— Во, погляди Топор, чего к нам занесло, сказал неприметный паренёк, молчавший до этого.

— Эко к нам занесло птицу, — пробасил амбал и добавил, — я Топор — начальник сегодняшней смены охраны ворот на первом периметре, а ты?

— Артём.

— Сколько ты тут, Артём?

— Ну, сказать точно сложно, как-то не до календаря было, — начал протягивать слова путник и задумчиво задирать голову, глядя куда-то в небо, — больше месяца точно будет, а вот точнее не скажу.

— А почему не крещен? Или ты хочешь сказать, что сам выживал? — Выказывая явное подозрение, продолжил допрос амбал.

— Ага, так выживал, что на четвертый день чуть не сдох посреди поля, благо человек хороший выходил, обучил и сюда привел.

— Да вижу, очень хороший, что так прибарахлил, еще скажи, что жемчуга горсть насыпал, ехидничал басом старший охраны.

— Да нет, сам двух руберов уронил, вот и съел черную, — решив не рассказывать о наличии остального, вспоминая наставления Косого.

— О как, значит невидимка ты после жемчуга?

— Да нет, то провожатый мой с даром таким, а у меня пока непонятно ничего, — Артём развел руки в стороны.

— Ладно, ментат я не очень, но вранья в его словах не чувствую, давай веди по процедуре для новеньких, — обратился Топор к тому, что представился Гирей.

— Так, ствол, рюкзаки и оружие сдавай, выдвинувшись к Артёму, протянул руку Гиря, — видя его недоверчивое выражение добавил, — да не боись ты, стаб у нас цивильный, ничего не пропадет, жестко тут с ворами, как с мурами почти обходятся.

Артём скинул автомат, отработанным движением дернул ремешок сброса рюкзаков и уверенно подхватив их еще в полете, протянул Гире, чем изрядно удивил всех присутствующих, после чего стал доставать из подмышечной кобуры ствол.

— Не, не надо, холодняк и не автомат носить можно, — сказал Гиря, кинув рюкзаки в одного из бойцов, направившись к калитке.

Гиря направился к калитке, за ним Артём, замыкал рыжий вояка, несший сброшенные рюкзаки и отданный автомат. За внушительной металлической дверью еще более внушительных ворот оказался туннель, который шел прямо через всю стену. Попав резко в темноту Артём ослеп на некоторое время и даже получил подталкивающий вперед тычок от идущего сзади, но вскоре глаза привыкли к столь резкой смене освещения. Освещение в туннеле имелось лишь с правой стороны, тянувшись жиденькой лентой не ярких светильников, к калитке с противоположенной стороны туннеля. Все стены были монотонно покрыты странными отпечатками, Артём вспомнил что такие следы остаются от опалубки, когда заливают бетон, но как-то было сомнительно, что эту стену, длинной в добрые десять метров и высотой не меньше двадцати, могли отлить из бетона. Не успев озадачиться этой мыслью, Артём был ослеплён вспышкой света вырвавшейся из отрытой Гирей двери.

Уже не останавливаясь он медленно привыкал к яркому свету, а когда полностью открыл глаза, увидел и второй периметр обороны. Стена была заметно выше, все так же увешанная выступавшими из нее оборонительными башнями. Снизу имелись усиленные ворота, из центра которых в вырезанные амбразуры торчали стволы, по всей видимости от танков. Рядом с накатанной дорогой, от одних ворот до других стоял большой и странный танк, развернутый дулом на ворота, из которых мы вышли. Передняя часть его брони была исковеркана хаотично наваренными на нее штырями из арматуры, а рядом прячась в тени сидели двое вооруженных бойцов, вяло проводивших нас взглядом.

— Смотрю с обороной у вас тут все серьёзно, — прокомментировал Артём увиденное на что Гиря, хмыкнул утвердительно не поворачивая головы.

Подходя к воротам второго периметра, мы свернули правея, в отдельную дверь, пройдя мимо калитки у ворот. За дверью был такой же бетонный туннель, но размером значительно меньшим, а пол его подымался в верх и был усеян ступенями, которые были едва видны в тусклом освещении, когда за ними захлопнулась дверь. Уже ко второму пролёту лестницы зрение Артёма адаптировалось, и он перестал запинаться, а вот сопровождавшим этот путь был хорошо знаком и дискомфорта не доставлял.

