А перед моим гостем хозяин с невероятным подобострастием поставил высокий стеклянный цилиндр с мутно-белой жидкостью.

— Я хочу предложить тебе работу, Рей, — гость сделал с удовольствием маленький глоток. — Это опасно. Очень опасная и плохо оплачиваемая работа. Но ведь у тебя нет другого выхода. Твоя мать оказалась в самой страшной тюрьме нашей страны. Там долго не живут. Ну а твой отец уже погиб. Его казнили. Это ужасная, ужасная казнь. Вначале электропилой отрезают ноги, потом руки. Казненный видит, как бьет из ран алая кровь. Ему вводят блокатор, чтобы он не отключился, и прошел все этапы своего умирания…

Всю мою сущность залила невыносимая боль, в груди заклокотала ярость, я сжал кулаки под столом. Но потом выдохнул и вновь углубился в еду.

— Ты мне нравишься, Рей, — продолжал господин Акуна-Ре. — Мне нравятся люди, которые умеют держать себя в руках. Мне не нужны истерички, что бросаются на всех с кулаками по любому поводу. Тебе хотелось вмазать мне по физиономии. Но ты сдержался. Это хорошо. Я ценю это. Ты очень молод, Рей. У тебя горячая кровь, в голове толпятся плохие мысли то о самоубийстве, то о мести за отца. Но, если ты сможешь стать членом моей команды, у тебя очень большой шанс стать настоящим капитаном звездолёта. Прекрасного космического корабля. Но пока у тебя будет старая колымага, готовая развалиться в любой момент.

Он вдруг закинул голову и захохотал. Показав безупречные белые зубы, с вкраплением блестящих маленьких точек — алмазов.

— Рей, я шучу. Я не держу у себя старья.

«Не держуууу стаааарья» — тон вдруг понизился почти до баса, замедлился, словно прокрутили запись на пониженной скорости.

Все помещение этой забегаловки, лицо моего гостя начало расползаться, будто старая тряпка. В голове вновь зашумело, заколотило в висках маленькими тупыми молоточками.

И я обнаружил, что лежу на полу, весь перемазанный липкой паутиной.

Громкий чавкающий звук, будто рубили мясо, привлек мое внимание. Я привстал на локте. Попытался встать на ноги, но голову повело, закружило в диком вихре, меня затошнило.

Дымка рассеялась, сфокусировалось зрение, я увидел Ковалёва с громадным тесаком в руках. Откуда только он взял его⁈ Полковник со всей силы колошматил по бесформенной темной куче. Останавливался на мгновение, чтобы стереть пот со лба и вновь начинал орудовать топором. И лишь по торчащей из этой кучи пары тонких изломанных ног, понял, что полковник уничтожает паука.

Держась за стенку одной из кабинок, все-таки мне удалось встать. Помотал головой, чтобы выбросить из головы все неприятный воспоминания. Тонкий едва заметный укол в плечо, медпомощь скафандра ввела тонизирующее. И я сразу ощутил себя бодрым и уверенным.

Дарлин! Где же Дарлин? Ах, вот она! Я одним прыжком оказался рядом, сорвал липкую мерзкую паутину с ее тела.

Девушка пострадала гораздо сильнее, чем я. Меня спас скафандр, мерзкая тварь успела лишь вылить мне на голову ядовитую жидкость, сожгла кожу, но медпомощь скафандра успела всё восстановить. А вот Дарлин совсем не повезло.

Она разделась, видимо, душ хотела принять. Чудовище в углу поджидало нагую и от того еще более уязвимую жертву. Пока я пребывал в отключке, а Ковалёв боролся с пауком, Дарлин пыталась выбраться из сети, но та душила и душила её в смертельных объятьях.

Иссиня-белое лицо, словно паук высосал всю кровь, посиневшие губы, зажмуренные глаза. Несколько гематом неровными пятнами расплылись на теле. Ниже левой груди торчал острый обломок ребра, неестественно вывернутые пальцы. По шее прошла глубокая красная борозда.

Дарлин, Дарлин, зачем я втянул тебя в этот ужас, зачем подверг таким жутким мучениям⁈ Вначале плазменная тварь, теперь громадный паук. Биосканер моего нейроинтерфейса выдал неутешительный результат по состоянию девушки.

Рядом возник Ковалёв. С грохотом отбросил вымазанный коричневой жижей топор.

— Дышит?

Я отрицательно покачал головой. Ковалёв упал на колени рядом. Приложил пальцы к шее девушке, проверил пульс.

