На стене я заметил выступающий прямоугольный щиток, Тимур подтащил стул к нему, вытащил провод и воткнул себе в бок, плюхнулся без сил и прикрыл глаза.

— Сколько тебе нужно времени? — поинтересовался я, задержка, даже небольшая, выводила меня из себя, усиливала беспокойство, постепенно переходящее в страх не успеть.

— Минут десять-пятнадцать. Может поменьше. Извините, Эдгар, я — слабак. Без костюма ничто.

— Да ладно! — я похлопал его по плечу и принялся изучать зал.

Прошелся кругом, рассматривая оборудование, похоже устаревшее. Наткнулся на большой шкаф, выкрашенный матовой белой красной. Заглянув внутрь. Там стояли банки, в которых в желтоватой жидкости плавали фрагменты человеческих тел. В одном сосуде я узрел желтовато-розовый человеческий эмбрион, почти сформировавшийся, с полупрозрачными ручками и ножками.

Спустился к цилиндру, пытаясь разглядеть за матовым стеклом, что там могло находиться.

— Это камера клонирования, — Тимур развеял мои мучительные размышления. — Закладывается фрагмент с нужным геномом. Ну и потом создается живое существо.

— Да? Интересно. А вашего этого великого Вождя здесь клонировали?

— Да вы что, Эдгар! — Тимур усмехнулся уже вполне бодро. — Разумеется, Вождя возрождали не здесь. Для такой великой цели построили огромную лабораторию в десять этажей наверху и еще пять под землей. В этом событии участвовала такая толпа народа, огромная команда.

— И ты тоже в команду входил?

— Конечно. Ведь Вождь умер почти сто лет назад, надо было из его праха выделить геном, проверить много раз, что мы создаем именно то, что нужно.

— Ага, — я остановился у стеллажа, забитого толстыми папками с разноцветными корешками. — Ну и что? Получилось?

Вытащил одну папку, полистал. Но ничего не понял. Формулы, текст из непонятных закорючек, выведенных синими чернилами, бумага пожелтела, высохла, уголки загнулись. Будто много лет никто не прикасался.

— Разумеется. Мы воссоздали его тело абсолютно точно. Некоторые хотели улучшить, усовершенствовать внешний вид Вождя. Уж больно неказистый он. Маленького роста, плоское лицо в глубоких оспинах, лоб низкий, левая рука короче правой, правая рука не сгибалась полностью.

— Да? — хмыкнул я, остановившись напротив Тимура. — А на портретах такой прямо шикарный вид.

— А где вы видели портреты?

— На плакатах на космической станции. Там все стены обклеены этим старинным хламом.

— Ну так это пропаганда, — махнул рукой Тимур. — Ничего общего. Мы воссоздали так, как было.

— А разум? Как вы перенесли сознание в это тело?

Тимур замер, свел жидкие брови вместе, заморгал беспокойно.

— Вот никогда не задумывался над этим.

— У нашей расы тоже есть клонирование, — я поспешил объяснить свою мысль. — Это очень помогает в полётах. Часто перегрузки разрушают тело. Уж очень мы хилые перед лицом злого космоса. Но потом тело восстанавливается и туда перемещается сознание, которые хранится в базе данных. Постоянно обновляется. А вот вы как с этим справляетесь?

Тимур покачал головой, видно, что мой вопрос поставил его в тупик.

— Ну что, твой костюм зарядился наконец?

Тимур отсоединил толстый провод со штепселем. И оказался рядом со мной так быстро, что я вздрогнул.

Выбравшись из зала, Тимур помчался с такой дикой, безумной скоростью, что я едва поспевал за ним. Будто парень хотел показать, на что способен его волшебный костюм. Признаться в том, что мне тяжело в скафандре скакать за ним, мешал стыд выказать слабость. И когда мы оказались у очередного створа, я задыхался, сердце стучало с таким грохотом, словно внутри меня здоровенные кузнецы колотили огромными молотами.

— Устали, Эдгар? — Тимур заметив моё состояние. — Сказали бы мне, что я медленнее бежал.

— Не важно, давай открывай, — дыхание моё восстановилось быстро. — Мой скафандр тоже дает мне преимущество. Не переживай. Просто у него нет усиления движения.