Через несколько пролётов все поднялись в просторный коридор, из которого в лево и в право расходились длинные ответвления, усеянные по обеим сторонам дверьми. Впереди виднелась лестница, спускавшаяся в низ, по всей видимости являвшаяся аналогичным путём, ведущим на другую сторону. Глыба, не останавливаясь, свернул на лево и открыл перовую дверь, после чего жестом пригласил проследовать внутрь.

— Садись сюда, — раздался из-за спины голос Глыбы, когда Артём прошёл внутрь.

Стул располагался возле широкого добротного стола, на котором имелся монитор, клавиатура и мышка, лежавшая на коврике с изображением какого-то лесного пейзажа. Артём не успел сесть как рыжий, что тащил его вещи, зашел внутрь, поздоровавшись с тремя бойцами, стоявшими в углу слева от входа. Пройдя дальше, рыжий положил оба рюкзака в угол кабинета на пол, поставив рядом автомат, после чего, пожав руки бойцам, вышел в дверь.

— Придется подождать немного, — сказал Глыба, появившись в поле зрения Артёма, — ментат скоро будет.

Артём кивнул в знак того, что понял, и глыба тоже вышел, закрыв за собой дверь. Троица стоявших вояк, хоть и держала стволы направленными в пол, но пальцы у всех лежали на спусковых крючках. Решив не нервировать их, Артём принялся разглядывать аскетичное помещение, не имевшее даже окна. В отличие от коридора его стены и потолок были ровными и окрашены, пол был выложен чем-то напоминавшим паркет, но таковым не являвшимся, освещение так же присутствовало и было гораздо лучше, чем в полу сумрачном коридоре.

В открывшуюся дверь вошел мужичек, невысокого роста с пухлым телосложением и очках, быстрыми шагами он обошёл Артёма и стол, после чего разместился на комфортном стуле с противоположенной стороны. Резко, несколько раз подвигав мышку на коврике разбудил спящий до этого компьютер, после чего взял ручку и отрывной листок из расположенной где-то за монитором подставки. Ничего не говоря, он уставился на Артёма, начав рисовать на листочке странные символы, в виде квадратиков и черточек и прочих заковыристых загогулин.

Потратив несколько минут, ментат взял листок и разместил его в сканере, который торчал на треть из нижней полки шкафа, щёлкнув несколько раз мышкой он заставил того заработать, о чем свидетельствовал характерный для этих устройств приглушенный скрежет.

— И так в базе муров и прочей погани тебя нет, а следовательно, давай поговорим, — выдал ментат через несколько секунд после окончания работы сканера. — Я ментат, ты знаешь кто это такие?

— Да, — коротко и четко ответил Артём.

— Значит ты знаешь, что врать мне не стоит?

— Знаю.

— Хорошо, этим мы избежим сразу целого ряда проблем, давай приступим, — сказал он и уставился на Артёма сверлящим взглядом.

— Как тебя зовут?

— Левитский Артём Владимирович, — не видя смысла представляться только по имени, ответил он.

— Свежак, стало быть, недавно в Улье?

— Смотря что подразумевать под этим словом, точно не помню, не видел смысла в подсчете времени. Думаю, сами понимаете, что состояние по началу, после попадания в СТИКС, ужасное, кажется, что я тут где-то чуть больше месяца или близко к тому.

Слово СТИКС, произнесенное допрашиваемым, явно всех насторожило, Артём явно ощутил как в воздухе повисло напряжение, а охранники удобнее схватились за свои стволы.

— СТИКС, — медленно, протягивая каждую букву, произнес ментат, — откуда ты знаешь это название?

— Так это место называл человек, что спас и привел меня сюда.

— Как его звали и почему он тебя не крестил, — уже жестко спросил ментат.

— Звали его Косой, а не крестил, сказав, что не лучшая судьба будет у того, чьим он крестным будет числиться.

— Килдинг гребаный, — тихо сказал кто-то, после чего среди охранников пошли тихие шепотки.

— Как ты сюда попал, — продолжил ментат.

Артём изложил краткую историю о своём крушении и встрече с Косым, из подробностей рассказав лишь, что умеет тот скрывать идущего рядом, что спасало им жизнь. Кратко рассказал, как и где он раздобыл оружие и амуницию, про охоту последних дней, про вырезанную банду муров. К концу его рассказа шёпот сзади стих, а ментат продолжил задавать вопросы.