический экран, оказалось несколько человек. Кузьмич, Хряк, Толян Зайцев, и еще несколько парней, которые расположились в креслах.

— Я уничтожил станцию, — сообщил я всем присутствующим. — Повлияло это как-то на ситуацию?

— Разумеется, — Сашка усмехнулся. — Смотри.

На экране я увидел вновь кабинет Великого Вождя в Сенатском дворце, и на миг что-то внутри меня вздрогнуло — вспомнил сон, видение, в котором Вождь пытался заставить меня выдать тайну технологии создания туннелей пространства-времени. Шантажируя жизнями моих друзей.

Но сейчас на экране высветился кабинет, где за столом сидело несколько человек, в которых я узнал маршала Бекаса, Дикобразова, а сам Вождь так и ходил по красной дорожке перед столом.

Как вдруг Вождь остановился, замер, повернулся несколько раз вокруг своей оси. Прошел качающейся походкой до стены, ударился лбом о стену. Развернулся и вернулся вновь. И рухнул на пол. Все присутствующие вскочили, в оцепенении уставившись на распростертое тело. И никто, ни один человек не бросился на помощь.

Лежа на спине, уставившись безумным взглядом в потолок Вождь, трясся, будто в лихорадке. Контуры его тела замерцали, начали расползаться в лоскуты. Остался только остов, скелет.

— Значит, это был не клон, а просто робот.

— Да, Лазер, — сказал Сашка. — Как только ты уничтожил станцию, у робота отключился фильтр восприятия. Как, собственно говоря, у всех скалькутсов. Смотри.

Изображение на экране сменилось на обычную улицу мегаполиса, окруженную высотками из стекла и камня, вокруг которых словно невиданные змеи обвивались транспортные коридоры.

На тротуаре стоял скалькутс, тощий, желтый, с дыхательной маской на морде. Стоял в окружении несколько людей, которые с интересом рассматривали его. Заметив, что обнаружен, бросился бежать вверх. И исчез в подворотне.

— Получается, они теперь все видны людям? Тогда надо об этом сказать.

— Правильно! — воскликнул Зайцев. — Запиши обращение к людям Земли!

Осуществить эту идею удалось к вечеру. Моя речь была короткой.

— Люди Земли! Это говорю я, Эдгар Рей. По прозвищу Лазер. Силы режима в прямом эфире убили моего клона. А сам я жив и здоров. Вас держали, как рабов, вашим сознанием манипулировали агрессивные пришельцы, которые использовали вас для своих целей. Пришельцы скрывались среди вас, землян, с помощью фильтра восприятия. Я отключил его. И вы видите их воочию. Вы должны убивать их при виде! У них плотная структура кожи, но есть слабость — они не могут дышать воздухом Земли и вынуждены носить с собой запас дыхательной смеси. У них на лице дыхательная маска, от которой идут трубки в ранец с этой смесью. Если их повредить, они погибнут.

Я вздохнул, бросил взгляд на Сашку, который все, что я говорил, передавал в эфир. Я сделал жест, что хочу кое-что добавить.

— Я хочу обратиться к моим друзьям, которые считали меня погибшим. Дарлин, Осберт, Ларри. Если вы видите меня, слышите. То я хочу вам сказать. Я полностью восстановил наш звездолёт. И мы можем вновь отправиться к другим мирам. Если вы хотите вернуться ко мне, то прошу сообщить мне через любой канал. Из любой телестанции. Просто свяжитесь со мной, и я заберу вас на звездолёт.

Свет погас, и я опустился на кресло, оглядел тех, кто присутствовал при моем выступлении.

Я надеялся, ждал, что Дарлин, Осберт и Ларри вернутся ко мне. Хотя в душе понимал, что между нами прервалась та связь, которая была раньше. Они считали меня погибшим, решили, что навсегда останутся здесь на Земле из-за этого. Теперь им пришлось бы передумать.

Я вышел из зала, направился к океану. Прохладно, высокие волны бились о берег, разбиваясь в высокий фонтан алмазных брызг. Присел на берегу, задумался.

