— Я понимаю. Вся современная наука строится на сомнениях. Отвечая на ваш вопрос — в обычное время мы уже привыкли не замечать иностранцев. Но после второго и следующих убийств все стали относиться подозрительнее к чужакам.

Артур делал заметки в блокноте. Решил, что не стоит задавать главный вопрос — а откуда профессор узнал о поведении людей? Он не опрашивал горожан, даже не мог сослаться на личный опыт, поскольку не жил в Ландариуме.

Как и полагается хорошему лектору, Аарон Дэвис дал время сделать запись, прежде чем продолжил говорить.

— Второй вопрос. Какие причины у этих убийств? Точно не корысть. В каждом случае, включая описанный вами, жертвы не богаты. И не занимали сколь-либо важных положений в обществе.

Профессор замолчал, пристально смотря на Артура. Словно ожидал, что он выдвинет предположение. Журналист решил поделиться фактом из работы в «Зеркале».

— К нам в редакцию приходили письма, в которых читатели высказывали свои версии. Многие уверены, что смерти — часть сатанинского либо же языческого ритуала.

— Понимаю, откуда эта мысль. Она логична, но, к сожалению, не верна. Люди пытаются найти причину. Добавить смысл хаотичным смертям. Но боюсь, что это просто иллюзия. Способ защититься от страха.

— Значит, дело не ритуале?

— Я убежден, что это убийства ради убийства. Нет ни политической, ни социальной, ни криминальной подоплеки. Преступник получает удовольствие, когда отнимает жизни.

— Такое бывает?

Артур не смог скрыть сомнение в голосе. Профессор философии нарисовал образ карикатурного злодея, который творит зло потому, что может. Такой персонаж хорошо подходил для оперетт, но не реальной жизни.

— Это единственное логичное объяснение, которое я смог найти, мистер Уилсон. Убийце нет дела до личности жертв. Он просто видит возможность и нападает.

Записывая слова Дэвиса, журналист поставил на полях большой знак вопроса. Посчитал, что спорить сейчас нет особого смысла. Может, профессор и не прав. Но такой взгляд на преступника наверняка заинтересует читателей.

— И вот мы подошли к третьему вопросу, мистер Уилсон. Самому важному. Причины, по которым его еще не поймала. Заранее скажу, что у полиции было совсем немного шансов это сделать.

— Почему?

— Преступник — самый обычный человек. По моим предположения, мужчина старше тридцати, но младше пятидесяти. Женат, либо был женат и относительно недавно овдовел. Имеет стабильный источник денег. Но работа без четкого разделения на смены. Поэтому позднее возвращение домой или долгое отсутствие не вызовет подозрений у семьи и соседей.

Артур быстро записывал слова профессора. Слишком торопился и не стал задавать уточняющие вопросы. Хотя первые сомнения в выводах появились. Дэвис продолжил рассказ.

— Внешне это обычный житель Ландариума. Еще и вполне законопослушный, потому как имеет причины не попадать в поле зрения полисменов. Вот только внутри него живет дьявол. Который в определенный момент вырывается наружу.

— Если преступника интересуют исключительно убийства, то зачем он уродует тела? Судебные врачи определили порядок. Несчастных точно сперва душили, а уже потом совершали все остальное.

— Я бы разделил это на две части. Он воспринимает других людей просто как объекты. В своих глазах он — единственный настоящий человек, способный испытывать чувства. И, уродуя тела, преступник подтверждает свое мнение. Обезличивает. Стирает личность.

Артур быстро водил карандашом по бумаге. Когда записал последнюю фразу, задумчиво перечитал тезисы. Поднял голову, встретился взглядом с профессором, который пристально следил за журналистом в ожидании реакции. Уилсон осторожно заговорил, тщательно подбирая слова.

— Профессор Дэвис, я не понимаю, каким образом вы пришли к такому выводу? Как будто можно придумать несколько правдоподобных версий, просто подгоняя к известным сведениям. Например…

Вопреки опасениям, хозяина сомнения не оскорбили. Он сделал пригласительный жест, давая журналисту возможность высказаться. Артур стал говорить, растягивая слова, на ходу выстраивая мысль.