Створки разошлись с привычным звуком вжик-вжик. Маленький узкий коридорчик заканчивался металлической лестницей, ведущей наверх.

— Ну вот, — проронил Тимур удовлетворенно. — Мы добрались до завода. Сейчас попадем в литейный цех. Вот только я не представляю, как мы здесь их найдем? Будем обходить все технические помещения?

— Найдем, пошли.

Громадное помещение с круглыми провалами плавильных печей, где пламенел, буйствовал, переливался ослепительно-белым, ярко-оранжевым расплавленный металл. Выливался широким потоком чистого сияющего золота в формы, вздымая клубы пара и сверкающий сноп искр. На мгновение я залюбовался буйством огненной стихии, укрощенной человеком, заключенной им жесткие рамки форм, где он превращался в аккуратные отливки.

Я настроил тепловизор нейро-интерфейса под температуру человеческого тела. Конечно, на этом огромном заводе проступили ярко-желтые пятна в тех местах, где лежали еще теплые заготовки, но спутать их с живыми существами было невозможно. Судя по всему, Дарлин и Ковалев пока еще живы. Выделялась более крупная и высокая фигура — полковник. Рядом щуплое желто-красно-синее пятно — гребанный маньяк Вайсерман. А где-то поодаль светилось совсем небольшое ярко-желтое пятно — видимо, тот ребенок, которого похитили первым.

— Вот, я их нашел, — я вывел на внешний экран очертания дрожащих ярко-желтых-красно-синих пятен. — Но где они конкретно, не понимаю.

— Ну это легко выяснить. У меня есть схема помещений. Вот здесь, — он постучал пальцем по виску. — Сможете считать?

На моей картинке, созданной тепловизором, прорисовалась черными тонкими линиями схема завода.

— Похоже это рядом с диспетчерским пультом. Заброшенный склад или котельная. Пошли. Надо подняться на второй этаж.

И вот тут обнаружилась серьезная проблема. Все в этом месте подчинялось власти роботов. Плавка, литье, перенос готовых остывающих заготовок. Никто и подумать не мог, что сюда придут люди. И хотя на уровне второго этажа выступали сетки балконы, добраться туда мы могли, если бы у нас выросли крылья.

Тимур поднял щиток, и я видел его растерянный взгляд. Оглядевшись вокруг, парень почесал в затылке, осторожно (как мне показалось) предложил:

— Можно попробовать забраться на кран. Он доедет до прохода, через который надо будет только перескочить до балкончика.

Я прикинул расстояние от того места, куда доходила балка и понял, что перепрыгнуть я не смогу, свалюсь вниз. Это совсем меня не обрадовало.

— Давайте все-таки попробуем, — предложил Тимур. — Я смогу перескочить без труда. Ну и вас могу подхватить.

Стало обидно и досадно, что парень может сделать что-то такое, чего я проделать боюсь. И я решился.

Тимур взлетел соколом на балку крана, который ездил туда-сюда. И когда балка ушла до самого конца вправо влегкую перемахнул через проход на балкончик, огибающий по периметру округлую стену рядом. Оказавшись наверху балки, я еле держался, шатало из стороны в сторону, а внизу кипела адская лава. Сердце сжалось в комочек — если я свалюсь туда, никакой скафандр меня уже не спасет. Сгорю, как свеча.

Когда балка оказалась у самого края ограждения, от которого уже было рукой подать до Тимура, я не смог совладать со страхом и уехал назад. Стараясь не смотреть вниз, где бушевал расплавленный металл. Он казался живым, словно тянул ко мне свои огненные пальцы. И лишь со второго раза я решился перепрыгнуть. Но сорвался вниз, и уже представил, как лежу, распластавшись на бетонном полу, как кто-то очень сильный схватил меня и потащил наверх.

— Как ты это сделал? — я не мог сдержать ни удивления, ни восхищения.

Тимур, это тощий доходяга, смог поймать меня в полете, прямо как в цирке акробат и втащить на балкончик, где теперь я сидел, прислонившись к стене, пытаясь усмирить бушевавшее сердце.

— У костюма есть режим усиления, — объяснил Тимур с долей гордости. — Может из любого сделать силача, который слона поднимет.