В ослепительно ярких лучах станция казалось еще более мёртвой, чем раньше. Зияла провалами, оторванной обшивкой, изломами металлических балок, словно их жевал здоровенный монстр, беспомощно висела бахрома оборванных проводов. И я не мог подавить страх, что стоит нам пристыковаться к этой развалине, как она распадется на куски.

Но стыковка оказалась удачной, и вполне обыденным делом. Шлюз легко принял наш космолёт, система вывела сообщение, что началась декомпрессия. И когда она закончилась, мы вновь оказались в этом проклятом месте, что вызывало у меня неприятные, если не сказать больше, тошнотворные воспоминания.

Мой космолёт оседлала парочка мерзких тварей. Оплели фюзеляж дымными темными щупальцами, и, казалось, спали. Но стоило нам приблизиться, как они мгновенно заклубились, потемнели, по шкуре побежали ослепительные разряды молний. Резкий звук разрезал воздух. И почти у моих ног врезался разряд молнии, оставив дыру с оплавленными краями. Мне удалось отскочить. Оглянувшись, я заметил разбитое окно небольшого закутка, ограниченного металлической стеной и стеклом. Там, внутри, виднелись мониторы, видимо, здесь когда-то был пост охраны.

Оказавшись внутри, я обнаружил, что мои напарники уже облюбовали это местечко. Я устроился у стены, рядом с высоким и узким металлическим шкафом. Осторожно приоткрыв одну из створок, я обнаружил на полке пистолет-пулемет и несколько магазинов к нему. Против тварей это оружие бесполезно, но все же приятно, что хоть что-то есть.

— А если в них дезинтегратором пульнуть? — предложил Петр. — Эдгар, у нас есть ведь такие?

Ну да, клоны моего бластера. Их размножили и раздали всем.

— Нет. Нельзя, — объяснил я. — Я не смогу так настроить, чтобы не задело обшивку космолета. Это может его повредить его.

— Ну и как нам теперь этих тварей убрать? — оглядел двух своих сопровождающих.

— Можно нуль-волновым резонатором попробовать, — прошептал Петр.

Достал из ранца пластиковую коробку, осторожно извлек из нее нечто похожее на заключенную в прозрачный корпус толстую микросхему, допотопную и не вызывающую никакого доверия к ее возможностям.

— Ну, включи, посмотрим.

Петр поколдовал над прибором, из него выскочил зонтик антенны на тонкой ножке. По щелчку рычажка она начала вращаться. На маленьком экранчике поползла линия зарядки. И когда достигла красной зоны, Петр вдавил кнопку.

И ничего. Дымные гады даже не пошевелились. Значит, прав был маршал, когда говорил Вождю, что нуль-волновой резонатор бесполезен. Но меня одолело любопытство, насколько этот прибор вообще умеет хоть что-то делать, кроме того, что крутить-вертеть антенной.

Сканер нейро-интерфейса проник внутрь, проверил все настройки электронных компонентов, и я осознал, в чем проблема.

— Эта штука бесполезна, пока её не подключили к мощному источнику энергии, — выдал я вердикт.

— Ну он же работает, — осторожно возразил Костик. — Вот антенна крутится.

— Это игрушка. Без источника питания. Понимаешь?

— Ну и где нам взять этот источник? — с досадой бросил Петр.

Я снял ранец. Настроил подачу энергии беспроводным способом. Вдавил кнопку. И тут твари вздрогнули, по шкурам прошли волны, разряды усилились, заплясали по фиолетовой поверхности в бешеном танце. Гады, оторвавшись от фюзеляжа, всплыли вверх. И резво направились в нашу сторону.

— Выключай! Выключай шарманку! — зашипел Костик. — Они сейчас нас убьют!

— Да подождите ты орать, — спокойно бросил Петр. — Бластер доставай. Ну что ты на меня уставился. Тебе же дали оружие!

Две твари подобрались почти к самому нашему тайному местечку, где мы прятались втроем.

— По моей команде! Залп!

Я и Петр вскинули наши бластеры и синхронно нажали рычаг подачи. Костик тоже вытащил оружие, но не удержал в руках, выронил с грохотом, бластер закрутился на полу и откатился под стол.

Но мы с Петром не растерялись. Вырвался едва заметный луч. Ударил в тварей. Разбросал их на дымные лоскутки, кусочки в стороны, и они медленно растаяли в воздухе.