Услышал тихие шаги. Подошла Зои, присела рядом.

— Зои, ты полетишь со мной? — я повернул голову, пытаясь понять по выражению лица девушки, ее реакцию.

— Нет, Эдгар. Я останусь здесь. Я долго думала над этим. И поняла, что не смогу покинуть друзей, мой дом, мою родную землю. Прости.

Я попытался ее обнять, прижать к себе. Но она холодно отстранила меня. Коротко вздохнув, ушла быстрым шагом, словно боялась, что передумает, или услышит от меня какие-то слова, что изменят ее решение.

Уже воцарилась ночь, засияли, переливаясь холодным серебром звезды. Млечный путь залил небо мерцающей рекой из молочной звездной пыли. Свежий бриз с океана, резкие вскрики ночных птиц, сонное мычанье коров. Земля не засыпала ночью, лишь жила своей, другой жизнью.

И меня пронзила тоска о моей собственной родной галактике Астреус. Хотя там меня никто не ждал. Но это моя родина. И я должен понять, узнать, действительно ли доктор Морхед сказал правду, и я потомок людей Земли. Кто-то на моей планете должен об этом знать?

— Лазер, они отозвались, — я не заметил, как рядом возник Сашка. — Пойдем, они хотят тебе кое-что сказать.

Я не стал узнавать заранее, что именно я услышу. А физиономия Сашки казалась непроницаемой.

Вернувшись в зал, я уселся в кресло и сделал Сашке знак, включить связь.

На экране возник зал, небольшое помещение, где я узрел Дарлин и полковника Ковалева.

— Эдгар, мы рады, что ты жив, — начала Дарлин. — И это здорово, что ты восстановил звездолёт.

И я понял, что она скажет дальше. Хотя явно она была далеко, очень далеко от меня. И слышать её мыслеобразы я не мог. Но всей своей сущностью понимал, что услышу.

— Но я… — Дарлин смущенно обернулась к полковнику, словно искала у него поддержки. — Я решила остаться на Земле. Я… понимаешь, Эдгар, стала женой Андрея. Я люблю его. И ты… можешь меня понять? — её голос в конце дрогнул, сорвался, по лицу выступил алые пятна, она смутилась, и Ковалёв, чтобы ободрить ее, сжал ей руку. Взгляд его был холодным и жестким.

— Да, конечно, Принцесса. Я рад за тебя. Поздравляю.

Вряд ли мои слова звучали искренне, мне хотелось закричать: «Нет, Дарлин, вернись ко мне», но я сжал зубы, взял себя в руки.

— Эдгар, — продолжила Дарлин. — Ты тоже можешь остаться здесь, на Земле. Мы поможем землянам прекратить войну, восстановим их планету. Мы передадим наши технологии.

А я подумал о том, что когда я улечу на своем звездолёте, то связь с базой данных прервется для Дарлин. И она уже не сможет ничего передать землянам, кроме тех знаний, которые у нее есть. Но ничего не сказал об этом.

Дарлин что-то говорила ещё, улыбалась, пыталась убедить меня. Но её голос стал звучать неуверенно, скованно. И, в конце концов, она смущенно смолкла.

— Я понял вас, — я постарался придать своему голосу твердость. — Ты остаешься на Земле. Это твой выбор. А вот мой. Я улетаю. Земля — хорошая планета. Но во Вселенной таких планет много.

Сделал Сашке жест, чтобы он отключил связь. Плюхнулся в кресло, с трудом сдерживая слезы. Не хотелось показать слабость при всех.

— Ты дальше хочешь увидеть? — поинтересовался Сашка.

Я кивнул. Экран вновь вспыхнул, отобразив просторный ярко-совещенный зал с рядами прозрачных высоких пластин с золотистыми микросхемами внутри. На их фоне стоял Осберт в белом халате.

— Привет, Эдгар-бродяга! Здорово ты всех запутал. Мы уже похоронили тебя. А ты вон оказался живой и здоровый. Молодец.

— Осберт, я полностью восстановил наш звездолёт. Теперь мы можем вернуться на него с тобой и отправиться в любую точку Вселенной.