— Что ты сидишь, твою мать! Надо реанимацию сделать! — я вздрогнул от его отчаянного крика.

Вытащил из моих рук тело Дарлин, положил на пол.

— Давай! Ты делай массаж сердца, а я буду делать искусственное дыхание. Ну что ты застыл?

— Мы ей не поможем, — я покачал головой.

— Вот ты какой, значит? Да пошел ты на х… ублюдок! Я всё сам сделаю.

Наклонился над телом. Зажав маленький носик Дарлин пальцами, прикоснулся губами к ее губам, стал вдувать воздух.

— Ковалёв, да не суетись ты.

Полковник бережно положил тело Дарлин, отклонился, закрыв лицо рукой. Мутная слеза прокатилась по щеке. Он тихо всхлипнул.

Я схватил полотенце, которое висело на дверце одной из кабинок. Сложил в пару слоев и подложил под голову Дарлин.

Шансов мало. Но надо попробовать.

В нейроинтерфейсе вызвал медпомощь при клинической смерти. Через пару секунд из локтя моего скафандра вылетела стая золотистых мерцающих пылинок, мягкой дымкой они обволокли тело Дарлин. Роились над ней, как маленькие звездочки, скапливались то у лица, перемещались к груди, то обнимали сверкающим облачком ноги. Словно волшебная кисть мага прошлась по бледной коже, стирая гематомы, кровавые ссадины. Лицо порозовело, на щеках выступил румянец.

Дарлин глубоко вдохнула, вскрикнула и присела.

— Эдгар! — обвила меня руками, прижалась.

— Успокойся, милая, все закончилось, — залила теплая волна радости, я ласково провел по её спине, плечам, ощущая, как крупная дрожь сотрясает хрупкое тело.

Ковалев отнял руку и застыл, глаза широко раскрылись, челюсть отвисла, он пытался что-то сказать, отрывал рот, но тут же захлопывал.

Пришел в себя, вскочил на ноги. Исчез, чтобы через минуту появиться с клетчатым пледом. Заботливо укрыл Дарлин. Она подняла на него глаза, слабо улыбнулась.

Придерживая за плечи, я вывел Дарлин из душевой в раздевалку, усадил на скамейку. Присел на корточки напротив. Она зарумянилась, губки порозовели, заблестели глаза.

— Как чувствуешь себя, Принцесса?

Она не ответила, лишь опять улыбнулась, но уже совершенно счастливо и спокойно.

Полковник быстро окинул себя взглядом, увидев, что весь в потёках черно-коричневой жижи, тихо выругался. Через пару минут вернулся, переодевшись в облегающий костюм цвета электрик, эффектно подчеркивающий его накаченные бицепсы, и мускулистые ноги. В руках стаканчик, источавший пряный аромат кофе. Девушка взяла из его рук кофе и сделала пару глотков.

Ковалёв оттащил меня к стене, прижал плечо, и прошипел прямо в лицо:

— Рассказывай, как ты её оживил?

— Медицинские наноботы, — я вновь выпустил стайку золотистых крошек из рукава. — Лечат практически любую болезнь. Могут вернуть к жизни. Ну, если время прошло немного.

Крохотные мерцающие огоньки закружились в хороводе возле руки полковника, и мгновенно заживили кожу, содранную рукояткой тесака. Ковалёв повертел перед своим носом рукой, покачал головой.

— То есть у вас есть технология, которая может оживлять даже мёртвых? Ну это круто. Нам бы такую вещь. Она у тебя в скафандре живёт?

— Не живёт. Образуется. Я взял с собой запас. А так она создается на моем звездолёте.

— Передашь нам? А?

— Передам. Ты вообще не забыл? Нам надо Ларри вытащить из космоса.

— Да, я помню-помню. Я только не знаю… — он почесал в задумчивости нос. — Как быть с Дарлин. Опасно её оставлять здесь. А брать с собой в открытый космос? Она ведь так слаба еще…

— И вовсе я не слаба! — возмутилась Дарлин, отставив пустой стаканчик на скамейку, подошла к нам. — Я в полном порядке! И иду с вами, и без возражений! — для девушки, которая только что казалась мертвее мертвых, выглядела она невероятно энергичной. — И спасибо, полковник, что спасли нас от этой мрази. Мы очень вам благодарны.

— Ну что вы, Дарлин, не стоит благодарности. Пустяки в общем. Эти пауки не так уж и опасны.

— Не опасны⁈ Эта мерзкая тварь затащила нас в кокон. Хотела сожрать. А какого она размера была⁈ Никогда не видел такого монстра.