Выскочив через дыру в стекле нашего потайного местечка, где мы прятались, я бросился к своему летуну. Не терпелось проверить, жив он или нет. Мягко пророкотали электромоторы, люк послушно раскрыл створки вверх и вниз, пропустил меня. Шаг внутрь и одна за другой, весело перемигиваясь, загорелись лампы, встроенные в стены.

Легко перепрыгнув через спинку кресла, я занял, наконец, свое законное место пилота, капитана этого аппарата. И он будто узнал меня, тело мягко и приятно обволокло защитной массой.

Парни тоже забежали внутрь. И я закрыл люк. Включил быструю проверку чек-листа. Пробежались по настройкам. И радость залила душу. За все эти страшные дни, мой аппарат не пострадал. Остался таким же надежным и верным другом.

— Места займите, — скомандовал я. — Мы отправляемся.

Сорвавшись с палубы, набрал скорость. Автоматически вышли створки капсул, закрыли с головой, погрузив в мерцающую ослепительными вспышками тьму, прерываемую экранами управления, которые я вызывал, проверяя настройки. Задал поиск звездолёта. Где он, бедняга, теперь? В каком месте? Не сошел ли с орбиты, которую я настроил? Сможем ли мы в этой бесконечной тьме встретиться?

Мгновения тянулись мучительно долго, измотав меня. Но тут система, наконец, оповестила, что маршрут до звездолета построен. И я отключился на время полёта. Автопилот сам должен донести нас до материнского корабля, пристыковаться и разбудить в финале.

Так, и что тут у нас? Мы прибыли? Я освободился от дыхательной маски, ремней. Вылез. И почему-то нахлынули воспоминания, будто из прошлой жизни. Когда мы только-только прибыли в эту систему. И вот также, я стоял и проверял капсулы Ларри и Осберта.

Но на этот раз из капсул показались два моих напарника. Оба целые и невредимые, только с немного помятыми лицами, и растерянным взглядом. Видно, впервой им перемещаться по космосу в капсулах.

Лифт опустил с палубы вниз. Освещение еле-еле теплилось, но все-таки мой большой и любимый зверь жил, работал.

Я звал Осберта. Пытался найти хоть какой-то обрывок его мысли. Но лишь тягостная мучительная тишина в ответ. Вжик-вжик, распахнулись створки и впустили в капитанскую рубку. И сердце сжала тоскливая боль, потянуло где-то внутри под грудиной. Вспомнил, как уходил, убегал отсюда, чтобы спасти Дарлин и Ларри.

Услышал разочарованный свист и обернулся. Петр с кислым видом уныло смотрел на кресло. Я бросился к нему. Развернул. И замер. В кресле в открытом скафандре сидел скелет. Безнадежно белел череп, чернели пустые глазницы, обнаженная челюсть с рядами зубов отвисла. Я отошел, к горлу подступил комок, на глаза набежали слезы.

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Откуда-то сверху послышался звук, напоминающий прыжки лягушки. Подняв глаза, увидел фигуру в бело-синем скафандре, висевшую вниз головой. На магнитных ботинках. Наклонился к потолку, оторвал ноги. Прыжок. На пол приземлился Осберт. Расплылся в довольной ухмылке.

— Напугался? Думал, я тут сдох? А ведь я мог. Где-то пропадал, сволочь?

Ноги у меня ослабели, задрожали кончики пальцев.

— Осберт, ты просто кретин! Чего ты придумал? — не удержавшись, я ткнул его в плечо кулаком.

— А делать было нечего. Решил, если ты вернешься. Все-таки. Пусть хоть напугаю тебя. Повеселюсь. А я тут умирал просто от скуки.

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.

— А это кто? — Осберт бесцеремонно указал пальцем на Петра.

— Это мои… гм телохранители. Петр Самойлов и Константин Кузнецов. С Земли.

— А, понятно. Ну ты привез металл, капитан хренов? И где Дарлин с Ларри?

— Я ничего не привез. Ларри и Дарлин на Земле. Сложности возникли. Земляне не хотят просто так нам помочь. В общем, долго рассказывать. Нам надо отправляться назад, на Землю.

С Осбертом мы направились на верхнюю палубу, где поджидал наш спейсфайтер.

— Слушай, у меня вопросик для тебя есть. Вот скажи, что это такое?

Я передал в интерфейс Осберта сканы того самого вычислительного центра с космической станции.