— Убийства начались, когда преступник сбежал с каторги. Он пробрался на товарный поезд, в угольном вагоне приехал в столицу. В Ландариуме он перебивается случайными заработками, кочует по ночлежным домам. От такого нищего существования пропитался нигилизмом и ненавистью ко всему живому.

— Тогда почему его не могут схватить?

— Убийства происходят ночью. И дело в простом везении. И либо он остановится, либо будет пойман в ближайшее время.

Артур помедлил и примирительно проговорил.

— Я придумывал экспромтом, не претендую на правдоподобность. Просто иллюстрирующий пример.

Аарон Дэвис спокойно кивнул, принимая аргументы журналиста.

— Понимаю. Но настою на истинности моей версии. Я опирался на работы философской школы, основанной профессором Кристофером Уардом. Они поставили целью изучить природу насилия. И сам профессор Уард при жизни, и его ученики сейчас занимаются опросом преступников. Грабителей, насильников, убийц. И по результатам интервью рисуют поведенческие портреты.

После ссылки на авторитет целой философской школы Артур решил не спорить. Тем более, история показалась интересной для читателей. Полисмены лишь публично призывали к бдительности. А в «Зеркале» появится описание личности убийцы.

— Профессор Дэвис, как вы думаете, душитель может быть представитель фабричного народа?

Над этим вопросом Аарон заметно задумался. Опустил подбородок на сцепленные руки, перевел взгляд с собеседника куда-то на потолок. Артур дал профессору время на раздумье. Вряд ли в тепличных условиях престижного университета тот часто встречал уродцев. Для Дэвиса новый тип людей был скорее абстракцией, антропологическим феноменом.

Воспользовавшись паузой, Уилсон вернулся на первую страницу сегодняшних записей и скользил взглядом по строкам. Пожалуй, по итогам визита получится выдать неплохой материал.

Наконец, профессор заговорил.

— Я не думаю, что это выходец из фабричного народа. Можно сказать, в глазах общественности они как бы наполовину чужаки. Да, они носители нашего языка и культуры. Но разительно отличаются внешне. Всегда остаются на виду и привлекают внимание.

— Но шанс сохраняется? — осторожно уточнил Артур, делая пометку.

— Вероятность относительно небольшая, но есть. В сердце своем они точно такие же люди, как и мы. Возьмем, к примеру, ваш рассказ о последнем убийстве. Мне приходилось напоминать себе, что ваш спутник Джеки происходит из фабричных людей. По описанию поступков он ничем не отличался от обычного человека.

— Хорошая мысль, профессор. Обязательно донесу ее до читателей.

На этом их беседа подошла к концу. Артур на прощание взял с Дэвиса обещание, что тот не откажется от своих слов после публикации статьи в «Зеркале».

История с «Океаническим обществом рыбной и прочей ловли» научила журналиста всегда брать у собеседников хотя бы устное согласие повторить слова публично. Конечно, надежнее всего было заручиться письменными обязательствами. Но в подобно случае потребуется согласовывать готовый результат с профессором. А Артур по опыту знал, насколько специалисты любят углубляться в неважные для массового читателя подробности и уточнения. Что замедляло выпуск материала в печать.

— Хорошего дня, профессор Дэвис. От лица редакции и себя лично благодарю вас за помощь.

— Доброго пути, мистер Уилсон, — Аарон протянул ладонь на прощание. — Надеюсь, моя гипотеза принесет реальную пользу. Буду ждать следующего выпуска «Зеркала». Миссис Смитсон проводит вас.

Артур ответил на рукопожатие, дождался прислугу и следом за ней отправился ко входной двери в коттедж. Вышел наружу, миновал арку-челюсть и оказался на улице памяти лорда Гогшира. Огляделся, вспоминая откуда пришел. И отправился в центральный квартал Ковершайна.

Благополучие жителей во многом зависело от учившихся в университете студентов. Поэтому главные улицы городка практически полностью были отданы пабам. Артур прошелся, выбирая место, где можно будет поработать в ожидании поезда.